Степан смотрел на маленькое существо, которое забрало у него жену. Он осознавал, что эта малышка ни в чем не виновата. Врачи заранее предупреждали их о проблемах со здоровьем, советовали Галине прервать беременность. Но разве могли они знать, как сильно она этого ждала?
Галине было 35, когда наконец свершилось долгожданное чудо. Степан не узнавал свою жену: она словно светилась изнутри, стала совсем другой, и он тоже изменился вместе с ней. Всё шло прекрасно; вопреки опасениям, беременность проходила гладко. Но проблемы начались с первыми схватками. Врачи боролись за её жизнь двое суток, но не смогли её спасти. Всё это время Степан находился в больнице. Если бы он мог, он бы отдал свою жизнь, лишь бы Галина и их дочка остались живы.
— Степан Валерьевич…
Он очнулся от своих мыслей и посмотрел на медсестру.
— Всё в порядке?
Степан осторожно взял дочь из её рук.
— Да, всё хорошо. Простите, задумался.
Он направился к машине. Три дня назад были похороны Галины, а сегодня он должен радоваться, ведь везет домой свою дочь. Но без Галины он не мог ощутить счастья, и что с этим делать, он не понимал.
На пороге дома стояла, переминаясь с ноги на ногу, Валентина Карповна.
— Степан, ну как долго! Я уже начала волноваться. Давай сюда нашу девочку.
Он передал переноску Валентине, а сам последовал за ней. Валентина Карповна, его домработница, уже нежно ворковала над малышкой.
— А кто у нас тут такой крошечный, такой хорошенький? Кто это тут ручками машет?
Степан долго вглядывался в ребёнка, но никакого сходства с Галиной не нашёл. Валентина Карповна вздохнула.
— Степан, не забывай главное: это твоя дочь, твоя родная кровь.
— Я всё понимаю, Валентина Карповна, но пока… пока мне это очень тяжело, — с болью в голосе ответил он.
Женщина лишь тихо вздохнула.
Вечером, наблюдая, как она кормит девочку из бутылочки, Степан задумчиво произнёс:
— Пожалуй, стоит подумать о няне.
Валентина Карповна с обидой посмотрела на него и сказала:
— Что, уже не доверяешь мне?
— Нет-нет, что вы, как вы могли так подумать? Просто у вас и так много работы по дому.
Женщина тяжело вздохнула.
— Дом… Вы ведь теперь почти не бываете дома.
— Постараюсь бывать чаще. У меня ведь есть дочь.
Это слово было для него почти незнакомым, но где-то в глубине души стало немного теплее, словно боль немного утихла
Прошел месяц.
Арина не переставала плакать. С тех пор, как спала температура, всё стало вроде бы лучше: она ела, спала, но всё остальное время лишь плакала. Степан уже дважды вызывал педиатра. Врач долго осматривала малышку, а затем со вздохом сказала:
– Вы, конечно, можете пройти всевозможные обследования, сдать анализы, но я могу сказать вам, что девочка абсолютно здорова. Однако, как бы точнее выразиться, она постоянно ощущает беспокойство. Вы знаете, что существует связь между матерью и ребёнком. Когда мама тревожится, ребёнок тоже нервничает. Похоже, в вашем случае это передаётся через вас, отца, ваше подавленное состояние.
– И что же мне делать? – спросил Степан.
Доктор лишь пожала плечами.
– Старайтесь чаще держать её на руках, гуляйте побольше, и, самое главное, не нервничайте рядом с малышкой.
Степан тяжело вздохнул. Легко сказать «не нервничать». Но как не нервничать, когда в каждом силуэте он видит Галину? Разум всё понимал, но сердце…
Через несколько дней Валентина Карповна, уложив малышку спать, зашла к нему в кабинет.
– Степан, можно войти?
Он отвлёкся от бумаг.
– Конечно, Валентина Карповна, проходите, – ответил он.
Женщина села в кресло напротив его стола.
– Стёпа, нам нужно серьёзно поговорить. Речь пойдёт об Арине.
Он вздохнул. Как только домработница постучалась к нему, он уже догадался, о чём пойдёт речь.
– Я слушаю вас, – сказал он.
– Стёпа, ты знаешь, что я никогда не вмешиваюсь в ваши дела, ни в дела твоего отца, ни в твои. Но сейчас ты поступаешь неправильно. Я понимаю, как тебе тяжело. Я тоже очень скучаю по Галине. Но ведь твоя доченька ни в чём не виновата. Почему ты лишаешь её любви? У неё никого нет, кроме тебя.
– Да нет, я…
– Подожди, Степан. – Валентина Карповна прервала его. – Дай мне договорить, а потом можешь меня уволить, если захочешь.
Степан вздохнул. Валентина всегда была очень тактичной, и теперь ему нужно было её выслушать.
– Даже у животных есть тот, кто защитит и приласкает их малышей. Арина осталась без матери. Но мы люди, и у людей есть отец. Ты у неё есть. Ты молод, здоров, успешен. Но ты погружаешься в своё горе, а маленький, беззащитный ребёнок остаётся наедине с этим миром. Это неправильно, Степан. Так не должно быть. Ты сам сделал её несчастной. Сейчас не говори мне ничего, просто подумай. Тебе нужно больше времени проводить с ней, гулять, общаться. Знаешь ли ты, что она уже научилась улыбаться? А знаешь, как она любит музыку? Ты ничего не знаешь, потому что тебе это не интересно. Галя бы с ума сошла, если бы увидела, как ты обращаешься с её дочерью, ради которой она отдала свою жизнь.
Домработница ушла, не сказав ни слова. Степан сел, взял в руки фотографию Галины.
— Ты тоже меня осуждаешь? Я всё понимаю, правда. Но как быть? Подумай, что бы ты делала, если бы не стало тебя, — пробормотал он.
Ему показалось на мгновение, что на лице Галины промелькнула тень недовольства. Он даже несколько раз моргнул, но нет, на фотографии ничего не изменилось. Она по-прежнему весело улыбалась, глядя прямо в объектив. Степан открыл дверь и сразу наткнулся на удивлённый взгляд Валентины Карповны, которая держала на руках Арину.
— Степан, всё в порядке? Уже одиннадцать часов, а ты дома?
— Всё нормально. Я обдумал ваши слова и решил сделать паузу, провести несколько дней дома.
На лице Валентины расплылась улыбка.
— Это очень мудрое решение, Степан. Вот, держи Аришу, а я быстро поставлю чайник.
Она передала малыша ошеломлённому Степану и ушла на кухню. Степан замер, боясь пошевелиться. Когда Арина была закутана в пелёнки, держать её было проще, а сейчас она была в забавных красных штанишках и розовой кофточке с чепчиком. Малышка не спала, активно двигалась, и Степана даже бросило в пот. Он держал её так, словно это была хрупкая хрустальная ваза. Попробовал сказать что-то вроде «агу», но девочка лишь сморщилась и разразилась громким плачем. В панике Степан бросился на кухню.
— Валентина Карповна, что-то случилось!
Он передал малышку домработнице, и та тут же успокоилась.
— Ничего страшного. Просто она тебя ещё не знает, Степан. Но я рада, что ты это заметил.
Они выпили чай, после чего Валентина Карповна занялась посудой. Степан подошёл к люльке, которую она прикатила на кухню.
— Может, мне с ней погулять?
— Отличная мысль! Дом давно просит генеральной уборки. Сейчас соберу её и расскажу, что делать.
Он наблюдал, как Валентина подробно объясняла ему всё.
— Кажется, всё понял. Если что-то пойдёт не так, позвоню. Но что может быть не так? Я ведь отец, — уверенно сказал он.
Валентина лишь улыбнулась уголками губ и ничего не сказала. Первые пятнадцать минут прогулки прошли прекрасно. Едва они подошли к воротам, как Арина уже сладко спала. Степан несколько раз заглядывал в коляску, с удивлением отмечая, какая у него хорошенькая дочь. Они пересекли улицу и направились к парку. Степан знал, что там воздух намного чище.
Пройдя совсем немного, он услышал громкий плач Арины. Он попытался дать ей водичку, пустышку — ничего не помогало. Он вытащил её на руки, покачал, но плач не утихал. Вернув её в коляску, он стал быстро её качать, но из коляски продолжал раздаваться крик.
— Надо дойти до парка, там все дети спят, — решил Степан и поспешил вперёд, но Арина продолжала кричать.
Через несколько минут он остановился, растерянно глядя на дочь.
— Ну что мне с тобой делать? — спросил он.
Краем глаза он заметил какое-то движение и, обернувшись, увидел, как из дырки в заборе выбралась девочка лет семи. Она внимательно посмотрела на него, подошла к коляске, заглянула внутрь и улыбнулась. Арина тут же успокоилась. Девочка обратилась к Степану:
— Положите её на бочок.
Степан послушался, и через минуту Арина снова спала крепким сном
– Всё у вас получится, не волнуйтесь, – успокаивающе улыбнулась девочка.
– А ты откуда? – поинтересовался Степан.
Она махнула рукой в сторону.
– Из-за забора, там детский дом.
Степан посмотрел на забор, потом снова на девочку.
– Ты что, сбежала?
– Нет, какой смысл убегать? Я ведь всё равно не смогу выжить одна. У меня нет родственников. Ну, вернее, они есть, но я им не нужна. Немного погуляю и вернусь обратно. Я всегда так делаю.
Степан невольно улыбнулся. Она говорила такими взрослыми словами, что он на мгновение растерялся. Ему не хотелось, чтобы девочка уходила, ведь он боялся, что Арина снова начнет плакать.
– Как тебя зовут?
– Галя.
Степан почувствовал, как у него пересохло в горле.
– Галя, хочешь мороженое? Смотри, впереди киоск.
Девочка пожала плечами.
– Конечно, хочу, все дети любят мороженое.
Они подошли к киоску.
– Выбирай любое, какое захочешь.
Глаза девочки засветились.
– Любое?
– Да, можешь взять несколько, только смотри, чтобы не заболеть.
Галя взяла одну порцию и с видимым удовольствием начала есть. Они присели на лавочку.
– Галь, а ты давно в детдоме?
– Не очень, ещё года нет. Мама, папа и мои две сестрёнки погибли в аварии.
Глаза Степана расширились от неожиданности.
– Прости…
– Ничего страшного. Они всегда рядом, смотрят на меня с неба. Поэтому я стараюсь хорошо учиться и вести себя правильно.
Степан снова почувствовал комок в горле.
– А родственники?
– Им не нужна такая обуза. Я вот во второй класс скоро пойду, потом в институт, буду хорошей специалисткой.
Почему-то Степан был уверен, что так и будет. Галя облизнула пальцы.
– Мне пора, если опоздаю, больше не разрешат так выходить.
– Иди, конечно. Мы тоже пойдём, думаю, для первого раза достаточно гуляли.
Галя сделала шаг, но вдруг остановилась и улыбнулась.
– Вы завтра ещё придёте?
– Обязательно придём.
На обратном пути Степан с удивлением заглядывал в коляску. Арина уже проснулась и спокойно смотрела на игрушки. С Галей они стали встречаться каждый день
Степан уже узнал, что у Гали была замечательная, крепкая семья. Он узнал, что в тот день девочка была в школе, когда родители повезли маленьких близняшек на прием в поликлинику. Он понимал, что Галя плачет только тогда, когда никто не видит, и чувствует себя очень одинокой, хотя старается не показывать этого.
Арина всегда улыбалась, когда Галя подходила к ней и говорила:
— Привет, принцесса!
Валентина Карповна очень переживала за девочку. Степан рассказывал ей после каждой прогулки, о чем они с Галей беседовали. Валентина Карповна отправляла девочке небольшие подарки, покупала красивые заколки и бантики. Галя каждый раз смущалась, благодарила, а потом отворачивалась, чтобы никто не увидел её слёз.
Однажды, в воскресенье, Степан с Ариной пришли в парк, но Галя не пришла. Степан уже и пообщался с дочкой, и покачал её, но девочка так и не появилась. На следующий день снова — тишина. Тогда Степан решительно отправился домой. У дверей его встретила Валентина Карповна.
— Ну как?
— Никак, — вздохнул Степан.
— Опять не пришла?
— Поеду в детский дом, узнаю, что случилось.
— Так и надо, езжай, — поддержала его Валентина Карповна.
В детском доме его проводили к директору. Уставшая женщина неприветливо посмотрела на него.
— Это вы, тот самый благодетель нашей Гали? — холодно спросила она.
— Простите, а в чём дело? — удивился Степан.
Директор махнула рукой.
— Вы дарите ей безделушки, угощаете. А она, как ребёнок, не может сдержаться, хвастается этим перед другими. Вот ребята и накопили злобу и выместили её на Гале.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
— Что тут неясного? Дети избили Галю. Сейчас она в больнице, — с усталостью в голосе объяснила женщина.
Она снова посмотрела на Степана, уже безразлично.
— Дети… Порой они бывают жестоки, особенно те, кто растёт в детских домах.
— Могу ли я её навестить?
— Зачем? Вы только усугубите ситуацию. Вы даёте Гале ложную надежду на то, что будете рядом, но однажды у вас появятся другие заботы, и она останется одна, ожидая вас в парке. Поймите, вы только вредите девочке своими визитами.
Степан молча покинул детский дом. Дома он рассказал всё Валентине Карповне, и та не сдержала слёз.
— Господи, это из-за меня всё! Мои подарочки её сгубили!
Степан прошёл по дому, открывая одну дверь за другой. Валентина Карповна с удивлением наблюдала за ним.
— Стёпа, что ты ищешь?
Он обернулся и ответил:
— Думаю, вот эта комната отлично подойдёт под вторую детскую.
Валентина Карповна некоторое время молча смотрела на него, а потом тихо сказала:
— Галина была бы очень горда тобой.
