Как ты можешь так говорить!
— Здоровые женщины не теряют детей, — язвительно заметил муж. — Или в том, что ты не смогла выносить ребёнка, тоже я виноват? Причина целиком и полностью в тебе!
— Как ты можешь так говорить!
На глазах Элины выступили слёзы. Она, наверное, должна была накричать на мужа, бросить в него чем-нибудь тяжёлым, запереться в ванной и заткнуть уши, чтобы никогда больше не слышать страшных обвинений, но вместо этого просто замерла на месте.
Её дрожащие глаза с тревогой наблюдали, как искривилось яростью некогда любимое лицо супруга.
Новогодняя история
На экране мелькнуло уведомление из приложения такси. Водитель ждал у ворот.
Элине стоило больших усилий заставить ватные ноги двигаться. Тело наполнила вялость и гнетущая пустота. Шаг, ещё шаг… Лестница всё никак не хотела кончаться. Путь к выходу показался Элине бесконечным.
Бесплатное ожидание истекает. Таксист, наверняка, уже нервничает, но она всё никак не может покинуть стены воспитательного учреждения.
Она приходит сюда каждые выходные. Последние полгода. Самые странные полгода в её жизни.
Элина подошла к машине и открыла дверь. Вопреки ожиданиям, водитель не высказал претензий, а лишь поздоровался. Женщина заметила в зеркале заднего вида знакомые глаза. Утром этот человек привёз её в интернат и, кажется, неделю назад за рулём тоже был он.
Автомобиль медленно выехал на проезжую часть. Сумасшедший город готовился к главному зимнему празднику. Внезапный снегопад и последовавшее за ним потепление, превратившее улицы в огромные лужи, никак не отразились на настроении людей.
Элина подумала, что ей тоже не мешало бы зайти в магазин. В декабре у сотрудницы агентства по организации праздников обычно редко находится свободная минутка, чтобы радовать мужа горячим ужином.
— Не заезжайте во двор, — попросила женщина. — Мне в магазин нужно. Остановите около продуктового.
— Как скажете, — без лишних вопросов кивнул таксист.
В автомобиле играла тихая музыка и пахло мандаринами. Элина улыбнулась.
Она вдруг вспомнила, как отец, забирая её из садика, с загадочным видом доставал из кармана оранжевый фрукт. Девочка чистила его по пути домой, из-за чего старенький салон папиной машины наполняли волшебные ароматы праздника. Для Элины запах мандарин, как и для многих, ассоциировался с зимой, праздниками и детством.
Женщина не заметила, как на щеках появились тонкие дорожки слёз.
— Вам помочь?
Водитель обернулся к Элине. Она замотала головой и принялась вытирать слезы.
— Нет, спасибо, у меня всё хорошо.
— Я заметил, — таксист грустно улыбнулся. — Салфетка нужна?
— Нет, ничего не нужно, — отказалась Элина.
Светофор вновь загорелся зелёным, и автомобиль тронулся. Элина, закусив губу, уставилась в окно. Нет, случайный таксист не может ей помочь. Никто не может. Даже она сама.
Полгода назад руководство их фирмы ударилось в благотворительность. Кто-то нашептал начальнику, что добрые дела повышают лояльность со стороны клиентов и помогают чаще получать заказы. Элине поручили подготовить несколько праздников для воспитанников детских домов. Рядовое, казалось бы, задание перевернуло жизнь молодой женщины.
Мальчик с большими голубыми глазами был так похож на неё, что Элина засомневалась в собственной памяти. Может, она что-то забыла? Но у неё нет детей. Она это точно знала. Единственная беременность, случившаяся несколько лет назад, закончилась трагедией, в которой муж обвинил Элину. Виталий бил кулаком в стену и называл жену безответственной дурой.
Элина надеялась, что оправится и сможет подарить мужчине ребёнка. Врачи уверяли, что со здоровьем у неё всё хорошо, но увы… вот так… такое бывает… остаётся только ждать.
Женщина не заметила, как на щеках появились тонкие дорожки слёз.
— Вы снова плачете, — сказал таксист.
— У вас в машине нельзя плакать? — разозлившись, спросила Элина. — Не помню такого пункта в правилах сервиса.
— Нет, что вы, можно, конечно, — ответил мужчина. — Просто вы часто это делаете.
— Часто? — удивилась Элина.
Нет, они близко не знакомы. Если не считать нескольких поездок до интерната и обратно. Элина знала только марку и номер его авто, а ещё запомнила имя. Оно показалось молодой женщине необычным. Водителя звали Феликс.
— Я часто вас вожу. Туда, — Феликс махнул головой, имея в виду интернат. — Вы проводите внутри некоторое время, потом с опозданием выходите и всю дорогу плачете. У вас там ребёнок? Может, вместо слёз стоит что-то предпринять?! Поменять свою жизнь, исправиться. Вы, вроде, прилично выглядите.
Глаза Элины запнулись о жёсткий взгляд таксиста.
— Поменять жизнь? — задумчиво произнесла она. — Нет, у меня нет детей. И там не мой ребёнок. Это просто мальчик. Но иногда мне кажется, что он мой. Его зовут Никита. Ему пять. И он такой… такой родной. Будто мой, понимаете.
Элина осеклась. Ей стало не по себе от того, что она вот так легко вдруг выпалила незнакомцу свою тайну. Даже мужу не рассказывала про встречу с голубоглазым мальчишкой, а тут зачем-то призналась.
Взгляд мужчины смягчился. В глазах мелькнуло сомнение. Он много раз видел в своей машине Элину. Красивая, молодая женщина ездила в интернат и каждый раз выходила оттуда со слезами на глазах. Он думал, что перед ним обычная безответственная мать, коих сотнями показывают по телевизору. Они всегда рыдают у заборов детских домов, причитают о детях, с которыми разлучило их государство, но… никак не пытаются изменить ситуацию.
— Так, может, он и правда ваш. Просто аист ошибся адресом, — улыбнулся мужчина за рулём.
Элину будто окатили ледяной водой. Дрожащей рукой она провела по своим пересохшим губам.
— А так бывает? — спросила женщина, нервно улыбнувшись.
— Почему нет? — ответил Феликс. — В этом мире всё бывает. Родственники могут стать чужими, незнакомые — внезапно самыми близкими. Вы, получается, этого мальчика хотите усыновить?
Элина задумалась.
— Я не знаю, — призналась она. — Муж никогда не согласится. Он хочет своего ребёнка, но у нас не получается. Я хожу сюда не первый месяц, смотрю на Никитку и не понимаю, как быть. Не могу оставить его и взять не могу. Часть документов собрано, но следующий шаг… нет. Пока нет.
— Вы говорили с мужем? — спросил Феликс.
— О Никитке? Нет. Я знаю, что он будет против. Он и его мама. Тамара Петровна постоянно твердит о внуках. Считает, будто это я виновата в том, что у нас с Виталием нет детей. Всё время смотрит на меня как на врага, словно я самое большое несчастье в жизни их семьи.
— Вы всё-таки поговорите с мужем. Не важно, что там считает его мама. Вы — семья и только вы вдвоём решаете, как вам жить. Может, мальчик — ваша судьба?
— Вы женаты? — дослушав монолог, спросила Элина.
— Нет, — признался Феликс.
— Если бы были, то что бы сказали жене, когда она пришла к вам с идеей взять ребёнка из приюта?
Автомобиль затормозил на последнем перед поворотом во двор светофоре.
— Трудно сказать. Наверное, я бы попросил её познакомить меня с ним, — ответил Феликс. — Вдруг он правда наш?
Элина грустно улыбнулась и повторила просьбу высадить её около магазина.
Виталий вернулся домой позднее обычного. Объяснил свою задержку авралом на работе. Год подходил к концу, и необходимо было завершить
дела.
— Ты готовишь? Молодец, — похвалил мужчина, заглянув в холодильник. — Учишься на своих ошибках. Не хочу терпеть, когда у тебя «горячий» сезон, а я бегаю за кукурузой. Тем более на Новый год приедет моя мама.
— Ты ничего не говорил про маму, — насторожилась Элина.
— Разве? — удивился Виталий. — Говорю тогда сейчас. На Новый год к нам приедет моя мама.
Элина вздохнула. Со свекровью у неё непростые отношения. Это если выражаться мягко.
— Виталь, мы можем поговорить?
Женщина отложила нож, которым резала мясо.
— Это важно?
— Да, — кивнула жена.
— Говори, — разрешил он.
Элина несколько секунд собиралась с духом. Она вытерла руки полотенцем, вздохнула, но начать не успела.
— Что за театральные паузы?! — возмутился Виталий. — Ты будешь говорить сегодня или нет?
— Помнишь, мы делали концерты для воспитанников детского дома? — спросила Элина, понимая, что ответ будет отрицательным. Муж никогда не запоминал, чем она занимается на работе. — Я там увидела мальчика. И ты знаешь, я подумала, что мы могли бы…
— Не могли, — сухо отрезал Виталий. — Я не буду подбирать брошенок. Мне нужен свой сын.
— Тогда сходи к врачу, — со злостью бросила ему Элина. — Я обследовалась и дело не во мне. Я здорова.
— Ты хочешь сказать, что проблема во мне?
Мужчина вскипел.
— Я повторяю, Виталий, я совершенно здорова, — чуть спокойнее ответила женщина.
— Здоровые женщины не теряют детей, — язвительно заметил муж. — Или в том, что ты не смогла выносить ребёнка, тоже я виноват? Причина целиком и полностью в тебе!
— Как ты можешь так говорить!
На глазах Элины выступили слёзы. Она, наверное, должна была накричать на мужа, бросить в него чем-нибудь тяжёлым, запереться в ванной и заткнуть уши, чтобы никогда больше не слышать страшных обвинений, но вместо этого просто замерла на месте.
Её дрожащие глаза с тревогой наблюдали, как искривилось яростью некогда любимое лицо супруга.
Виталий продолжал отчитывать жену. Элина не понимала всего того, что он говорил. До неё эхом доносились какие-то обрывки фраз. Женщина взяла лежавший на столе нож, крепко сжала его в руках, подошла к раковине и включила воду. Холодные струи воды потекли по разгорячённым рукам.
Муж внезапно замолчал. Заметил неладное или просто набирался сил перед новым обидным монологом? Элина не знала. Она равнодушно мыла холодную сталь, а перед глазами проносились все их последние ссоры. Несколько лет из раза в раз вместо поддержки она слышала, что она никудышная жена и неполноценная женщина, потому что не может сделать его отцом.
В груди загорелся пожар. Элина бросила нож в раковину и вышла из кухни. Виталий поспешил за ней.
— Эй, что ты творишь?!
— Не подходи ко мне! — крикнула Элина.
Она сняла с вешалки куртку, быстренько застегнула ботинки и вышла из квартиры. Виталий не побежал за ней. Только захлопнул входную дверь. Элина слышала, как за спиной щёлкнул замок.
Она вышла на улицу. Вдали слышался смех, разговоры и шум машин. На ходу застёгивая куртку, Элина уходила в темноту. Где-то совсем рядом взорвалась петарда. В другой раз Элина подпрыгнула бы от страха, но сегодня никак не отреагировала на внезапный хлопок.
Женщина шла по освещённому фонарями и гирляндами проспекту. Витрины сияли светлыми огнями. Двери в многочисленные магазинчики украшали ветки елей и новогодние игрушки. Элина опустила голову. Душу раздирала гнетущая тоска.
Она подумала о том, что сейчас в интернате на холодной кроватке, подложив маленькие ручки под лохматую голову, засыпает её Никитка. Элина будто бы уже не сомневалась, что этот мальчик — её сын. Просто аист перепутал.
Справа у остановки громко посигналил автомобиль. Элина зачем-то оглянулась. Так глупо. Это приветствие точно обращено не к ней — к чему вертеть головой? Виталий не бросится на её поиски. Он лучше подождёт, когда она остынет и сама придёт обратно.
— Элина! — раздалось за спиной.
— Здравствуйте, Феликс, — женщина узнала «своего» водителя.
Она впервые видела его так близко.
— Подвезти вас?
— Не нужно. У меня даже денег с собой нет. Я не взяла сумку. Не подумала об этом. Просто выскочила и теперь сама не знаю, куда иду.
Элина снова легко рассказала ему правду сама не зная почему.
— Я вас бесплатно отвезу. Я не на линии. С работы еду.
— Вы не таксист? — удивилась Элина.
— По выходным таксист, — улыбнулся Феликс. — По будням квартиры ремонтирую.
Женщина понимающе кивнула.
— Вы поговорили с мужем? — поинтересовался мужчина.
— Да, поговорила, — обречённо ответила она. — Он даже слушать не стал. Зря всё это.
Элина замолчала и опустила голову. В горле пересохло.
— Так вас подвезти? — внезапно спросил Феликс.
— Мне никуда не нужно, — призналась Элина. — Наверное, лучше просто вернуться домой.
— А завтра?
— А завтра нужно, — улыбнулась женщина.
— Куда поедем? — спросил мужчина.
— Вы знаете адрес.
(Некоторое время спустя)
— Ох, и нашли вы время, Элина Ринатовна, — вздохнула заведующая.
— Я прошу вас…
Элина умоляюще смотрела на пожилую женщину.
Заведующая покосилась на календарь — 31 декабря. Правду говорят, что не стоит приходить на работу в свой выходной, обязательно что-то случится.
Впрочем, в глубине души она была рада, что Элина, спустя столько времени, стоит перед ней с решительным блеском в глазах. Давно никто не видел Элину такой. Может, всё что происходит — это самое настоящее новогоднее чудо? Препятствовать чудесам пожилая заведующая не планировала, поэтому вздохнула и с улыбкой покачала головой.
Элина крепко сжимала в ладони руку маленького Никиты. Они выходили из здания интерната. На этот раз навсегда.
Феликс вышел из машины, чтобы встретить их. Увидев Элину и Никиту в парке или на площадке, он бы никогда не усомнился в том, что перед ним мать и сын. Похоже, даже наверху случаются ошибки.
— Привет, Никитка, — мужчина поздоровался с мальчиком за руку. — Поедем домой?
— Да, — немного робко согласился Никита.
Феликс распахнул дверцу автомобиля. На заднем сидении красовалось детское кресло.
— Я же обещал, что подготовлюсь, — тихо сообщил он Элине.
— Спасибо тебе, — ответила женщина. — Не только за кресло, конечно же.
Они секунду смотрели друг на друга, а потом Элина взглянула на Никитку, который продолжал крепко сжимать её руку. В его больших глазах блестели слезинки.
— Малыш, ты чего? — Элина присела на корточки.
— Мам, а ты больше не уйдёшь? — спросил он.
— Нет, нет, что ты. Сыночек, я никуда не уйду. Никуда.
Она прижала мальчика к себе. Он зарылся лицом в её плечо и разревелся.
— Мамочка, не уходи больше никогда… Не бросай меня одного. Мамочка, пожалуйста.
— Не уйду. Обещаю тебе. Не плачь, сыночек.
Элина уговаривала его, а у самой из глаз градом катились слёзы.
В дверь требовательно позвонили. Элина вопросительно взглянула на Феликса, который вместе с Никитой
украшали торт разноцветными мармеладками.
— Кто бы это мог быть? — растерянно произнесла она и пошла открывать.
На пороге стояла Тамара Петровна. Поздоровавшись сквозь зубы, она протянула Элине пакеты.
— Только без меня на стол не ставь, ты не умеешь красиво сервировать, — заявила женщина.
— Что вы тут делаете? — спросила Элина.
— В смысле? Тебе Виталя не сказал? На праздник пришла.
Элина улыбнулась.
— Виталя здесь больше не живёт. Идите праздновать в другое место.
Она подала пакеты обратно свекрови в руки.
— Но…
Элина захлопнула дверь перед носом Тамары Петровны. Послышались возмущённые ругательства. Странно, но свекровь адресовала их невестке, а не сыну, забывшему предупредить мать, что теперь живёт на съёмной квартире.
Элина вернулась в комнату.
— Кто это был? — спросил Феликс.
— Да так, никто, — отмахнулась она. — Родственники, которые внезапно стали чужими. Ты останешься с нами?
— А ты этого хочешь?
Элина как-то растерянно улыбнулась. Их разговор прервал Никита. Мальчик уже помыл руки и теперь, застыв в дверном проёме, с интересом наблюдал за взрослыми.
— Мам, а можно я спрошу?
— Конечно, милый.
— Это наш папа? — спросил Никита, указав на Феликса.
Мужчина посмотрел в лицо Элине, ожидая её ответа, наверное, даже больше, чем маленький Никита. Она подхватила сына на руки и, глядя Феликсу в глаза, ответила:
— Да, малыш, это наш папа.
Во дворе кто-то запускал праздничный фейерверк, слышались восторженные выкрики и громкий смех. Маленький Никита стоял на подоконнике и, обхватив за шею папу и маму, наблюдал, как в небе загораются и гаснут разноцветные огоньки.
