– Ааа, вот она! Сыночка моего хочет ободрать как липку! – кричала Елизавета Георгиевна на весь рынок, – и детей своих внебрачных на него повесила. Все денег моих хочет!
– Елизавета Георгиевна, успокойтесь, не то я полицию вызову, – обратилась к неопрятной, плохо одетой пожилой женщине Яся, – никаких внебрачных детей и в помине нет. А денег у вас отродясь не было.
– Да чтоб тебе провалиться. – прокричала в ответ ее почти бывшая свекровь, плюнула в Ярославу и скрылась в толпе.
За Матвея Яся вышла замуж пять лет назад. Успешный, взрослый, он владел в городе сетью супермаркетов. Много лет жил в столице, потом вернулся сюда.
Муж рассказывал ей, что детство провел именно в их городе, поэтому и решил вести здесь свой бизнес. Ну и то, что его мать, Елизавета Георгиевна, отказывалась переезжать куда-либо, тоже сыграло свою роль.
У мамы Матвей был единственным и очень поздним ребенком. Сына она родила в 37 лет, от случайного заезжего молодца. Тряслась над ребенком, как над сокровищем.
Матвей маму не подвел – стал успешным бизнесменом. Вот только женщин рядом с ним Елизавета Георгиевна не терпела.
Ясю невзлюбила с первой секунды. Матвей вообще долго тянул со знакомством будущей жены с матерью.
Они уже жили вместе. А к маме он все так же ездил каждый день один. Если бы знала Яся тогда, к чему приведет это знакомство, она бы на нем и не настаивала.
Вообще их брак с Матвеем был чем-то вроде истории о Золушке. Яся работала в главной городской библиотеке, а Матвей спонсировал один из их просветительских проектов.
Они познакомились, разговорились, обменялись мнениями относительно творчества некоторых современных писателей, а потом Матвей, владелец сети супермаркетов, стал ходить к ней за книгами.
У них оказались схожие вкусы в литературе. Яся даже читала книги, которые отобрала для Матвея, первая, а потом делилась с ним впечатлениями.
Матвей за женщинами ухаживать умел. И Ярослава тоже перед ним не устояла — он пригласил ее на выставку, куда уже было не достать билетов. Отвез на книжную ярмарку в Москву, где накупил новых изданий, а она смогла пообщаться с любимыми авторами.
В общем, эту крепость Матвей брал по всем правилам, с ухаживаниями и всем прочим. Яся – сирота, выпускница библиотечного факультета, большого опыта общения с противоположным полом не имела.
Одевалась скромно, но обладала классически правильными чертами лица и хорошими пропорциями. В ее лице Матвей приобрел настоящий бриллиант.
– Ясь, давай поженимся? – как-то предложил он, – ясно же, что мы пара, друг для друга созданы просто!
– Без знакомства с твоей мамой ничего не будет, – настаивала Ярослава, – ладно я без родителей. Но твоя-то мама тут, даже живет рядом. Неужели меня стыдно ей показывать?
– Не в том дело, – ответил Матвей, – мама пожилой, сложный человек. Зачем нам ее тревожить и расстраивать?
– Чем расстраивать, свадьбой? – Удивилась Яся, – ты что, рассчитываешь обойтись без нее?
– Нет, – вздохнул Матвей. – На свадьбу придется позвать, она мне не простит. Но знакомство тебе зачем?
– Ну, так положено, – растерянно произнесла Ярослава, – да что там за тайны у тебя?
Через неделю Матвей предупредил ее, что на ужин придет его мама, Елизавета Георгиевна. Яся бросилась готовить свою фирменную кулебяку. Но вечер превзошел все ее ожидания.
Мать Матвея оказалась не просто пожилой – очень старой на взгляд двадцатитрехлетней девушки. Конечно, женщине уже исполнилось 75 лет.
Одета Елизавета Георгиевна была в теплую юбку до пят, пуховую кофту и уютные тапочки на овчине. Внешне тоже выглядела вполне благообразно милая старушка в очках.
Но речи она произносила совсем не соответствующие образу.
– Кого опять в дом притащил, Мотька? – накинулась женщина на сына, – у этой по лицу все написано, вижу, что гулящая она, ни одних штанов не пропустит!
– Мама, это Яся, Ярослава, – представил возлюбленную Матвей, – очень хорошая, скромная девушка.
– И имя мужское, у твоих родителей что, ума не было для девчонки имя подобрать? – гаркнула на Ясю Елизавета Георгиевна, – ну-ка отвечай, чего тебе надо от моего сына?
– Мама, мы пожениться хотим, – терпеливо, как маленькому ребенку, пояснил Матвей, – вот, решили тебе рассказать.
– Аааа. Ну, все ясно, молодую жену в дом, а меня на улицу? – Завопила Елизавета Георгиевна, – решили оставить на старости лет без угла, без крова?
Ой, что делается, родной сынок со свету сживает, а дела до этого никому и нет!
– Мама, ну ты что, никто тебя не сживает. Яся хорошая, меня любит. Внуков тебе нарожает.
– А сколько их? – оживилась старушка.
– Кого, мама?
– Так внуков сколько? Ты говоришь, дети внебрачные у нее. Сколько. Я ж говорю, беспутная, ты посмотри, успела нарожать. А такая молодая.
Вечер знакомства для Яси превратился в игру в испорченный телефон.
Елизавета Георгиевна любую мысль трактовала по своему. Когда Матвей отвез мать домой и вернулся, Яся как раз накрывала остывшую кулебяку полотенцем, чтобы не заветрилась. За стол в этот вечер так никто и не сел.
– Ну что, довольна? – раздраженно бросил девушке Матвей, – познакомились со свекровью будущей? Как впечатления?
– Моть, ну как, я все понимаю. Но такого точно не ожидала.
– Не называй меня этой кличкой собачьей. Мать не терпит, когда кто-то меня так зовет. Только Матвей и все.
– Хорошо. Слушай, может ее врачам показать. Ну должны же быть какие-то таблетки, улучшающие ее состояние.
– Да не дается мать врачам. И вообще, она всю жизнь такая, просто с возрастом это ухудшилось. Что, уже передумала за меня замуж идти при такой наследственности?
Но Яся не передумала. Через три месяца они поженились. Ярослава продолжала работать в библиотеке, Матвей занимался бизнесом.
Свекровь свадьбу проигнорировала. Как сочла Яся – к счастью. Неизвестно, какой перформанс был заготовлен у Елизаветы Георгиевны к этому чудесному дню.
Свои таланты свекровь ей совсем скоро продемонстрировала очень ярко – явившись к невестке на работу.
– Где эта под.за.бор..ная, – раздавался крик от входа в библиотеку, – пусть оставит в покое моего сынка. Нам такие не нужны.
Ишь ты, на богатство мое позарилась. Нечего тут рот разевать на чужой каравай. Матвейка мамочку любит, а не этих девок…
По спине пополз холодный пот. Яся бросилась в вестибюль. А там уже столпился народ.
В центре внимания была ее свекровь, Елизавета Георгиевна, почему-то с корзинкой и в летней панамке и сандалиях поздней осенью.
– Вы ко мне, пойдемте, чаем напою, – попыталась сгладить ситуацию Яся и обняла свекровь за плечи.
– Не тронь меня! Сын рассказывал, какие ты болезни себе нагуляла по молодости. Не хочу такой заразы, – завопила Елизавета Георгиевна, – люди добрые, и ведь она у сына моего требует, чтобы мать родную он из дома выгнал.
Вот, хожу, в чем есть. Двое суток во рту маковой росинки не было. Морят они меня голодом.
Яся, красная от стыда, трясущимися руками набрала номер Матвея. Тот приехал быстро и мать забрал.
Но коллектив после того происшествия к ней заметно охладел. А через месяц заведующая сообщила, что Ярославину ставку сокращают, а ее увольняют.
Дома молодая женщина не скрывая раздражения высказала все мужу:
– Ну спасибо твоей матери! Теперь меня иначе, чем носительницу неведомого заболевания и не воспринимают. Стыд-то какой!
И как я теперь? Любимой работы нет. Да я уверена, ни в одну библиотеку меня не возьмут после этого.
– Я тебе частную открою, лично твою, – утешал жену Матвей, – хочешь?
– Твоя мать и в нее заявится, чтобы все разрушить, – устало ответила Ярослава, – можно мне побыть одной?
С этого дня Яся стала домохозяйкой. И тут обнаружилось то, что она раньше не замечала.
Свекровь бывала в их доме каждый день. В первый раз встретив ее на кухне девушка удивилась. Во второй возмутилась.
– Елизавета Георгиевна, вы бы хоть предупреждали, – попросила она, – выскакиваете внезапно, пугаете.
– А что, из библиотеки поперли-таки тебя? – вполне разумным голосом вместо приветствия ответила ее свекровь, – не понравились им мои слова? Запомнились?
– Да уж, настолько, что меня уволили, – сердито ответила Яся.
– А это еще цветочки. Что, думаешь, ты первая? Третья ты жена у него, и всех я отвадила, – похвалилась свекровь. – Это вас может быть много. А мама у сыночки моего одна.
Ты, наверное, рассчитываешь, что мужа богатого урвала, и сама с этого что-то хочешь поиметь. Так вот, ничего не будет тебе.
Бизнес сына и имущество все на меня записаны. Не станет мамы, он унаследует. А пока все я держу, крепко так. И не пикнет Мотя против мамы.
– Вы специально все это делаете? – Ахнула Яся, – ну конечно, как же я сразу не догадалась!
– Вот, сейчас позвоню, скажу Моте, что ты старушку несчастную из дома выгнала, он и поверит. Тебе не скажет, не таков он, мой сын, но запомнит это. А капля камень точит!
Ярослава лишь вздохнула. Она поняла, что жизни ей в этом доме не будет. Но продержалась еще пять лет.
За эти годы Елизавета Георгиевна успела обвинить ее и в отравлении, и в сталкивании с лестницы.
Но последней каплей стал момент, когда она бросилась на Ясю с кулаками. Произошло это на юбилее мужа, Матвей отмечал сорокалетие.
Пока Яся говорила тост в его честь, пожелала покоя и мира в семье, Елизавета Георгиевна смотрела на нее с неприкрытой ненавистью.
А позже подскочила и вцепилась невестке в волосы, порвала платье, разбросала заколки.
– Мой это сынок, и только мой, – кричала женщина, – не получишь ты его, как ни старайся. И нечего тут воду баламутить. Мира ей надо в семье. Не будет тебе мира, пока я жива.
– Да забирайте, – вдруг устало сказала Яся. – с днем рождения Матвей, будь счастлив.
Она развернулась и вышла из зала. Муж ожидаемо остался успокаивать мать. За Ярославой он не побежал.
А она собрала свои вещи и уехала в добрачную квартиру, которую получила после детдома.
На следующий день Ярослава подала на развод. От мужа она ничего не требовала. Уговаривать Ясю остаться с ним Матвей не стал.
Свекровь продолжала чудить, ее уже считали кем-то вроде городской сумасшедшей.
Доверие партнеров и знакомых к Матвею постепенно падало. После очередной встречи со свекровью на рынке Ярослава была уверена, совсем скоро тот потеряет последние крупицы уважения окружающих.
Но теперь ей было на это совершенно плевать.
