Светлана тяжело опустила сумки на землю:
— Господи, думала, не дойду.
Несмотря на утро, жарило уже серьёзно, и люди стремились в тенёк под базарным навесом.
— Да ладно тебе, Свет. Все таскают, и ничего, — подбадривал её коллега по базару, тоже торговец. — Сегодня как будто весь мир вымер.
Светлана начала выкладывать на прилавок банки и пакетики с фермерскими продуктами. Она с горечью думала о том, что хозяйство, где она работала в деревне, давно работает в убыток. Крошечную зарплату — и ту без конца задерживали, и если бы работницы не выносили понемногу молоко на базар, смысла там оставаться и не было бы.
Наконец, она всё выставила и огляделась.
— Сегодня я припозднилась, — вздохнула она, глядя на людей, которые выходили из автобусов и машин за молочными продуктами.
Обычно разбирали товар быстро. Так и в этот раз: какая-то машина остановилась ещё до прихода автобуса с покупателями, и Света сразу продала половину всего, что принесла.
«Если так пойдет, через несколько дней можно сказать соседу Ваньке, чтобы начинал у меня дома ремонт, — раздумывала она. — Хотя надёжной работа не будет, старьё к старью лепить придётся. Но пока пусть держится, а дальше видно будет».
Тут на стоянке остановился еще один автобус, и первым выбежал мальчик лет двенадцати. Видно было, что он долго говорил с водителем, прося о чём-то, но тот отказал ему. Парнишка отошёл и с грустью присел на бордюр.
— Свет, ты этого паренька знаешь? — спросила знакомая из продавцов. — Вроде не наш.
— Нет, — ответила она. — Может, из Павловки? Хотя вряд ли. Я всех, похоже, там видела.
— Ну и ладно, пойду я домой, распродалась. Надеюсь, ты тоже всё продашь! — доброжелательно сказала женщина.
— Спасибо, — кивнула Светлана, оставаясь на рынке вдвоём с ещё одной скандальной соседкой из деревни.
Света взглянула на мальчика, сидящего в одиночестве, и, взяв бутылку молока, пошла к нему:
— Привет, хочешь молока? Утреннее, ещё тёплое.
Парень посмотрел на бутылку с жадностью, но ответил неуверенно:
— Спасибо, но нет.
— Да бери, я бесплатно даю. И вот, сырники держи, мне на жаре разве есть захочется? — Светлана с улыбкой протянула свёрток.
Мальчик поколебался, но потом принял угощение с благодарностью. Пока он ел, Света наблюдала за ним: худенький, с умными глазами.
— Ты ведь не местный? — спросила она.
Парень покачал головой:
— Нет. Я к папе еду. Мама с папой развелись, и она уехала в деревню к родственникам, но мне там не нравится. Сначала было весело, а потом они всё пить и ругаться начали. Папа приехал, деньги привёз, а они всё потратили. Папа звал меня с собой, а мама не пустила. А два дня назад у неё новый сожитель появился, напился — и на меня с кулаками… Я в сарае ночь провёл.
— Ты знаешь, куда ехать? — спросила Света, немного успокоившись: у мальчика есть родители.
Парень энергично кивнул:
— Конечно, мне надо доехать до автовокзала, а там дом почти рядом. Я жил там, хоть и давно, но помню.
— И сколько стоит билет? — спросила Светлана.
— Двести рублей, — ответил мальчик.
Света вздохнула: она сегодня заработала около двух тысяч, и всё надо будет отдать Ваньке за ремонт. Но всё равно она решила помочь.
— На, возьми. Вон автобус уже подъезжает, поезжай к папе.
Мальчишка с недоверием посмотрел на неё:
— Вы серьёзно дадите деньги?
— Да-да, бери, — ответила она, провожая его взглядом. Он бросился к автобусу, но потом развернулся, обнял её на мгновение:
— Огромное вам спасибо!
Света почувствовала, как перехватило дыхание. У неё не было своих детей, а муж ушёл, когда она была совсем молода.
Автобус отъехал, и мальчик высунул голову из окна, махая ей рукой:
— Как тебя зовут? — крикнула она.
— Димка. А вас? — спросил он.
— Светлана. Тётя Света, — ответила она с улыбкой.
— Мы ещё увидимся, тётя Света! — крикнул он, но автобус уже выехал на дорогу.
Светлана круто развернулась, услышав чей-то насмешливый голос торговки-коллеги:
— Ну и дура! Мозг-то у тебя есть?
Она взглянула на нахалку, готовая постоять за себя:
— А тебе-то что за дело? За собой смотри.
Она вернулась домой через час — злая и растрёпанная. Недопроданное молоко нагрелось, и придётся его снова в переработку отправлять, скисло наверняка.
На улице загрохотал гром.
Света выглянула в окно, заметив собирающийся дождь. Она привычно начала устраивать тазики для сбора капель. Стройматериалы она купила, но сосед Ванька просил пять тысяч за латание крыши, а у неё всё никак не копилось. Может, попросить его подождать и сделать в долг?
Дождь завёл весёлую мелодию по крыше, а потом и по тазикам. Светлана грустно смотрела на дождевые капли, вспоминая Димку. Интересно, добрался ли он до дома? Как его папа? Может, папа снова женился. Взрослые слишком поглощены своими проблемами, напрочь забывая о детях.
Прошло пятнадцать лет.
— Михаил Юрьевич, почему вы такой человек? Я всю жизнь здесь проработала, все здоровье оставила на этой ферме, а вы не хотите помочь.
— Да почему же не хочу, Светлана Евгеньевна? Очень даже хочу. Плати, и завтра уже бригада у тебя. Время сейчас такое, рыночное, за просто так ничего не делается. — Он пожимал плечами, словно это объясняло всё.
Светлана постучала кулаком по столу:
— Ты мне глупостей не рассказывай, Мишка. Ты всегда таким был. Всю ферму разворовал, сам пробрался сюда. Увижу хозяина, расскажу всё про тебя!
— Евгеньевна, старика не пугайте. Конечно, расскажите хозяину. Только он здесь был за целых три года всего один раз, у него дел много важнее, чем со старухами говорить. Ступайте с миром, — отмахнулся он.
Светлана вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Прожила жизнь, а пенсию минимальную заработала, на хлеб даже не всегда хватает, не говоря уже о ремонте дома.
У здания администрации, или, как её по старинке называли, конторы, вновь разыгрался дождь.
Светлана наткнулась на соседку, с которой когда-то работала на ферме и вместе продавала молоко, потихоньку вынося его оттуда. Она решила поделиться последними новостями:
— Петровна, ты знаешь, наш начальник, чтоб его разорвало, отказал в помощи с домом. Сказал, что время у нас рыночное, и без денег ничего не делается.
— Что ж за человек такой, — произнесла соседка. — Я и сама хотела попросить у него трактор, чтобы дрова привезти, но теперь точно не пойду.
— И не ходи, — согласилась Светлана. — Он лучше на карман себе лишнюю копейку положит, чем кому-то поможет. Не порть себе нервы. У меня вон аж давление подскочило.
— Да, в нашем возрасте нельзя переживать, — добавила Михайловна, поддерживая Светлану под руку. — Плюнь на всё это, надо суетиться, думать, как самим выкручиваться.
Светлана тяжело вздохнула:
— Вот ведь несправедливость, всё здоровье оставили на этой ферме. Сколько лет прошло, а поддержки нет никакой.
— Да брось ты, Свет, — махнула рукой Михайловна. — Знаешь же, какой он человек? И не женат. Видимо, неспроста никого не нашлось.
— Точно, — согласилась Светлана, и они обе рассмеялись. — За его грехи ему и ответка. Ладно, пошли лучше домой.
— Ты что-то бледная, — с тревогой заметила Михайловна. — Пойду с тобой, давление померяем вместе.
Светлана и сама чувствовала, что перенервничала. Дома прибор показал, что давление серьёзно высокое.
— Полы сгнили, крыша течет, как тут спокойно жить? — пожаловалась она.
— Лекарства-то где у тебя? — спросила Михайловна. — Не вставай, полежи с таким давлением.
Светлана махнула рукой:
— Там, на кухне, на столе. Господи, хоть бы быстрее всё закончилось, — тихо пробормотала она.
— Что ты говоришь такое, — прикрикнула соседка. — Нехорошо думать такие мысли.
Но Светлана не успела ответить, потому что на улице послышался гул подъезжающей машины. Михайловна выглянула в окно:
— Ой, Света, какая же красивая машина. Да уж точно нашему Мишке такая и не снилась. Может, люди заблудились? Пойду, подскажу.
Лекарства подождут, подумала Светлана, направляясь к выходу вместе с соседкой. Они вышли на улицу, где у ворот стояла машина, которая явно не была предназначена для деревенских дорог. Ребятишки с округи поспешили поглазеть на редкость. Из автомобиля вышли молодой парень и мужчина постарше.
— Здравствуйте, уважаемые девушки, — приветствовал их старший мужчина, поклонившись седой головой.
Светлана и Михайловна расхохотались:
— Эх, где ж ты был, соколик, когда мы девушками-то были?
— А скажите-ка, здесь ли Светлана живёт? — спросил молодой человек.
Светлана улыбаться перестала, вдруг понимая, что кому-то она действительно понадобилась.
Светлана не успела ответить, когда к ней с доброжелательной улыбкой подошёл молодой мужчина.
— Здравствуйте, вы тётя Света? — спросил он.
Светлана Евгеньевна была озадачена: она не могла припомнить такого знакомого. Тем не менее, в его взгляде было что-то знакомое, что-то из прошлого.
И тут в её памяти всплыло: «К папе еду. Димка.» Молодой человек раскинул руки для объятий:
— Пап, тётя Света меня узнала! — сказал он с радостью. — Здравствуйте, простите, что раньше не приехали вас отблагодарить.
Ошеломлённая, Светлана растерянно говорила:
— Господи, что ж мы на улице стоим-то. Заходите в дом, чай будем пить. Только, знаете, сначала подкрепимся.
После чаепития Дима осмотрелся вокруг:
— Тётя Света, вы что, совсем одна живёте?
— Совсем одна, Димочка, как перст, — ответила она.
— А что, совхоз или кто тут теперь у вас, помочь не может? Я помню, вы вроде как работали, — недоумевал парень.
— Ой, даже и не спрашивай, Дим. Помощь теперь от них только за деньги, — вздохнула Светлана.
— Это странно. Ну что ж, пап, мы можем задержаться тут на пару дней? — обратился он к своему отцу.
— Конечно, можем, почему нет? — согласился отец.
На следующий день события сменялись, как в сказке. Светлана наблюдала за происходящим вокруг, словно это и не с ней происходило. Вечером Дима привёз мужчину, который тщательно измерял дом и что-то записывал. А уже утром у Светланы возле дома и внутри работала целая бригада рабочих.
К вечеру к дому подошёл Михаил, местный управляющий, и с недовольством заявил:
— Своим платить не захотела, а чужим вот платишь.
К нему тут же подошёл отец Димы:
— Рад, что встретил вас здесь. Я работаю в администрации и хотел бы узнать, как вы помогаете старикам, служившим на благо государства.
Михаил смутился, и отец Димы увёл его в сторону. Подошёл Дима и с лёгким вздохом произнёс:
— Даже не ожидал. Тётя Свет, можно будем к вам иногда наведываться? Бабушек у меня нет, в деревне этот дом, где жила мама, и видеть не хочу.
Светлана улыбнулась, чувствуя, как от счастья у неё защипали глаза.
— Неужели мне такое счастье за двести рублей привалило? — всхлипнула она.
Дима снова обнял её:
— Не за двести рублей. За ваше доброе сердце.
