Тонкий халатик — вот и всё, что было на Любе. Снег обжёг её холодом. Он был как кокон, который вмиг сковал тело.
— Я умираю, — подумала она.
Ей очень хотелось спать. Она закрыла глаза и мысленно попрощалась с мамой. Как жаль, что она так далеко…
«Мамочка, прости меня и прощай», — думала Люба. Мысли её путались. Она даже не пыталась встать и побежать прочь отсюда.
Прочь, подальше от изверга, который сломал ей руку и обессиленную выкинул в мороз. Раздетую и совершенно лишённую сил к сопротивлению. Этим извергом был её муж Артур.
Люба понимала, что это конец. Что никто не спасёт её из этого сугроба. Потому что сейчас поздний вечер, а их дом стоит на отшибе. И вряд ли кто-то в такой мороз высунет нос на улицу. Она даже мысленно сказала мужу спасибо. Пусть так. Пусть она умрёт, замёрзнет. Скорей бы уже конец! Сколько ещё ей терпеть побои и унижения…
Всё началось несколько месяцев назад, когда к ним в гости приехал погостить младший брат мужа Стас. Парень только вернулся из армии и решил пожить какое-то время у старшего брата.
Всё было хорошо. Но однажды, вернувшись с работы домой и увидев, как Люба и Стас весело общаются, сидя на кухне, неожиданно рассвирепел.
— Иди в комнату, — буквально вытолкнул жену из кухни, хотя она ешё не закончила готовить ужин.
С братом говорил на повышенных тонах, после чего тот собрался и уехал. Стас обиделся на брата, перестал с ним общаться.
С Артуром с того дня стало твориться что-то неладное. Он придирался к каждой мелочи, упрекал жену в том, что она улыбается посторонним мужчинам. Обвинил в попытке соблазнить мастера, который налаживал холодильник. Хорошо, что он вовремя домой приехал. Успел, дескать.
Под подозрение стали попадать все соседи- мужчины. То, что Артур говорил Любе, было настолько ужасным и неправдоподобным, что её по первости просто оторопь брала от нереальности того, что происходит.
Дальше стало только хуже. Артур начал бить Любу. Она было пожаловалась участковому, даже заявление написала.
Но, во-первых, бил он так профессионально, что синяков не оставлял. А во-вторых, во время беседы с участковым Артур был само обаяние. Улыбался, говорил вежливо и даже вкрадчиво. Тот даже подумал, что у Любы с головой не всё хорошо, раз она на такого порядочного и заботливого мужа наговаривает.
Она пыталась сбежать. Делала несколько попыток. Но Артур каждый раз её находил, перехватывал у самого поезда или автобуса. Возвращал домой, где наказывал жестоко и долго.
Сегодня он пришёл домой пьяным, что было большой редкостью. Спиртное муж не любил, считал себя спортсменом. Но, вероятно, произошло что-то такое, что вывело его из равновесия. Что-то из ряда вон выходящее.
Сначала он грубо скрутил Любу и потащил в спальню. А потом, спустя время, залил в себя одним махом ещё полбутылки водки и стал её избивать.
Таким жестоким и безжалостным он не был никогда. Подсознательно Люба поняла — сегодня ей придёт конец. Артур её просто убьёт.
И сейчас, медленно засыпая в сугробе, она мысленно сказала ему спасибо. За то, что смерть будет не такой больной… И за то, что больше не придётся страдать.
Савелий Алексеич ехал на своей лошадке за село, где стояли колхозные стога сена и соломы.
— Вот ведь Ксения упёртая баба, ну ты скажи, — разговаривал он сам с собой. — Говорю ей, утром привезу, утром. Ничего твои свиньям не будет. И на старой соломе поспят. Нет, «езжай» да «езжай»! Всю плешь проела. Как будто лето на дворе.
Савелий погонял лошадку, полозья саней весело пели на морозе, пёс Атос бежал рядом.
Вдруг он метнулся к сугробу, что находился надалеко от дороги. Залаял, позвал хозяина.
— Ну что там? Кошка опять? Идём, хватит лаять, — позвал хозяин собаку, но животное не унималось. Атос залаял ещё громче. Он очень волновался. И всем видом звал хозяина к себе.
— Эва, вот так находка, — Савелий Алексеич растерялся. — Кто ж тебя так? Домой тебе надо, милая. Окоченела ты вся…
— Нельзя мне домой, дядечка, — только и произнесла Люба.
— Ах ты… Понял, понял. Сейчас, сейчас, милая.
Он стащил с себя тулуп, завернул в него умирающую женщину и погнал домой.
— Старуха, беда! — Савелий занёс в дом завёрнутую в тулуп Любу. — Вот, нашёл, в сугробе лежала. Ну ты подумай… Что же это делается-то… Давай её разотри чем-нибудь, а я быстро баню затоплю. Парить будем, отогревать. А то беда, заболеет и конец…
Когда спустя несколько дней в больницу к Любе пришёл участковый, чтобы опросить её по поводу происшествия, то никак не мог поверить в то, что это сделал Артур.
— Надо же, а такой порядочный с виду…
Артура осудили, он получил срок. Люба теперь жила в доме одна. Но она понимала, что когда-то Артур вернётся и всё может повториться. А она этого больше не переживёт. Нужно уезжать отсюда. Искать другое место для жизни.
Помог случай. На побывку с Севера в отпуск приехала односельчанка Вера. Она рассказала Любе, что там очень нужны рабочие руки. Любая профессия в почёте. А не хочешь по своей профессии, работай поваром. В общем, уговорила. И Люба поехала вместе с Верой.
На Севере ей очень понравилось. Правда, холодно, но жить можно. Даже интересно.
А через какое-то время познакомилась Люба с Иваном. Тот уже несколько лет там жил и работал, даже квартирка у него своя была.
Создали они семью и стали жить дружно и весело. Не так, как Люба с первым мужем жила. Да и можно ли это было назвать жизнью?
Вот уж и дочь родилась у Любы с Иваном. Идут они как-то, гуляют с коляской по парку. А навстречу им, как призрак из прошлого, Артур. Освободился из тюрьмы и Любу приехал искать. Ну всё, как и раньше. По тому же сценарию — найти и вернуть. Думал, отыщет её и продолжит издеваться, как раньше.
А она уже замужем. И ребёнок есть.
Артур стоит злой, только желваки на скулах ходят. Иван хотел ему что-то сказать, чтоб, дескать, убирался по добру, по здорову, а то полиция-то недалеко. Но Люба его опередила.
— Ты зря приехал, здесь тебя никто не ждал. И никто тебя больше не боится. Я-то уж точно! Знаю теперь, что управа на тебя найдётся, если что. И ещё — спасибо тебе, что выкинул меня тогда в сугроб, а не прибил в доме. Теперь я живу настоящей жизнью. И я знаю, что такое настоящая любовь. Надеюсь, больше никогда не увидимся!
И, взяв под руку Ивана, гордо ушла от него в другую жизнь. Навсегда.
