Последний платёж по ипотеке мы внесли в конце сентября. До сих пор помню, как дрожали руки, когда забирала документы из банка. Три года жёсткой экономии, бессонных ночей и постоянных подработок – всё ради этого момента. Неужели правда? Неужели эта трёхкомнатная красавица теперь полностью наша?
Я сидела в машине, прижимая к груди папку с документами, и никак не могла поверить. Три года назад, когда мы только решились на ипотеку, такой момент казался бесконечно далёким. Помню, как мы с Артёмом сидели на кухне съёмной квартиры и подсчитывали свои возможности.
– Маш, может, не стоит так рисковать? – говорил он тогда, глядя на цифры в калькуляторе. – Платёж огромный получается…
– Зато своё! – упрямо отвечала я. – Сколько можно по съёмным углам скитаться? То хозяева выгоняют, то соседи достают…
Мы тогда только-только поженились. Познакомились на работе – я пришла в компанию молодым специалистом, а Артём уже три года работал ведущим. Служебные романы обычно не одобряются, но наш случай стал исключением – даже начальство радовалось, глядя на нашу пару.
Артём настоял на небольшом новоселье – только для самых близких. Я сопротивлялась: «Зачем тратиться? Лучше на кофемашину отложим!» Но муж был непреклонен: «Маш, мы три года на это горбатились. Имеем право отпраздновать!»
– Ну хорошо, – сдалась я наконец.
– И маму мою, – добавил Артём. В его голосе мелькнула какая-то странная нотка.
С Еленой Витальевной у нас сложились непростые отношения. Нет, открытых конфликтов не было – свекровь всегда держалась подчёркнуто вежливо. Но в каждом её слове, в каждом жесте сквозило еле уловимое недовольство. Особенно когда речь заходила о деньгах.
Она явилась первой – с тортом «Наполеон» собственного приготовления и охапкой хризантем. Я едва успела переодеться после уборки, когда в дверь позвонили.
– Ох, дай-ка я сначала всё осмотрю! – она решительно направилась в гостиную, цокая каблуками по новому ламинату. Её идеально уложенная седая чёлка не шевелилась, когда она наклонялась, разглядывая плинтусы. – Надо же, какие теперь планировки делают… А потолки! Господи, да тут метра четыре будет!
В каждой комнате она находила что-то, что вызывало у неё восхищённый вздох.
– И окна какие… Прямо как в кино! А балкон-то, балкон! – она мечтательно прищурилась, выходя на просторную лоджию. – У меня вот всего три метра, даже стул не поставишь… А тут… Тут можно жить!
Я промолчала, делая вид, что занята сервировкой стола. За три года брака я научилась угадывать её настроения, читать между строк. И сейчас все её восторги казались мне предвестником бури.
– А вы молодцы! – она оглядывала кухню с видом опытного оценщика. – Такую квартиру отхватили! В наше время о таком и мечтать не могли. Хотя… – она задумчиво покачала головой. – Знаешь, Машенька, я ведь тоже могла в хорошей квартире жить. Был у меня такой шанс… Десять лет назад как раз присмотрела трёшку в центре…
«Началось», – подумала я, доставая чашки. Эту историю я знала наизусть.
– …но тут Артёмушке эта стажировка в Германии подвернулась, – продолжала свекровь. – Всё туда вложила… Думала, сын потом поможет. А он… – она промокнула глаза безукоризненно чистым платочком.
– Елена Витальевна, – я старалась говорить спокойно, – но ведь Артём помогает вам. Каждый месяц переводит деньги…
– Ах, эти крохи! – она махнула рукой. – Что такое тридцать тысяч в месяц? На коммуналку едва хватает! А ремонт постоянный? А лекарства? В моём возрасте знаешь, сколько на здоровье уходит?
Я молчала. Что тут скажешь? Тридцать тысяч – немаленькие деньги. Мы сами три года жили в режиме жёсткой экономии, откладывая каждую копейку на ипотеку. А ведь ещё нужно было помогать моим родителям – папа серьёзно болел…
– Машенька, – вдруг сказала она, присаживаясь за стол, – а вы ведь не сами всё это купили? Наверное, родители помогли?
– Нет, Елена Витальевна. Сами. Три года копили, экономили…
– Ах, экономили! – она как-то странно усмехнулась. – А я вот на Артёмушку никогда не экономила. Всё для него, всё в него… Знаешь, сколько его стажировка в Германии стоила? А репетиторы? А институт? – она говорила всё громче, словно забыв, что в соседней комнате Артём принимает душ после работы. – Я последнее платье не покупала, чтобы ему компьютер новый взять! А он…
– Мама, – голос Артёма прозвучал неожиданно резко. Он стоял в дверях кухни, и по его лицу я поняла – он слышал весь разговор. – Может, хватит? Сколько можно попрекать меня этой стажировкой?
– Я не попрекаю! – она всплеснула руками. – Я просто говорю, что тоже могла бы… Вот у Светланы сын – это да! Квартиру матери купил, машину…
– У Светланы сын – владелец трёх автосалонов, – спокойно ответил Артём. – А я простой айтишник. И ты это прекрасно знаешь.
Елена Витальевна поджала губы и больше не сказала ни слова. Но я знала – это только начало.
Через неделю она пришла снова. На этот раз с большими пакетами продуктов.
– Ох, еле дошла! – простонала она, тяжело опускаясь на стул. – Совсем меня эта квартира доконала. То раковина потекла, то с отоплением проблемы… А ремонт какой нужен! – она обвела взглядом нашу новенькую кухню. – Вот у вас красота какая…
Я напряглась. Такое начало разговора не предвещало ничего хорошего.
– Может, чаю? – предложила я, чувствуя, как внутри всё сжимается.
– Налей, доченька… – она достала свой неизменный платочек. – Знаешь, я тут подумала… Вы ведь смогли как-то ипотеку взять. Может, и мне поможете? Не чужие всё-таки…
Я замерла с чайником в руке. Вот оно что! А я-то думала, почему она вдруг зачастила к нам с гостинцами.
– В каком смысле – поможете?
– Ну как же! Вы молодые, здоровые, заработаете ещё… А я что? Одна кукую в своей развалюхе, – она шмыгнула носом. – Вот если бы вы взяли ещё одну ипотеку — мне-то точно не потянуть… Да и кто мне даст ее — в моем-то возрасте…
– Елена Витальевна, – я медленно поставила чайник, чувствуя, как начинают дрожать руки, – но мы только-только расплатились с первой. Три года жили впроголодь…
– А я, значит, не голодала, когда Артёмушку учила? – её голос зазвенел. – Когда последнее на его образование тратила? Когда в старом пальто ходила, пока ему новый компьютер покупала? А теперь что – мать родная им в тягость стала?
– Дело не в этом… – начала я, но она не дала мне договорить.
– А в чём? В том, что невестка мужа против матери настраивает? – она резко встала. – Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? Как морщишься, когда я прихожу? А ведь я тебе добра желаю! Как родной дочери!
– Елена Витальевна…
– Нет уж, молчи! – она схватила свою сумку. – Я всё поняла! Ты рада, что сына у матери отняла? Что в свою красивую квартиру забрала? А я там одна… в своей конуре… Ни помощи, ни поддержки!
Она ушла, громко хлопнув дверью.
А через три дня явилась снова – без звонка, без предупреждения. Просто нажала на звонок в восемь вечера, когда Артём был в командировке.
– Вот что я решила! – заявила она с порога, проходя в квартиру как к себе домой. – Раз уж вы не хотите помогать матери с жильём, буду жить с вами!
У меня внутри всё оборвалось. Я стояла в прихожей, не в силах пошевелиться, пока свекровь уверенно проходила в гостиную, постукивая каблуками по ламинату, который мы выбирали с такой любовью.
– Что, простите? – мой голос звучал как будто издалека.
– А что такого? – она по-хозяйски прошла в гостиную, оглядываясь так, будто уже прикидывала, как расставит здесь свою мебель. – Вам тут вдвоём явно много места. Мне хватит этой комнаты, – она обвела взглядом нашу гостиную, где мы с Артёмом только недавно расставили новую мебель. – А вам и спальни достаточно. Молодые же!
– Но как же… – я попыталась собраться с мыслями. – Ваша квартира…
– А что – моя квартира? – она присела на наш новый диван, небрежно отодвинув декоративные подушки. – Сдавать буду. Хоть какой-то доход появится. А то на одну пенсию разве проживёшь? Тем более что сын матери помогать не торопится…
Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Три года мы отказывали себе во всём. Три года я брала дополнительные проекты на фрилансе, работая до глубокой ночи. Артём подрабатывал по выходным. Мы не ходили в кино, не ездили в отпуск, покупали одежду только на распродажах. И всё это время часть зарплаты Артёма уходила матери – «на лекарства и коммуналку».
– Елена Витальевна, – я старалась говорить спокойно, – но мы не можем…
– Не можем? – она резко встала. – Что значит – не можем? Я мать! Я имею право жить с сыном! Или ты думаешь, что если затащила его в свою постель, то теперь можешь указывать, как ему с матерью обращаться?
– Прекратите! – я почувствовала, как краска заливает лицо. – Вы не имеете права…
– Это ты не имеешь права! – она надвигалась на меня, и я невольно отступила. – Думаешь, я не вижу, чем ты занимаешься? Настраиваешь сына против матери! Строишь из себя бедную и несчастную – мол, так тяжело вам эту ипотеку тянуть было! А сама небось денежки в заначку откладываешь!
– Что вы такое говорите…
– Правду говорю! – она уже почти кричала. – Я всё про тебя знаю! Думаешь, соседи не рассказывают, как ты в дорогих магазинах одеваешься? Как на такси раскатываешь?
Я чуть не рассмеялась. Дорогие магазины? Это она про сток-центр, где я покупаю вещи с большими скидками? А такси… Да, иногда приходится пользоваться, когда задерживаюсь допоздна с подработками.
– Знаете что, – я вдруг почувствовала удивительное спокойствие, – давайте дождёмся Артёма. Пусть он решает.
– Вот и дождёмся! – она торжествующе улыбнулась. – Думаешь, сын против матери пойдёт? Да я его растила, в люди вывела! Всё для него делала! А ты кто такая? Так, временное увлечение…
В этот момент в кармане завибрировал телефон. Звонил Артём.
– Милая, я освободился пораньше, – его голос звучал устало, но радостно. – Возвращаюсь завтра утром. Соскучился по тебе…
– Артём, – я старалась говорить спокойно, – тут твоя мама приехала. Хочет с нами жить.
В трубке повисла тяжёлая тишина.
– Что значит – жить с нами? – наконец спросил он.
– А то и значит! – свекровь выхватила у меня телефон. – Артёмушка, сынок! Я уже всё решила! Перееду к вам в гостиную, а свою квартиру сдавать буду. Ты же не против? Ты же маму любишь?
Я видела, как дрожат её руки, сжимающие телефон. Слышала, как она пытается придать голосу привычные медовые нотки. Но что-то в её тоне выдавало отчаяние – словно она сама понимала, что перегнула палку.
– Мама, – голос Артёма стал жёстким, – мы это уже обсуждали. Ты не переедешь к нам.
– Но почему?! – она сорвалась на крик. – Я имею право! Я твоя мать! Я всю жизнь…
– Хватит! – его голос прозвучал как удар хлыста. – Хватит манипулировать! Хватит давить! Мы уже всё решили – это наша квартира, и жить в ней будем мы вдвоём.
– Это она тебя настроила! – свекровь бросила на меня испепеляющий взгляд. – Эта твоя… Да знаешь ли ты…
– Знаю, мама. Знаю, что ты скажешь. Что она меня окрутила, что настраивает против тебя, что я неблагодарный сын… Но ответь мне на один вопрос: почему ты не просишься жить к Тане?
Я замерла. Таня – старшая сестра Артёма. Она жила в соседнем городе, в роскошной пятикомнатной квартире. Её муж владел строительной компанией.
– При чём тут Таня? – свекровь растерялась.
– А при том, что у неё квартира больше нашей в два раза. И живёт она одна – дети уже выросли и разъехались. Почему бы тебе не переехать к ней?
– Ну… я… – Елена Витальевна замялась. – Таня далеко живёт… И потом, у неё своя жизнь…
– А у нас, значит, не своя? – в голосе Артёма зазвучала горечь. – Мама, я всё понял. Дело не в том, что тебе негде жить. Дело в том, что ты хочешь контролировать мою жизнь. Как всегда.
– Неправда! – она снова повысила голос. – Я просто хочу быть рядом с сыном! Это преступление?
– Нет, мама. Преступление – это пытаться разрушить чужую семью. Мы с Машей три года шли к этой квартире. Три года отказывали себе во всём. И я не позволю…
– Ах, вот как! – она швырнула телефон на диван. – Значит, мать тебе больше не нужна? Ну хорошо! Попомнишь ты ещё мои слова! Все соседи узнают, какой ты сын! Все! И на работе твоей узнают! И…
Она выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. А на следующий день началось: соседи стали бросать на меня косые взгляды, а на работе поползли слухи. Елена Витальевна обзвонила всех знакомых, рассказывая, как сын с невесткой выгнали её на улицу.
Но случилось неожиданное. Таня, сестра Артёма, вдруг встала на нашу сторону.
– Мама, хватит, – сказала она на семейном совете. – Ты же прекрасно живёшь в своей квартире. У тебя есть пенсия, Артём помогает материально. Зачем этот цирк?
Елена Витальевна притихла. А через месяц случайно встретила старого друга и… вышла замуж. Теперь она живёт в его просторной квартире и больше не заговаривает о переезде к нам.
А мы с Артёмом наконец-то можем спокойно наслаждаться своим домом. И знаете что? В прошлом месяце узнали, что ждём ребёнка. Надеюсь, к его появлению все семейные бури окончательно утихнут.
А у вашей свекрови тоже аллергия на ваше личное пространство? Ставьте лайк, делитесь историей – порадуем «любящих» мамочек, мечтающих о чужих квадратных метрах!
