— Было бы удобнее, если бы я был прописан у тебя, — говорил мне Герман. – Мы – муж и жена, должны быть вместе везде и всегда.
— Мы и так все делаем вместе, — отвечала я. – Каким боком тут прописка? Ты у своей матери прописан, у нее счетчик на отопление. Там неважно, сколько прописано. А у нас нет такой роскоши. Если ты пропишешься, то коммуналка вырастет.
Такие разговоры с мужем у нас были постоянно. После свадьбы он переехал в мою квартиру, которую мне подарили родители, когда я в институт поступила. Им не хотелось, чтобы я моталась по съемным квартирам, поэтому они мне сделали такой подарок.
Когда я вышла замуж, Герман переехал ко мне. И он стал требовать, чтобы я половину квартиры подарила ему, чтобы он не чувствовал себя чужаком. Но я от такого отказывалась, потому что понимала, что в жизни случается всякое, а свой угол всегда надо иметь.
Со временем муж стал просить его в квартиру. Но и этого я не делала, потому что боялась последствий. Какими они могли быть, я не знала, но чувствовала, что не нужно на такой шаг идти.
Споры у нас с Германом возникали только по поводу прописки. В остальном мы жили с ним дружно. Мы платили за коммуналку вместе, покупали продукты.
Не ладила я только с Анной Дмитриевной, мамой Германа. Она – женщина властная, привыкшая командовать. В первый год брака она как-то сдерживалась, но потом она показала свой характер.
— А почему ты молоко не покупаешь? С ним Герман любит пить кофе. И в молочном кальций содержится, который нужен организму.
— Я молочное не ем, — отвечала я. – И на здоровье я не жалуюсь.
— Ты должна о муже в первую очередь думать! Ты же – жена заботливая. Хотя, о чем это я? Ты его даже прописать к себе не хочешь!
— Вы прекрасно знаете, почему я так поступаю, — отвечала я с улыбкой.
Через некоторое время после этого разговора Герман завел любимую тему про прописку.
— Я хочу, чтобы ты меня прописала здесь. А то я за коммуналку плачу, покупаю продукты, а получается, что я – никто тут. Права мама была, ты о себе только думаешь. Тебе удобно быть замужем и все.
— С чего такие мысли? Ты знаешь, что так по деньгам выгоднее. А у нас их не так много.
Герман махнул рукой, ушел в комнату. Я же осталась на кухне и стала думать о прописке, квартире и об остальном. Я понимала, что ветер дует со стороны свекрови, что она настраивает так моего мужа.
— Герман, — сказала я, — если тебе принципиально быть прописанным со мной в квартире, то мы можем взять ипотеку. Эту квартиру будем сдавать, получать дополнительный доход.
— Идея мне нравится, — ответил муж. – Но с мамой тебе надо помириться.
— Можем устроить ужин у нас дома, все обсудить, — предложила я.
На том мы и порешили, поэтому в выходные мы пригласили свекровь к нам в гости.
Анна Дмитриевна приехала к нам в субботу. Она роскошно выглядела, что я сразу же отметила.
Мы уселись за стол, но тут свекровь сказала, что не хватает бутербродов со шпротами.
— Сходи в магазин, — сказала она мне, — купи шпроты, а я сама бутерброды сделаю.
И я отправилась в магазин. Не было меня около получаса. Когда я вернулась, я не смогла попасть в квартиру. Я пробовала открыть дверь ключом, но замок не поддавался.
Он просто был открыт. Получается, дверь была на задвижку закрыта.
Я стала стучать в нее. И Анна Дмитриевна подошла к двери.
— Я не открою дверь, пока не пропишешь моего сына в квартире! – крикнула мне свекровь.
Больше свекровь не говорила ничего. Я слышала только, как она переговаривалась с Германом, настраивала его против меня.
Я некоторое время колотила в дверь, но потом вызвала полицию. Сотрудники приехали быстро. Дверь они сломали, вывели Германа и его мать. Соседи все это видели, мне перед ними было стыдно.
Тогда я поняла, что не люблю мужа, что не хочу с ним жить. В итоге мы развелись.
Одиноким остался только Герман. Он так и продолжает жить со своей мамой. Желающих выйти за него замуж не нашлось.
А я нашла свою любовь. С Витей мы познакомились через полгода после моего развода. Я уже третьего ребенка от него жду. И он не претендует ни на квартиру, ни на что-то еще из моего имущества. Он на все зарабатывает сам.
