— Значит, скоро ремонт и все? — я намазала руки кремом, втирая его в пальцы и запястья.
— Да. Даже не верится, правда? — Аркадий улегся поудобнее, подтянув одеяло. — Ладно, давай спать, завтра на работу ведь.
Мы легли, но я долго не могла уснуть, все тревожило что-то смутное, непонятное. Мы поженились с Аркадием три года назад. С детьми не спешили, так как у мужа как раз ушел отец, оставивший сыну недостроенный дом с большим участком. Мы рассудили с мужем, что достроим его, и будем жить там, на свежем воздухе, за городом. Тем более, что дом стоял буквально в получасе езды от города, так что на работу добираться оттуда было бы удобно. На тот момент строительные работы были завершены больше, чем наполовину, но и оставшееся требовало огромных вложений. Стройка вообще обходится дорого, мы оба с Аркадием это понимали, поэтому с детьми не спешили, все силы бросили на зарабатывание ресурсов, чтобы поскорее обзавестись просторным жильем.
Я выросла в семье, где царило доверие и любовь. Мама часто шутила, что мы как семья Ростовых из толстовского четырехтомника, только не такие многодетные. Нас у родителей было с братом двое. Но Володя был на одиннадцать лет старше меня, рано вылетел из родительского гнезда, а меня, как позднего ребенка, обожали, баловали, ни в чем не отказывали. Папа всегда готов был выслушать, мама называла не иначе, как «моя радость». Когда я поступала в ВУЗ, немного грустно было, что придется уехать в другой город. Но это было нужно, я понимала, что в нашем крошечном городке делать мне попросту будет нечего. Закончила экономический, устроилась работать в хорошую крупную строительную фирму, где платили выше среднего.
А потом познакомилась с Аркадием. Знакомство вышло случайным. Он как раз пришел устраиваться на работу в ту же организацию, где была и я. Парня с золотыми руками и светлой головой взяли с удовольствием, и пару месяцев мы были коллегами. Потом Аркадия перевели на другой объект, а я осталась на прежнем месте. Но к тому моменту мы уже были парнем с девушкой, и вечерами ходили в кафе, гулять, Аркадий забегал ко мне в гости. Я зарабатывала достаточно, чтобы снимать просторную однокомнатную, обустроенную по своему вкусу. Аркадий тогда еще жил с мамой, с которой и повел меня знакомить, сделав предложение. Алевтина Дмитриевна оказалась довольно приветливой миловидной женщиной хорошо за пятьдесят. Аркаша был ее единственным сыном, и она очень его любила.
Когда он был маленьким, его отец честно сказал супруге, что встретил другую, и оставил тогда еще молодую мою свекровь с ребенком на руках. Помогала родня, конечно, но Алевтине Дмитриевне все равно пришлось очень не сладко. Она не сломалась, не сдалась, не жаловалась, она сделала все, чтобы сын ее был одет, обут, обучен. Аркадий понимал, как много мать сделала для него, и уважал ее, никогда не отказывая в помощи. Впрочем, в чем-то помочь свекровь просила моего мужа не часто. Обычно справлялась своими силами. Да и к нам в гости не зачастила. Мы жили с Аркадием на съемной квартире, все силы и деньги вкладывая в строительство дома. Муж часто говорил мне, что я слишком легковерна, доверчива и проста. А я не понимала кому в нашей семье должна не доверять. Еще моя бабушка говорила, что быть замужем – словно бы ходить в церковь. Если веришь, то ходить стоит, а если нет – то и незачем. И я безоговорочно верила Аркадию, не сомневаясь, что у нас в семье царит такое же уважение и любовь, как было у моих родителей.
Но Аркадий не был похож на моего отца. Отец всегда был прямым, не подбирал слов, но и не таил за душой плохого. Муж мой был цветист на слова, за которыми далеко не всегда крылось то, что он озвучивал. Аркадий называл это «искусство быть приятным». Так, он делал комплименты нашей бухгалтерше Леночке, хотя за глаза всегда говорил мне, что она некрасивая и даже нелепая.
Последнее время мы с мужем все чаще обсуждали, какую отделку выберем для дома.
— Хочу кухню в желтых тонах, с большими подоконниками. Заведу цветы, поставим хорошую вытяжку, закажем кухонный гарнитур, я уже варианты присматриваю. — говорила я за ужином.
Сегодня решила побаловать нас, приготовила индейку, которую мариновала целую ночь и день в соевом соусе и меду. Индейка получилась с ароматной хрустящей золотистой корочкой. На гарнир – тушеные овощи в соусе. Аркадий всегда любил много и вкусно поесть, что при его подвижном образе жизни ничуть не вредило фигуре.
— Смотри, я тоже постоянно что-то ищу. Хочу максимально компактную прихожую в коридоре. Оказывается, столько всего сейчас есть по мебели. Я-то сам же не мебельщик, но, думаю, смогу сделать. На заказ очень дорого. — охотно поддерживал разговор муж.
Ремонт и мебель мы планировали начинать в следующем месяце. Строительство было практически полностью завершено, еще что-то в бойлерной достраивалось, но это уже мелочевка. Самое грандиозное подошло к концу, и я уже мечтала, как мы переедем из съемного жилья в свой просторный дом. Это очень важно иметь жилье, которое принадлежит твоей семье. Да, конечно, по факту дом и участок были оформлены на мужа, ведь он получил все это в наследство, да и до брака, но ведь между мужем и женой все общее. Потому я, ни минуты не сомневаясь, так много вложила в этот дом. Свекровь не уставала хвалить меня супругу, какая я молодец, как охотно помогаю, как много работаю и зарабатываю.
Алевтина Дмитриевна каждые выходные последнее время звала нас на чай, пекла пироги, и с искренним интересом расспрашивала о дальнейших планах.
— Аркаша, бери еще кусочек пирога, удался в этот раз. — ворковала свекровь.
— Алевтина Дмитриевна, у вас к выпечке настоящий талант, вам всегда пироги удаются. — сделала я совершенно искренний комплимент.
— Учись, пока я жива! Там ведь не сложно, я же рецепт тебе давала. — пожилая женщина тепло мне улыбнулась.
— Я много раз пробовала, даже отмеряла на весах и муку и соль, и сахар. Но… Не дано мне.
— У тебя другие таланты, Верочка. Не переживай. Сын мой с тобой счастлив и спокоен, дом вот построили вместе. Без тебя бы он никак не справился. Стройматериалы столько стоят, а ведь почти все на твои деньги куплены.
— Ну, я никогда не считала, сколько я туда вложила. Это же наше с мужем, в этом доме наши дети расти будут. — отозвалась я.
— Конечно, Вера, конечно. Ты все правильно рассуждаешь. Мы ведь когда-то с Петром мечтали себе этот дом, а его не стало, и мне ничего не нужно. Так хоть вы, молодые, поживете, а я гостить у вас буду, с внучками нянчиться.
— Ой, мам, тут до внучков еще! Нам ремонт теперь сделать нужно. — подал голос Аркадий, осилив еще один кусок пирога.
Пирог был изумительный. Рассыпчатое тесто так и таяло во рту, филе трески с розмарином внутри идеально пропеклось. Я наслаждалась каждым кусочком, искренне сожалея, что нет у меня таланта печь такую вкуснятину.
— Я тут нашла обои очень красивые, и диван. Долго по всяким интерьерным сайтам лазила, вот нарисовала что хочу. — я открыла на телефоне картинку с дизайном нашей спальни.
Свекровь продолжала широко, как-то неестественно улыбаться. А вот у мужа лицо вдруг окаменело, и он заявил:
— На секундочку, Вера, этот дом только мой. Он от отца мне достался. Так чего ты теперь лезешь с отделкой?
Я опешила от такого.
— Но ведь мы вместе достраивали, и я хотела бы ремонт и обстановку по своему вкусу…
— У тебя нет вкуса. Я сам разберусь, как и что там будет, понятно?
Я замолчала, глядя в чашку с недопитым уже остывшим чаем. Стало вдруг очень зябко, обидно и горько, что муж вдруг показался мне с такой неприглядной стороны.
— Аркаша, ну что ты говоришь? Вера ведь твоя жена, сынок, конечно, вы потом все обсудите и вместе выберете. — постаралась разрядить обстановку Алевтина Дмитриевна.
Я извинилась, и поднялась из-за стола. Больше ничего резкого не сказавший муж поспешил домой. Сев в машину и пристегнувшись, смотрела в окно. За стеклом мелькали огнями улицы вечернего города, в котором шел мелкий неприятный осенний дождь. Очарование осени уже исчезло, сорванная с деревьев золотая листва превратилась в грязную кашу под ногами. Мы с мужем ехали молча, и также молча поднялись в квартиру. Я ждала разговора, извинений, но Аркадий, храня молчание, ушел в душ.
Телефон он оставил, по привычке, на кухонном столе, и я не удержалась, взяла его в руки. Нет, никогда я не залезала туда, так как ни в чем не подозревала мужа. Доверие было превыше всего, но именно сейчас тревога во мне выросла настолько, что я бегло ввела пальцами пароль. Мне сразу открылась переписка моего мужа с его матерью.
— Мама, я уже не могу ее выносить. Она серая, неинтересная, она двух слов связать не может, только смотрит на меня с преданностью собаки. — писал Аркадий своей матери, — Я достаточно терпел, теперь хочу разойтись с Верой.
— Потерпи, твоя женушка дом нам достроит, а потом уйдешь — Прочитала я письмо свекрови
Чуть не уронила телефон от увиденного в переписке. Глаза застилали слезы. Я нажала на блокировку гаджета, спешно написала отцу, что еду к ним. Родители жили в маленьком городке, до которого было четыре часа езды. Деньги у меня, по счастью, были. Я вызывала такси, пока муж все еще мылся, спешно оделась, наскоро побросав в дорожную сумку самое необходимое. Объясняться с мужем я не желала. Все итак было предельно понятно – я действительно была слишком доверчивой. Поездка обошлась мне в кругленькую сумму, в машине я пыталась дремать, но не выходило, так как слишком сильно расстроилась.
Мама с папой не спали, хотя было давно за полночь. Ждали меня, тревожно всматриваясь в мое лицо.
— Он тебя обидел? — сразу спросил папа.
— Давай я переоденусь, нальем чаю покрепче, и я все вам расскажу. — сказала я, поежившись.
От волнения меня знобило, хотелось горячего, хотелось набросить на плечи уютную мамину шаль, которую та мне тут же протянула.
Мы говорили до утра. Я честно все рассказала родителям, и те слушали меня, не перебивая. Друг отца был первоклассным юристом, и именно ему папа позвонил утром.
— Савельевич, привет! Это Гена. Тут моя дочь приехала от своего муженька. Ты не поверишь…
Папа рассказывал Ивану Савельевичу, что случилось у нас с Аркадием. На следующий день я подала документы на расторжение брака, написав об этом супругу. Аркадий даже не соизволил ответить, что меня скорее порадовало. Разборок и ссор не хотелось.
Друг отца сумел доказать, что я вкладывалась в дом. У моей теперь уже бывшей родни по закону взыскали все те суммы, что я потратила на стройку. Муж написывал мне длинные СМС с оскорблениями, которые я игнорировала. Мама и папа были рядом и поддерживали меня. На какое-то время я осела у них, поменяв работу, круг общения и что-то внутри себя. Больше я так просто доверяться не стану. Аркадий преподнес мне очень ценный урок – доверять, но проверять.
Новые отношения я заводить не спешила. На выплаченную мне сумму бывшим мужем взяла квартиру – на первый взнос банку как раз хватило, да еще родители добавили на мебель и минимальный ремонт. Я с радостью обставляла свой уютный женский уголок. Что бы ни случилось, у меня теперь будет своя квартира, за которую я потихоньку расплачусь, и никто, кроме меня, прав не нее иметь не станет. Даже если снова выйду замуж, встретив хорошего человека, у меня всегда будет путь отступления. Я не записала всех мужчин в непорядочных крохоборов, но теперь не смотрела на людей с детской доверчивостью, что все они хорошие. Как оказалось, люди разные. И надо держать ухо в остро.
Через пару месяцев после всех разборок и выплат, Аркадий пропал с радаров окончательно. Свекровь и вовсе не появлялась. Теперь-то я понимала, как фальшиво она мне улыбалась, выражая мнимую симпатию. Ей нужны были мои деньги, ради которых ее сынок и жил со мной, терпел меня. Это на какое-то время подорвало мою веру в себя – а могут ли полюбить меня просто потому, что это я? Тут мне тоже помогли родители.
— А нужна ли тебе любовь, дочка, от такого скверного двуличного человека? — спросил меня отец, и тем самым спас от сомнений и самоедства.
Не нужна. Теперь я это понимаю очень отчетливо и иду дальше, учтя опыт прошлого брака.
