— Катя, давай прекратим спорить. Сколько можно? Я прошу тебя, пойдём со мной в магазин, и ты сама выберешь себе новые наушники, — предложил отец, стараясь говорить мягко.
Девочка сердито взглянула на него и упрямо села на скамейку.
— Никуда я не пойду и ничего выбирать не собираюсь. Иди сам и рассказывай всем, как ты бедного ребёнка обижаешь и как сломал мои наушники, — ответила она с вызовом.
Аркадий тяжело вздохнул:
— Катя, ну зачем ты всё так представляешь? Ведь понимаешь, что говоришь из обиды. Я извинился. Что тебе ещё нужно?
Катя метнула на него холодный взгляд.
— Мне нужны новые наушники, такие же, как были раньше. И я уж точно не пойду их выбирать, чтобы тебе жизнь облегчить.
Аркадий с досадой вздохнул и направился к магазину.
«Что-то я делаю не так, но что? Наверное, всё не так. Просто люблю свою Катеринку слишком сильно», — думал он.
С тех пор как не стало её матери, Аркадий позволял дочери почти всё. Катя до сих пор винила его в том, что они не успели её спасти. Тогда она была слишком мала, чтобы сообразить, что нужно делать, а он был на работе — как всегда, на работе.
Тоня в тот день зачем-то полезла на верхние полки встроенного шкафа. Табурет подломился, или она неудачно встала, и она упала. Ударилась головой и потеряла сознание. Катя была всего пятилетней. Всё, что она смогла, — позвонить отцу. А он был на совещании и перезвонил только через 20 минут, когда дочь уже не могла сдержать рыданий. Он вызвал скорую и сам помчался домой, но врачи сказали, что если бы чуть раньше…
Аркадий старался не думать об этом, но помнил, что Катя не знала всех деталей, которые рассказали ему врачи. Однако она была уверена: если бы отец не был так занят своей работой, мама осталась бы жива. А что он мог сделать? С самых юных лет Аркадий работал не покладая рук.
Когда его родители развелись, ему было всего 11. Он хотел остаться с матерью, но отец был непреклонен. Осмелиться пойти против его воли? Об этом и речи быть не могло. Аркадий поклялся себе, что как только сможет, то найдет свою маму. Но не смог. Возможно, отец тоже приложил к этому руку, ведь он никогда не хотел говорить о матери и на вопросы о ней просто отмалчивался. А потом и отец ушёл из жизни. Если бы не Тоня, Аркадий, вероятно, совсем потерял бы себя. Ему вдруг стало страшно — оставаться одному в этом мире.
Тоня была его светом — весёлая, добрая, лёгкая на подъём. Она всегда говорила, что однажды он обязательно найдёт свою маму, и Аркадий верил ей, потому что Тоня никогда не врала. Они поженились, и его жизнь преобразилась. Дела в банке сразу пошли в гору, но он старался не пропадать на работе ночами, потому что знал: дома его ждут.
А потом родилась Катюша. Он отчётливо помнил тот день, когда привёз её из роддома. Тоня развернула пелёнку, а он с трепетом смотрел на крошечное существо.
— Она такая маленькая, Тоня, как мы справимся? — спрашивал он.
Тоня смеялась, а Аркадий каждый раз, когда она туго пеленала малышку, чуть не плакал. Ему казалось, что бедняжка не выдержит такого. А через несколько минут после того, как её туго заворачивали, Катя уже размахивала руками, Аркадий смеялся:
— Молодец, дочка! Так держать!
Он был рядом, когда она сделала первый шаг, учил её произносить первую букву. А потом… Потом он не справился. Он начал бояться Катиного молчания, её вопросов, и в какой-то момент упустил её, потерял связь с ней. Нет, она хорошо училась, но учителя говорили, что она очень закрытая, что с её потенциалом можно было бы проявлять больше инициативы. Она могла и резко ответить. И это касалось не только сверстников — классный руководитель Кати высказала ему всё это накануне прямо в банке, напомнив о родительском собрании, которое он с лёгкостью забыл.
Учительница говорила, что ему нужно больше уделять времени дочери, и в этот момент Аркадий почувствовал раздражение. Ему хотелось просто выставить учительницу за дверь. Что она вообще знает о детях? Молодая, успешная, одетая, как будто из дорогих бутиков. И вот, сверкает глазами, обвиняя его во всех бедах.
Он вернулся домой в полном раздражении. Настроение было на нуле. Сначала разговор с учительницей, а теперь ещё и начальник службы безопасности, Гена, добавил проблем. Неделю назад тот сообщил, что обнаружил следы его матери. Оказалось, что она 10 лет назад попала в больницу в небольшом городке.
Аркадий хотел немедленно туда поехать, но Гена предложил дождаться его.
– Васильевич, сначала я сам туда съезжу, – сказал Гена. – Прошло 10 лет, и нет гарантий, что она там живёт. Я всё тихо разузнаю, а потом тебе сообщу. Тем более у тебя дочь на руках, есть за кого переживать. Жди новостей.
Аркадий согласился, но теперь Гена вернулся с пустыми руками: из документов у женщины был только паспорт, а где она жила до этого, неизвестно. Следов найти не удалось.
Когда он вошёл домой, Катя сидела на диване в наушниках и даже не обратила на него внимания. Он сдерживался, но в итоге вспыхнул:
– Катя, я пришёл домой.
Она приподняла один наушник.
– Что-то сказал?
– Здравствуй, дочь.
– Привет, – сухо ответила Катя и тут же вернула наушник на место.
Аркадий вскипел:
– Катя!
Она снова сдвинула наушник:
– Чего?
– Нам нужно серьёзно поговорить.
– Пап, я знаю, откуда берутся дети.
Девочка подкатила глаза и сняла наушники. Аркадий вдруг осознал, что не знает, с чего начать:
– Ты хамишь учителям в школе.
– Это неправда, – спокойно возразила она. – Я просто высказываю свою точку зрения. Если она не совпадает с мнением учительниц, это почему-то сразу считают грубостью.
Он растерялся, но продолжил:
– Катя, ты живёшь среди людей. Учителя работают ради твоего блага, я тоже стараюсь для тебя.
– Ой, да ладно, – прервала она. – Учителя за зарплату трудятся, а ты думаешь только о себе. Ты не слушаешь меня. Тебе важно, чтобы учителя не приставали к тебе, и чтобы всё выглядело прилично. Да, папочка?
Катя уже собиралась надеть наушники, но Аркадий сделал ошибку: схватил их и швырнул на пол.
– Ты должна меня выслушать!
Он посмотрел на её глаза и сразу понял, что только что сделал самую большую глупость в своей жизни.
– Пап, зачем ты так? – спокойно спросила она.
– Прости, дочка. У меня был ужасный день. – Он был готов извиняться. – Завтра куплю тебе самые лучшие наушники. Прости.
Но Катя уже встала:
– Мне не нужны наушники, – тихо произнесла она и ушла в свою комнату.
Аркадий чувствовал себя отвратительно. Он понимал, что всё это его вина. Он никогда не пытался по-настоящему поговорить с дочерью. Всё время уходило на работу, как будто он прятался там от реальной жизни. Работал до упаду, чтобы ни о чём не думать: ни о том, что Катя от него всё дальше, ни о том, что шансы найти мать с каждым годом уменьшаются, ни о том, что Тоня, самая дорогая женщина в его жизни, уже ушла навсегда.
- Ночью Аркадий не мог уснуть. Что-то подсказывало ему, что и Катя не спит.
- — Катя, откуда ты знаешь эту песню? — его лицо побледнело, и взгляд стал испуганным. — Эту песню мне когда-то пела мама. Больше я её нигде не слышал. Она исчезла.
- Вскоре после этого Аркадий снова столкнулся с учительницей Кати в своём кабинете.
Ночью Аркадий не мог уснуть. Что-то подсказывало ему, что и Катя не спит.
Наутро он заглянул в её комнату:
– Кать, может, сегодня сходим куда-нибудь? В кино или в парк?
Дочь удивлённо посмотрела на него. На мгновение показалось, что она обрадовалась, но тут же спряталась за маской безразличия:
– Да, давай. А как же твоя работа?
– Она подождёт, ничего с ней не случится за день.
Они сходили в кино, но это не помогло сблизиться. Оба сидели в темноте, уставившись на экран. После сеанса Аркадий хотел зайти в магазин и купить наушники, но Катя отказалась. Как только он ушёл, она достала из рюкзака пакет с пирожками, которые приготовила домработница Зина, и с наслаждением откусила кусочек.
С Зинаидой Карповной у Кати сложились самые добрые отношения. Правда, сегодня она тоже говорила странные вещи — что, мол, отцу тяжело, что его нужно понять и не расстраивать. Как будто её отцу есть дело до кого-то, в том числе и до своей дочери.
— Может, угостишь пирожком? — прозвучал незнакомый голос.
Катя повернула голову и увидела, что рядом на скамейку присела пожилая женщина с добродушными глазами. Катя с готовностью протянула ей булочку:
— Конечно, берите, пожалуйста.
— Спасибо тебе, милая, — поблагодарила женщина с улыбкой.
Катя с интересом посмотрела на незнакомку:
— У вас голос такой необычный…
Женщина тихонько рассмеялась:
— Когда-то он и впрямь был особенным. Я даже в самодеятельности участвовала, хотя почти ничего не помню о тех временах. А ещё мне кажется, что у меня был сын. Возможно, это просто сон, но я точно помню, как пела ему колыбельную, а он не хотел засыпать и всё просил спеть ещё раз.
Женщина заметила, как внимательно Катя на неё смотрит.
— Ой, не смотри так, я не сумасшедшая, просто… Однажды что-то произошло. Я оказалась в больнице, а когда пришла в себя — ничего не помню. Врач сказал, что меня сбила машина, а так как меня никто не разыскивал, значит, у меня нет никого. Вот я и думаю, что, возможно, ни сына, ни колыбельных на самом деле не было — только во сне.
Кате эти рассуждения показались логичными. Женщина выглядела бедно, но аккуратно.
— А какую колыбельную вы пели? — спросила Катя.
Женщина тихонько запела, и Катя заслушалась, прикрыв глаза.
— Мне пора, спасибо за угощение. — Женщина встала и, опираясь на трость, медленно пошла по аллее.
Через минуту подошёл отец. Он неуверенно положил перед Катей несколько пар наушников:
— Я не знал, какие тебе больше понравятся, и купил все.
Катя, ещё под впечатлением от песни, улыбнулась:
— Спасибо, теперь мне хватит надолго.
Аркадий выглядел растерянным: дочь ему улыбается, и он не знал, что ответить.
— Может, зайдём в кафе? — предложил он, заметив недоеденный пирожок.
Катя рассмеялась:
— Давай лучше просто погуляем. Ты же видишь, я уже пирожков наелась.
— Зина переживала, что я тебя голодной оставлю, — смущённо добавил Аркадий. Они пошли дальше, и Катя, не задумываясь, начала тихо мурлыкать мелодию, которую только что услышала.
Аркадий вдруг остановился, как вкопанный:
— Катя, откуда ты знаешь эту песню? — его лицо побледнело, и взгляд стал испуганным. — Эту песню мне когда-то пела мама. Больше я её нигде не слышал. Она исчезла.
— Ты говорил, что твоя мама умерла…
— Знаешь, возможно, я так говорил, чтобы не было лишних вопросов… Мы с ней потерялись. Это длинная история, и когда-нибудь я расскажу тебе всё.
— Тут одна женщина… только что ко мне подходила. Я её угостила пирожком, а она рассказала немного о себе. Она не помнит почти ничего после аварии, но говорит, что пела эту колыбельную своему сыну. А раз её никто не искал, она решила, что это был просто сон. Она пошла туда. — Катя указала направление.
— Бежим! — воскликнул Аркадий.
Они побежали по аллее. Через мгновение Катя заметила её, и женщина, услышав шаги, обернулась с удивлением. Аркадий остановился, его глаза наполнились слезами.
Катя молчала, наблюдая за сценой, а женщина внимательно смотрела на Аркадия.
— Мама… — прошептал Аркадий охрипшим голосом.
Женщина покачнулась, её глаза расширились.
— Аркаша… сыночек…
Это было последнее, что она успела произнести, перед тем как потеряла сознание. Аркадий подхватил её, чтобы не дать упасть.
— Катя, быстро звони Олегу! — крикнул он.
Олег был семейным врачом. Катя чётко выполнила все указания, и внезапно поняла, что ситуация слишком напоминает ту, давнюю… Но теперь они обязаны, просто обязаны спасти бабушку. Девочка села в машину скорой помощи, держа женщину за руку.
— Папа, а ты езжай за нами, — бросила она на прощание.
Аркадий с удивлением взглянул на дочь, слегка кивнул и пошёл к своей машине. В душе стало спокойно.
– Всё будет хорошо, – сказал он с уверенностью.
Через пару часов их наконец впустили в палату.
– Интересно, как стресс повлиял на мозг пациентки, – отметил врач. – Она вспомнила сразу всё. Пока возможна некоторая путаница в её сознании, ведь нужно, чтобы воспоминания и реальность соединились, но со временем всё стабилизируется.
Вскоре после этого Аркадий снова столкнулся с учительницей Кати в своём кабинете.
– Аркадий Васильевич, вы опять пропустили родительское собрание, – сказала она с мягкой улыбкой.
– Вы пришли меня отчитывать? – спросил он, приподнимая брови.
– Нет, что вы! Наоборот, я пришла поблагодарить. Катю просто не узнать! Как будто она избавилась от своего панциря. Оказалось, она невероятно отзывчивая и талантливая. Работать с такими детьми – одно удовольствие. Ваша дочь обладает огромным потенциалом.
– Это заслуга не только моя, – ответил Аркадий с улыбкой. – Бабушка тоже сыграла свою роль. Она у нас мудрая женщина. А как насчёт того, чтобы продолжить разговор в более приятной обстановке? Может, в ресторане?
Учительница смутилась, её лицо порозовело.
– Вы правда так считаете? – спросила она, слегка смутившись.
– Конечно. Вы очень интересная женщина, – сказал Аркадий уверенно. – Я хотел бы узнать вас лучше.
– Спасибо. Ну, если так будет удобнее, то да, можем продолжить в ресторане.
В тот вечер Катя с улыбкой слушала, как отец хвалил замечательных педагогов, которые трудятся в их школе.
– Пап, я не могу с тобой! В школе давно все знают, что наша классная влюблена в тебя. Она уже три года об этом говорит.
Аркадий был ошеломлён:
– Да ладно? Почему ты мне не рассказывала?
– А зачем? Ты же всегда занят и личной жизнью не занимаешься, – засмеялась Катя.
На мгновение он замолчал, а затем решительно добавил:
– Тем более пора заняться личной жизнью. Приглашу-ка я её на свидание.
Он вышел, а Катя и бабушка обменялись взглядами.
– Ну что, готовимся к свадьбе? – шутливо спросила бабушка.
