Алексей Петрович любил такие утренние смены. Автобус мягко гудел под его руками, старый, но надёжный. Двадцать лет он за рулём. Дорога между городом и деревней стала для него почти родной. Сколько раз он проезжал эти повороты, трясся по этим ямам, останавливался у этих обочин? Пейзажи вокруг почти не менялись: те же заснеженные деревья, те же редкие домики на окраинах, те же поля. Но каждый рейс был чуть-чуть особенным. Иногда из-за пассажиров, иногда из-за неожиданностей.
Сегодняшний рейс, казалось, не сулил ничего необычного. В автобусе было всего несколько человек: два студента на задних сиденьях, погружённые в телефоны; пожилой мужчина с газетой, который то и дело поправлял очки, как будто каждое слово на страницах требовало пристального внимания; и молодая пара, устроившаяся в обнимку у окна. Всё было тихо.
Автобус мягко покачивался на поворотах. Алексей Петрович расслабленно вел машину, глядя на замёрзший пейзаж. Ему нравилось это чувство — быть наедине с дорогой.
Но вдруг что-то привлекло его внимание. На обочине стояла женщина. Вроде бы ничего странного — зимой всякое бывает. Но её поза, её неподвижность… Алексей Петрович невольно сбросил скорость, пригляделся. Женщина была закутана в тёмный пуховик, который явно не грел её в такой мороз. А на руках у неё что-то свёрнутое. Он прищурился. Нет, не «что-то». Ребёнок.
– Ну-ну, – пробормотал он себе под нос и чуть нажал на тормоз.
Когда автобус поравнялся с женщиной, он открыл окно и крикнул:
– Эй, вы чего на морозе стоите? Ждёте кого?
Женщина медленно подняла голову. Её лицо было бледным, глаза усталыми. Она подошла ближе, но даже тогда говорила тихо, почти шёпотом:
– Жду попутку…
– Попутку? В такую холодрыгу? – Алексей Петрович хмыкнул, глядя на её побелевшие пальцы, сжимающие ребёнка. – Давайте-ка, залезайте. Нечего тут мёрзнуть.
Женщина замялась. Она чуть прижала ребёнка к себе, как будто сомневалась, что стоит доверять водителю.
– Мне до больницы нужно, – наконец произнесла она. – У меня денег нет на проезд…
Алексей Петрович махнул рукой.
– Да ладно вам. Деньги свои оставьте. Садитесь, не морозьте ребёнка.
Она поднялась по ступенькам медленно, с такой осторожностью, будто боялась разбудить сына. Её пуховик был покрыт инеем, лицо осунувшееся, но она держалась. Едва сев на ближайшее сиденье, она закутала мальчика плотнее, стараясь согреть его своим телом. Алексей Петрович бросил на неё быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Ребёнок выглядел плохо. Слишком бледный, будто спящий, но с каким-то тревожным выражением на лице.
Пассажиры тоже заметили женщину, но никто ничего не сказал. Только пожилой мужчина слегка хмыкнул, снова уткнувшись в свою газету.
Автобус тронулся. Алексей Петрович вёл чуть быстрее, чем обычно. Он знал: дорога до больницы займёт больше часа, а ждать они не могут.
– Что с ним? – спросил он, не отрывая взгляда от дороги.
– Ночью ему плохо стало, – ответила женщина. Голос был тихим, измотанным. – Температура поднялась, а теперь совсем слабый. Думала такси вызвать, но… денег нет. Вот и стояла, ждала…
Алексей Петрович молча кивнул. Что тут скажешь? Он давно привык к таким историям. Но каждый раз внутри что-то ёкало, когда видел, как люди выкручиваются из последних сил.
– Держитесь, – сказал он. – Скоро доедем.
Женщина лишь коротко кивнула, но по её лицу было видно: она сомневается. Успеют ли? Помогут ли?
Час пути показался вечностью. Алексей Петрович сосредоточился на дороге. Каждая яма, каждый поворот — он знал их все, но сейчас ехал с такой осторожностью, будто вёз что-то хрупкое, что нельзя уронить. В какой-то момент он заметил, как мальчишка слегка зашевелился. Это было хорошим знаком. Или, по крайней мере, он надеялся, что это так.
Когда они наконец добрались до больницы, Алексей остановился прямо у входа.
– Всё, бегите, – сказал он, оборачиваясь к женщине. – Я подожду.
– Правда? – её глаза расширились от удивления.
– Правда-правда. Чего мне, уехать что ли? Идите, не тяните.
Она торопливо поблагодарила и выбежала, крепко прижимая сына к груди. Алексей Петрович проводил её взглядом, а потом тяжело вздохнул.
– Эх, жизнь, – пробормотал он, наливая себе чаю из термоса.
Время тянулось медленно. Минут десять, двадцать, тридцать. Пассажиры постепенно разошлись, кто куда. Остались только тёплый салон, тишина и его мысли. Алексей Петрович невольно вспомнил, как много лет назад сам возил свою жену в больницу. Тоже зимой, тоже в спешке. Тогда им помог совершенно чужой человек, и он до сих пор был ему благодарен. Добро всегда возвращается, думал он. Главное – вовремя его отдать.
Наконец дверь больницы открылась. Женщина вышла, снова держа ребёнка на руках. На её лице читалось облегчение. Она подошла к автобусу и тихо сказала:
– Спасибо вам. Доктор сказал, что ничего серьёзного. Просто лекарства нужно.
Алексей Петрович кивнул, облегчённо улыбаясь.
– Ну и отлично. Давайте, садитесь. Довезу вас обратно.
Женщина хотела возразить, но он махнул рукой.
– Да бросьте. Всё равно еду в ту сторону.
Она снова поблагодарила, села на своё место, а мальчишка прижался к её плечу. Алексей Петрович завёл автобус и повёл его обратно по той же дороге. На душе было тепло.
Иногда всё, что нужно, – это просто остановиться. И протянуть руку помощи.
