— Девушки должны смолоду беречь свою репутацию. Особенно деревенские, — краем уха услышала Варвара Криводанова болтовню баб, когда в магазин зашла. Замедлила свой шаг, скривила рот и прошла к витрине, рассматривать колбасы.
Женщины, болтавшие с продавщицей, сразу же замолкли и принялись расходиться.
— Ой, привози фруктов побольше, да тортов свежих, — вздохнула громко Ира Цыганова. И проходя мимо Варвары, презрительно приподняла брови.
Криводанова дождалась пока бабы разойдутся и подошла к кассе.
— Мне бы хлеба да колбасы.
— Дак разобрали хлеб. Колбасу какую вам? Вареную или полукопченую?
— И ту и другую давай Люба.
…Вернувшись домой, Варвара крикнула:
— Наська? Иди давай, заводи тесто на хлеб, в магазине хлеба нету.
Из комнаты вышла девушка. Худая, грустная, черные волосы заплетены в косичку и повязаны вокруг лба «ободочком». Ну чисто старшеклассница, да только школу закончила год назад. Поступить сразу после получения аттестата не получилось: бабушка разболелась, да так тяжко, что Криводановым пришлось ночевать в больнице всем по-очереди. Бабушка была любимая, поэтому Настасья забросила все дела, даже поступление, надеясь поставить бабулю на ноги. Потом уже, после помин, Криводановы опомнились, что поступать надобно, да только поздно.
Решили так: один год Настя посидит дома, весной будет поступать, как полагается.
Варвара не глупая, поняла, что бабоньки в магазине именно о ее дочери судачили. Все обошлось бы тогда и слухов сейчас бы не было, промолчи Варвара в тот раз.
А дело было так: Варвара встала посреди ночи чтобы печку проверить — показалось что есть в доме небольшой запах гари. Заглянула к дочери в спальню, а той нет в кровати. Только подушки лежат, поверх прикрытые одеялом. Тут уж женщина закричала, разбудила супруга и отправила его дочь искать, сама выбежала к соседке, там поведала о беде своей, взяла телефон и принялась участковому названивать.
Тот ответил испуганной матери, что заявление можно через три дня приходить писать, девочка совершеннолетняя, загуляла скорее всего, найдется сама. Соседка с этим мнением была полностью солидарна, одна Варя не могла происходящее понять и принять.
— Да как же это, «загуляла»? Она всегда у меня отпрашивалась, прежде чем из дома уйти! Вот и в этот раз отпросилась бы. А вдруг она в плохую компанию попала? А вдруг ее похитили.
— Как ты это себе представляешь, Варя?
Настенька нашлась утром, пришла с папой. Тот молчал, не разговаривал. Варвара не могла наглядеться на дочь, любовалась ею и уже потом, когда покормила гуляку и уложила спать, поинтересовалась у супруга:
— Ну и где она оказалась? У Анечки или у Кати?
— На сеновале.
Варвара сильно растерялась:
— Как это, на сеновале?! Не шути так со мной, не понимаю.
— А что тут понимать, Варя, — рассердился мужчина, — Я пошел дочь искать, мне подсказали, что с Ширяевым она ушла из клуба, с Пашкой. Пока шел к Ширяевым, ко мне прибились зеваки, Ванька Корпяков, Федотиха и баба Маня.
Пришел к Ширяевым во двор, а там на тебе — картина маслом: слезают по лесенке с сеновала ширяевский Пашка, щенок… да твоя дочь, Настя.
Варвара закрыла свой рот двумя руками от эмоций. Ахнула:
— Ой, да там если баба Маня с Федорихой видели, то все, пиши пропало, пойдет молва по всей деревне.
— Ну а я об чем? — опечалился Криводанов. — А все ты, со своим бабским воспитанием, ******тутку воспитала!
— Чего я то сразу, чего я? — села на лавку и вдруг расплакалась Варвара. — Это что же получается, дочка моя опозорилась? Что теперь люди скажут?
А люди то в деревне болтать начали. Нет, не злые языки, просто разве на каждый роток накинешь платок? Недели не прошло, как уже все деревенские знали о том, что Криводанова Настька, мамина черешенка, «на сеновалы с парнями лазит».
Сама Настасья ничего не слышала и не замечала, да и родители молчали. А вот старшим Криводановым каждый косой взгляд или смешок на улице, отдавались будто удар хлестом. Срамота то такая.
…Настасья же ходила как робот. Она ела, готовила, убиралась в доме и во дворе, выполняла указания матери, а сама душой была там — с Ширяевым Павлом. Влюбилась девчонка, что тут непонятного. Ходила за ним как тень, подглядывала. Только сам Пашка, что на два года старше ее, как пришел с армии, после того случая на сеновале, больше не желал общения с ней, при встречах находил предлог, чтобы убежать, а в клубе старался не попадаться ей на глаза. Знал он, что Настька влюблена в него, отмахивался.
…Почему вдруг Костя Шуляков начал ухаживать за Настей, той непонятно было.
— Откуда ты взялся? — злилась она. — Не ходи за мной!
Шуляков был старше, выучился и работал уже, после армии.
— При должности, — начала приговаривать мать Насте, — хороший парень. Чего морду воротишь то? Женихи ж на дороге не валяются.
— Эх мама, вы что устали от меня? — злилась Настя. — Погодите до весны, уеду. А замуж не хочу, потом детки пойдут, не до учебы станет.
— Ну детки то, и без замужества могут получаться, — злилась и Варвара. И косо на дочку поглядывала.
Анастасия замолчала. Смотрела на мать обиженно. Варвара продолжала:
— Костя сам, да его мама приходила, тебя спрашивали. Сватали тебя, получается. А теперь послушай меня. Ты конечно извини дочка, но мы с отцом тут порешили… Что ты выходишь замуж.
Настя вскочила из-за стола и закричала:
— Я, замуж?! За него не пойду, мама!
— А кого пойдешь? За Пашку что-ли? Да вся деревня болтает, что он бегает от тебя!
Настасья покраснела от злости и обиды. Вот что есть то есть: да, бегает. Она сама это понимать начала.
— Паш, — подкараулила она его, когда тот в магазин пошел. — Поговорить надо.
— Иди мимо куда шла, — отвернулся парень. — Ты опять привлечешь к себе кучу внимания, тебе это надо?
Обидно очень стало девушке. Почему же он не понимает, что ей плевать на людское мнение, для нее чувства ее к нему — вот что главное!
— Меня родители замуж выдают!
Пашка остановился и посмотрел на Настю.
— А ты что сама?
— А ты будто не знаешь!
— Прекрати злиться. Мне хочется понять, ты сама как на это смотришь? Будешь ждать непонятно чего, или пойдешь замуж?
— Непонятно чего? — закричала Настя.
— Вот опять кричишь. Я не хочу с тобой сейчас разговаривать. Остынешь — приходи. Место наше ты знаешь — сеновал, — отшутился парень.
Настя ахнула.
— Ты, ты! Ну все, Пашка! Ты замучил уже меня! Я замуж лучше пойду. За нормального!
Молодо — горячо, сгоряча чего не скажешь ведь. В сердцах сказанное исполнять пришлось. Жених, Костя Шуляков, словно ждал этого момента и вовремя оказавшись рядом, повез девушку на своем новеньком автомобиле, заявление в ЗАГС подавать. Настя поплакала, сидя в машине, да согласилась заявление написать.
До торжества впереди целых два месяца, мать с отцом носятся счастливые, обсуждают с будущей родней, где праздновать будут свадьбу, чтобы всех-всех гостей позвать, не обидеть никого.
Отец Насте деньги на свадебное платье дал. И только сама Настенька ходит по дому будто доходяга. Ни улыбки у нее на лице, ни румянца.
Мыслями она опять с Пашкой. Уж и спать не может по ночам, и ест мало, выглядеть стала ужасно, еще больше похудела.
А когда почти все к свадьбе было готово, вдруг села и расплакалась, признавшись маме:
— Я наверное от вас сбегу. Не обижайтесь, мамочка.
Варвара была занята в кухне — готовила все, чтобы варить холодец. Хотелось ей, чтоб на свадьбе и холодец был. Кажется, все предусмотрела. Слова дочери застали ее врасплох — за приготовлениями и хлопотами, совсем внимания на Настю не обращала.
— Куда это бежать собралась и почему?
— Ну а что мне делать? За Костю я замуж не хочу. А вы меня прямо принуждаете все…
— Ох дочка, пора взрослеть. За свои поступки и слова нужно отвечать. Ты же не маленькая девочка, чтобы выбирать «хочу, не хочу, не буду». Есть такое слово «надо».
Настя залилась слезами:
— Это почему я должна замуж себя отдавать, чтобы вам всем угодить что-ли? А что насчет меня самой? Мне то как с нелюбимым жить? Чем ближе этот день свадьбы, тем больше я схожу с ума, мама!
Варвара отложила все свои дела и кинулась успокаивать Настю:
— Доченька, ты у меня очень эмоциональная. Я когда замуж шла, за твоего отца, тоже плакала! И ты плачь. Это нервы выходят.
— И пусть нервы, все равно не хочу замуж. Не люблю Костю, мамааааа…
Женщины вышли из дома, чтобы не отвлекали от важного разговора. А то прибегут соседи, или будущие сватьи, мало ли. Прошли в летнюю кухню (сейчас зима уже, но там печь топлена, тепло) и закрылись там.
— Ну давай, дочка, рассказывай, — усадив дочь в «зону комфорта» — старенькое уютное кресло, в котором Настя все детство играла, — предложила мать.
— Что у тебя на сердце, не таи. Вижу ведь, похудела вся, глаза впали.
— Я Костю не люблю, мама. Я люблю Пашу. И всегда буду любить, не смогу забыть. (Плачет.)
Варвара задумчиво посмотрела на Настю, произнесла осторожно:
— Да видишь ли, Настенька. У нас с отцом вообще не было планов тебя замуж гнать. Думали, поступать в город поедешь, выучишься, начнешь работать… Потом уже сама решишь, какого жениха тебе в жизни надо. Но ты набедокурила, понимаешь? Опозорила себя на всю деревню. Теперь тебя все порченной называют, я не вижу иного выхода, кроме как выдавать тебя замуж.
— Та ты о том случае с сеновалом что-ли? — поняла вдруг Настя. — Ну слушай мама. Давно нужно было рассказать.
Настя перестала плакать и вытерла слезы рукавом кофты.
— У нас с Пашей ничего не было, он даже не дотрагивался до меня. Вот чем захочешь клянусь.
— И что, даже доктору покажешься? -усомнилась мать. Варвара была женщиной порядочной, росла в своей семье в строгости, потому и вопрос этот неприятный, был ей очень важен.
— Докажу, — обиделась Настя. — Хоть сейчас пойдем! — вскочила она из-за стола. — Как ты могла мама, подумать обо мне такое?
— Да ладно, ладно, что ты так, — испугалась мать.
И уже другим взглядом посмотрела на дочь. С уважением. Ее вдруг даже радостью распирать начало. И гордостью за дочь, захотелось немедленно разыскать мужа и поведать ему эту новость.
— Мама! Паша очень замечательный. Ко мне просто в клубе дурак пьяный приставал, схватил крепко за руку и отпускал. Ну пьяный же… Потом драка началась, Пашка вывел меня из клуба и на мотоцикле увез. Мы с ним до утра разговаривали… Мы спрятались у него во дворе, потому что нас те, пьяные дуралеи, которые в клубе приставали, преследовать начали. А на сеновале теплее было, как-никак осень уже была…
— Ох и глупые, а что, кроме сеновала то, других мест не было, чтобы прятаться? — покачала головой Варя. — Ты то ладно, глупая еще у меня, а ведь Пашка старше!
-Мама, — улыбнулась Настя. — Паша мне сказал, что я очень понравилась ему. И он придет к нам свататься. Ну, только подождать надо, чтобы он работу нашел и накопил деньги на свадьбу. Сейчас то он тоже как и я, сидит дома кукует…
Промолчала Варвара. Знала она, что к отцу приходил разговаривать этот Пашка. Видать, хотел попросить руки Насти, или чего там, да только Криводанов не захотел его слушать и с крыльца погнал.
Шуляков Константин исчез из жизни Настасьи так же быстро, как появился. Оказалось, Криводанов пообещал ему, что поможет новый дом строить, если тот согласится жениться на его дочери.
— Паша, — встала у забора возле дома Ширяевых Варвара. — Поговорить хочется с тобой Паша.
Парень во дворе снег убирал, отложил лопату и подошел к забору.
— Да, Варвара Николаевна. Слушаю вас.
— Я по поводу Насти. Что ты там ей наобещал?
Парень опустил голову, потом поднял, поглядел прямо в глаза женщины:
— Нравится. Только она как маленькая, не понимает, что у меня работы нет. Ну зачем я ей, безработный?
— Почему работы нет? — поинтересовалась Варвара.
Ей импонировала честность Павла. И уважительность по отношению к ней тоже.
— Не получается. Я все предприятия какие нашел в райцентре, обошел. Везде просили резюме оставить, обещали позвонить… Ни разу не позвонил никто.
Женщина оглядела старенький домишко Ширяевых, оглядела маленький двор. Чистенький и уютный, все разложено по местам, ничего лишнего не валяется, снег убран, да не как попало, местами, а тотально.
— Ты хороший парень, Паша. Дочь мне о тебе все уши прожужжала. А сам ты как относишься к ней?
Парень засмущался:
— Я жениться хотел на ней, но видимо опередили меня…
Варвара улыбнулась:
— Твоя она. Тебя ждет. Никакой свадьбы у нас не будет, раз Настеньке ты один нужен. Приходи к нам сегодня вечером, будем знакомиться. Раз Настя тебя любит, значит и мы полюбить должны, а как, если не придешь?
Павел посмотрел в глаза будущей своей тещи чистым взглядом и улыбнулся.
— Хорошо, приду. Но не свататься.
— Разберемся, — улыбнулась женщина.
Принципиальность молодого человека раззадорила ее. Она пошла к себе домой, раздумывая «Надо сказать мужу, чтобы предложил с работой ему помочь. А потом семьями подружимся, разрешим Павлу с Настей встречаться. Ох и странный, жениться он не хочет. Захочет потом, может это и к лучшему, пускай оба сначала на ноги встанут, Настасья отучится.»
Женщина прибавила шаг. Очень уже ей хотелось посмотреть на любимую дочку. Та порхать птичкой прямо начала. Летать от счастья.
Все таки хорошо, что мать с дочерью поговорили, избежали ошибки, из-за которой могли быть жизни сломаны…
