Стук в дверь раздался в тот момент, когда Антонина Михайловна готовила себе завтрак. Еще с вечера она сделала сырники, а потом их заморозила. А утром, разогрев, готовилась насладиться любимым блюдом. Но не тут-то было.
— Кого это так рано принесло? – буркнула она, выглядывая в окно. Но видно ничего не было.
И пусть Антонина Михайловна и была одна на даче, страшно ей не было. Все же утро, да и кругом соседи. Вон, Ивановы вообще все лето на даче живут. А Тамарка, соседка с другой стороны, только вчера приехала. Значит, раньше чем через неделю точно не уедет.
Антонина Михайловна распахнула скрипучую дверь и тут же сильно удивилась.
— Доброе утро, мама!
На пороге, широко улыбаясь, стоял зять.
— Лешка, ты чего это? – спросила она. – Еще и так рано. А дочь моя где?
Алексей погрустнел, а Антонина Михайловна тяжело вздохнула.
— Проходи, давай, там как раз сырники готовы.
— Сырники… — протянул зять. – С вареньем?
— С вареньем, — улыбнулась Антонина Михайловна.
Пока Леша уплетал завтрак, женщина наблюдала за ним. Бытует мнение, что теща и зять должны воевать. Но только не в их семье.
Алексей был сиротой при живых родителях. Воспитывали его бабушка и дедушка, пока его мама пыталась устроить свою личную жизнь, а отец вообще неизвестно где был.
Когда Леша познакомился с Ирой, дочкой Антонины Михайловны, бабушка Леши еще была жива. Но до свадьбы их ей дожить не удалось.
Антонина Михайловна помнила, как Алексей на следующий день после свадьбы тихо спросил у нее:
— А можно я вас мамой буду назвать?
И Антонина Михайловна согласилась.
Леша не просто называл тещу мамой, он относился к ней, как к матери. Притом его родная мать все еще была жива, но с ней Леша общаться не хотел, да и она не горела желанием.
Алексей оказался идеальным зятем, и вскоре Антонина Михайловна и впрямь полюбила его, как сына. Он всегда готов был прийти на помощь, хоть теща и не злоупотребляла его добротой. Когда Антонина Михайловна заболела, Алексей отпросился с работы, чтобы привезти ей лекарства. Он, наверное, заботился о своей второй маме даже больше, чем ее дочь.
Ира была хорошей, доброй, но слегка избалованной. И Антонина Михайловна это понимала, как и понимала, что она виновата в том, что Ирочка выросла такой. Баловала она ее, много чего разрешала. А потом и муж, Лешка, стал баловать. Добрый он, любви в нем много, которую не на кого было вылить. Вот и делился он этой любовью.
Но раз сегодня зять здесь, а дочки нет, значит, что-то случилось. Антонина Михайловна даже не удивилась, что Лешка к ней на дачу приехал. А куда ему еще деваться?
Накормив зятя как следует, теща все же решилась узнать, что же в их семье произошло.
— Рассказывай, Алексей, что это ты ко мне вдруг с утра примчался?
Мужчина нахмурился, а затем начал торопливо говорить.
— Простите, мама, но ваша дочь совсем меня довела! Собрались мы с ней, значит, вечером в ресторан сходить. Решил я немного ее побаловать, праздник устроить. А то, что все время дома сидим? Думал, будет отличный вечер, отдохнем, потом, может, прогуляемся. Лето все-таки, ночи теплые.
— И что случилось?
— Да все началось еще дома. Вначале она никак не могла выбрать, что ей надеть. В итоге, мы в ресторан опоздали, и наш столик отдали. Знаете, это дорогой ресторан, там столик очень сложно забронировать. Ну, Ира и начала скандалить, еще и меня обвинила, что не позвонил и не предупредил, что мы задерживаемся.
Антонина Михайловна тяжело вздохнула. Это в стиле ее дочери.
— В итоге пошли мы в другое заведение, попроще. И ей там все не нравилось. Весь вечер она бубнила, была чем-то недовольна. Я молчал, терпел… А потом, после ужина, предложил прогуляться. А она давай ругаться, что я такой невнимательный, и не заметил, что у нее туфли на высоких каблуках. Ну, я психанул и вызвал такси. А дома все высказал ей, сказал, что она не ценит мою заботу и любовь. Мы поругались еще раз, и я первой утренней электричкой поехал к вам на дачу. Разведусь с ней, ей богу, — в сердцах добавил Алексей. – Уже бы подал на развод, да как я вас-то брошу!
Антонина Михайловна покачала головой. Вот не лупила она в детстве дочку за капризы, считала, что ни в коем случае нельзя на ребенка руку поднимать. Старалась много с ней разговаривать, объяснять. А, видимо, ремня все же нужно было всыпать, чтобы понимала, когда свои капризы нужно проглотить, а не вываливать недовольство на близких людей.
— Так, ладно, ты не переживай. Я ей еще задам, — проговорила теща. – А ты отдохни пока, поспи. А то я тебя знаю, наверное, всю ночь не спал.
— Да ничего, — махнул Алексей рукой. – Еще успею выспаться. Я смотрю, там ветка яблони того и гляди на провода упадет. Пойду ее подпилю. А потом крыльцо починю, а то там одной ступеньки почти уже нет. Спасибо за завтрак и за то, что выслушали. Пойду работать.
Зять, переодевшись в местную одежду, которую не жалко было испортить, пошел заниматься делами. Антонина Михайловна смотрела ему вслед и улыбалась. Вот же Ира, глупышка, не понимает, какое сокровище с ней рядом. И рукастый, и добрый, и заботливый. А она все носом воротит. Ну, ничего. Сейчас Антонина Михайловна ей позвонит и отчитает. Не посмотрит, что дочке уже двадцать пять. Если надо, то и ремня задаст, раз в свое время жалела ее.
Но звонить Антонине Михайловне не пришлось, Ира сама позвонила ей.
— Слушаю, — сухо проговорила мама.
— Мам, привет, а Лешка не у тебя случайно? – виноватым голосом спросила дочь.
— У меня.
— Слава богу. А то ушел, ничего не сказал, трубку не берет…
— А тебе не стыдно, доченька? – вкрадчиво спросила Антонина Михайловна. – Тебе муж сюрприз хотел сделать, радует тебя. А ты как себя ведешь?
Ира недовольно пыхтела в трубку, не осмеливаясь спорить с мамой. Учитывая, что она понимала, что Леша все рассказал.
— И что мне делать? – тихо спросила она.
— Исправлять свои ошибки. Приезжай и извинись. И подумай в следующий раз, прежде чем закатывать истерики на ровном месте. Возможно, что после твоих концертов, Леша не ко мне приедет, а просто уйдет от тебя. Вот и будешь локти кусать.
— Вообще-то, я твоя дочь, — буркнула Ира. – И ты должна быть на моей стороне, а не на стороне зятя.
— Я на стороне того, кто ведет себя подобающим образом. И Леша мне, как сын. Так что не надо мне тут рассказывать про женскую солидарность.
Антонина Михайловна положила трубку и тоже отправилась в огород. Надо грядки прополоть, да полить. А то жара стоит.
Леша уже успел спилить ветку и починить крыльцо, и они вместе с тещей сели обедать. Ради зятя Антонина Михайловна сварила борщ, зная, что он его обожает.
И только они взялись за ложки, как скрипнула дверь.
— Всем привет, — раздался виноватый голос.
Леша нахмурился и стал есть. Антонина Михайловна же кивнула на стул, мол, садись.
Ира налила себе борща и села рядом с мужем. Тот показательно отодвинулся на пару сантиметров, всем своим видом показывая, что он обиделся.
— Ладно, вы ешьте, — произнесла Антонина Михайловна, — а я пойду ягод пособираю.
Ира с благодарностью кивнула маме, что оставила их наедине. А когда мать вышла за дверь, тихонько толкнула мужа локтем.
— Леш, а Леш…
— Чего? – хмуро спросил он.
— Прости меня… Не знаю, что на меня вчера нашло. Устала я за рабочую неделю, вот и капризничала. Я знаю, что ты старался, хотел мне приятное сделать. Ну, не дуйся, пожалуйста…
Алексей посмотрел на свою жену, и не смог сдержать улыбки.
— Ладно уж, прощаю… Но теперь ты должна мне ужин, так и знай! Теперь ты поведешь нас в ресторан, а я буду ко всему придираться.
— Не будешь, — рассмеялась Ира, — ты же не такой. Тебе всегда все нравится.
Раз уж все равно все приехали на дачу, то решили остаться тут на выходные. Антонине Михайловне очень хотелось почитать нравоучений своей дочери, но она не стала. Если уж в свое время не смогла вложить в голову некоторые элементарные вещи, то и сейчас не выйдет. Пускай теперь муж воспитывает.
Правда, когда они уезжали, Антонина Михайловна все же шепнула зятю:
— Если что, звони мне. Не посмотрю, что уже взрослая девка выросла, приеду и выпорю!
Алексей улыбнулся и обнял свою вторую маму.
— Буду иметь в виду.
— И ты знай, что я тебя всегда приму. Ты же мне как сын.
— Спасибо, мама, — проговорил Алексей.
Антонина Михайловна смотрела им вслед, наблюдая, как дети, взявшись за руки, идут в сторону станции. И кто бы что ни говорил, но если теща ведет себя верно, то она в лице зятя получает не врага, а сына.
