Георгий с радостью брал сына на руки и зарывался лицом в его распашонку. Запах малыша удивительным образом успокаивал отца, придавал ему сил и желание жить и работать.
Однако счастье Георгия длилось недолго. Через год после рождения ребёнка серьёзно заболела жена Даша. Врачи диагностировали у неё одну из самых агрессивных форм опухоли, которая давала очень слабые шансы на выздоровление.
В итоге молодая женщина, пройдя через множество противоопухолевых процедур, включая химиотерапию и облучение, всё-таки скончалась, оставив двухлетнего сына без матери.
От потрясения Жорж едва не впал в отчаяние. Но его как раз повысили в должности — от исполнительного директора до генерального. Поэтому приходилось проводить множество совещаний и деловых встреч, заставляя себя быть спокойным и собранным, хотя душа его буквально обливалась кровью.
Малыш, привыкший большую часть времени проводить с няней, довольно быстро свыкся с мыслью, что мама болеет и ей нужно лечиться. Поэтому, когда её не стало, Арсению даже не стали ничего объяснять. Ребёнок всё реже спрашивал у взрослых: «А где же мама?»
Его няня была пожилой женщиной, большую часть жизни проработавшей учительницей, и потому мальчишка рано научился разговаривать, рисовать и делать поделки. Ему было интересно учиться и узнавать что-то новое.
Как-то на крупных переговорах в Индии Георгий Владленович познакомился с молодой симпатичной переводчицей. Инга сопровождала его в течение всей поездки по стране, и вскоре у них завязались отношения.
— Ты знаешь, — признался он, — я так тосковал по Даше, что мечтал поскорее отправиться вслед за ней. Если бы не Сеня, точно что-нибудь сотворил бы с собой.
— Да ты что! — испугалась она. — Об этом даже думать нельзя.
— Да, конечно. Тем более что у меня сын. Нельзя же оставить его полным сиротой, — кивнул Георгий. — Ты ведь согласишься заменить ему мать?
— Это что, предложение? — спросила Инга, заглядывая ему в глаза.
Георгий нежно сжал её ладонь и сказал:
— Скоро у нас в компании будет корпоративная вечеринка, вот там я и озвучу своё предложение.
— Спасибо, что предупредил, — улыбнулась девушка.
Торжество, посвящённое десятилетию основания компании, было решено провести в пентхаусе, который сдавался на верхнем этаже одной из башен Москва-Сити.
Просторный лофт, зал для вечеринок и открытая терраса с потрясающим видом на столицу. Фуршет заказали в сети ресторанов вместе с обслуживающим персоналом: поварами, официантами и уборщицами. Организацию культурной программы поручили крупному ивент-агентству. Всё было готово к мероприятию.
Накануне вечеринки Георгий подарил Инге красивое платье, а к нему лёгкое манто из белоснежного песца.
— Ночью на террасе может быть холодно, — сказал он, укрывая обнажённые плечи невесты.
— Ух ты, какая прелесть! — восхитилась Инга, с удовольствием поглаживая нежный мех.
— Ты в нём просто великолепна, — прошептал Жорж. — Только хочу тебя предупредить: пожалуйста, не подходи в этом манто к моему сыну.
— А что, Сеня тоже будет на вечеринке? — удивилась Инга, округлив глаза.
— Ну конечно, — ответил Жорж. — Там будут жёны всех директоров и начальников отделов с детьми. Почему Арсению не пообщаться с ровесниками?
По лицу Инги скользнуло лёгкое разочарование, но оно быстро сменилось ласковой улыбкой.
— В самом деле, пускай ребёнок общается с детьми своего круга, а не только с няней, — согласилась она.
В пентхаусе действительно собралось немало ребят в возрасте от пяти до двенадцати лет. Для них был накрыт отдельный стол, привезены игрушки для малышей и настольные игры для детей постарше, поставлен экран для любителей мультиков. Дети быстро нашли общий язык и с удовольствием участвовали в играх под руководством аниматоров. Взрослые старались вести себя сдержанно, хотя настроение у всех было отличное.
Генеральный директор впервые за последние три года светился от радости. Все уже знали, что Инга его невеста, но ждали волнующего момента, когда он преподнесёт ей помолвочное кольцо и корзину роз.
Гости прогуливались по застеклённой террасе, любуясь освещённым городом. Коктейли исчезали с подносов, и вот-вот ведущий должен был пригласить всех на торжественную минуту.
Инга, успешно выгуляв своё белоснежное манто на террасе, решила похвастаться новым украшением. Она вышла и вернулась в зал в облегающем чёрном платье с открытыми плечами и переливающимся колье. Женщины тихонько ахнули, а ведущий возгласил:
— Итак, дорогие мои! Позвольте мне отвлечь вас от приятных разговоров и дегустации вин и пригласить на ещё один торжественный момент сегодняшнего праздника. Прошу всех собраться в зале.
Инга увидела, как из глубины принесли роскошную корзину с белыми розами, как Жорж поправил галстук и приготовился произнести важные слова. Но в этот момент из детского зала прибежал растерянный аниматор.
— Там ребёнок задыхается! — с ужасом в глазах закричал он и рванул обратно.
Георгий Владленович бросился в детскую. Сеня сидел на мягкой кушетке, хватая воздух ртом и периодически заходясь сухим свистящим кашлем. Его лицо постепенно покрывалось красными пятнами, веки заметно припухли. Георгий сел на кушетку, взял малыша на руки и наклонил чуть вперёд.
— Сеня, не спеши. Не надо так глубоко дышать, по чуть-чуть, давай, не бойся, — успокаивал он.
Он даже не заметил, что на полу за кушеткой лежит белое меховое манто. Вспомнив что-то, он достал из внутреннего кармана противоаллергический сироп, который прописали врачи, и дал сыну сделать глоток. Но дыхание всё не восстанавливалось.
Подошедшие взрослые замерли, увидев, как у мальчика начали синеть губы и часть подбородка.
Вдруг к толпе подбежала одна из уборщиц и громко сказала:
— Прошу всех вернуться в зал. Ребёнку и так трудно дышать, ему просто нужен свежий воздух. Вынесите его на террасу, и ему станет лучше, — обратилась она к Жоржу.
Он понёс Сеню к террасе, а техничка, увидев за кушеткой что-то белое, подняла с пола манто. Пощупав его и убедившись, что мех натуральный, она тихонько сказала:
— Вот оно что, — и свернула меховую накидку в рулон.
В этот момент в детскую прибежала Инга. Увидев в руках уборщицы своё манто, она завопила:
— Ах ты, воровка! Ну-ка, отдай сюда!
Уборщица подала ей накидку и равнодушно сказала:
— Да не нужно мне ваше. Мне носить даже не с чем. Да и некуда, не буду же я в нём убирать.
Аниматоры и нянечки, приехавшие с малышами, засмеялись. Инга просто рассвирепела:
— Что ты ещё смеёшься надо мной? Ну погоди, вылетишь со своей никудышной работы!
Инга пыталась оттолкнуть уборщицу и продолжала кричать:
— Жорж! Жорж!
В конце концов, аниматор, сбросив с себя колпак, схватил бушевавшую Ингу за руки, а манто отдал уборщице. Та спрятала накидку в чистый мусорный пакет. Георгий Владленович, пришедший на крик вместе с Арсением, увидел уборщицу с пакетом и вскрикнул:
— Что здесь происходит?
— Позвольте, я вам всё расскажу, — поднял руку аниматор. — Эта дама, — он указал на Ингу, — принесла своё манто и укрыла мальчика, который прилёг отдохнуть на кушетку. Он немного полежал и стал задыхаться. Потом все прибежали и не увидели, как манто упало. У мальчика аллергия на мех. Вот потому он и задыхался. А вот эта дама, — снова показал на Ингу, — обозвала Таню воровкой и хотела опять идти в этом манто на террасу к вам с мальчиком.
Жорж удивлённо посмотрел на невесту:
— Инга, ты что делаешь? Я же тебя предупреждал, чтобы ты не подходила с этим к Сене. Ты что, не выполнила мою просьбу?
Девушка, которая всё это время опустошала бокалы с шампанским, принесённым официантом, нервно расхохоталась:
— Жорж, я тебя умоляю. Кому ты веришь? Этому скомороху? Этой замухрышке?
Таня, посмотрев на Жоржа и кивнув головой, смотрела на него с добродушием, но пытливым взглядом. Георгий ахнул:
— Это ты? Как здесь оказалась?
— Да вот так. Зарабатываю себе и нашей дочери на жизнь, — ответила Таня.
Инга, которая от выпитого уже еле держалась на ногах, словно очнулась и язвительно хмыкнула:
— О, кажется, у нас тут интересная история намечается.
Жорж подошёл к Татьяне и, понизив голос, спросил:
— Какой «нашей» дочке? Ты что говоришь?
— Ты забыл, наверное, тот вечер на даче у Блиновых? Я же тебе потом написала, что жду от тебя ребёнка, но ответа не получила. Ну да, и звонков моих ты не слышал?
— Нет, у меня тогда пропал смартфон, и родители купили мне новый. Большинство контактов исчезло.
— Понятно. А я думала, что родители нашли тебе более завидную невесту, чем замухрышка Ежова.
— Постой, а сколько же лет твоей нашей дочери?
— Скоро десять.
— Боже мой, — схватился за голову Жорж, — десять лет, почти взрослая.
В зале воцарилась тишина. Дети, утомлённые активными играми, уснули на кушетках. Взрослые, ставшие невольными свидетелями почти семейной сцены, вышли на террасу. Только Инга, развалившись в глубоком кресле, бормотала:
— Мама… Какая из меня мама? Когда же мне жить?
Жорж с горечью посмотрел на неё и вздохнул:
— Эх, такое красивое признание сорвалось…
Он взял Ингу под руку, вывел из пентхауса и, вызвав такси, отправил её домой. Потом вернулся в зал и стал искать уборщицу, но Тани нигде не было видно.
На следующий день, после обеда, к офису компании, обеспечившей фуршет и обслуживание корпоратива, подъехал сияющий автомобиль генерального директора. Георгий Владленович решил лично найти Таню, но на работе её не оказалось, так как после ночной смены у неё был выходной. Жорж уточнил адрес сотрудницы и отправился туда.
Таня выбивала ковёр во дворе старенькой барачной двухэтажки, когда он посигналил. Она обернулась и увидела мужчину с большим букетом её любимых ромашек. Он стоял в трёх шагах от неё, ожидая, когда сядет пыль, и наконец шагнул навстречу.
— Таня… мои родители несколько лет назад умерли, жена скончалась от опухоли, невеста оказалась бездушной. Получается, у меня роднее, чем вы с дочерью, никого на этой земле нет. Выходи за меня, — сказал Жорж.
Таня опустила выбивалку и как-то беспомощно посмотрела на него:
— Жорка, да как же так-то? Все же видели, кто я такая, из самых, так сказать, низов. Не боишься подмочить себе репутацию?
— А мне всё равно. Пусть говорят, что хотят. Я всю ночь думал, не спал и утром тоже, и понял, что могу верить только тебе. Ты ведь родной человек.
— И всё? — спросила Таня, слегка прищурившись.
— И очень интересная женщина, — смущённо признался он. — Глаза как тёмное озеро, утонуть можно. В общем, мне правда другой не нужно.
Спустя месяц в доме Георгия появились новые жильцы: жена Татьяна, которая в свадебном наряде была похожа на британскую актрису Одри, и их общая дочь. Арсений сразу подружился со своей сводной сестрёнкой Алей. А поскольку она то и дело звала Таню: «Мам, смотри, какие рыбки» или «Мам, а можно мы пойдём в сад?», Арсений быстро перенял от неё эту привычку и стал называть Таню мамой.
Рядом с подругой детства, с которой он впервые вкусил близость женщины, Георгий Владленович вновь почувствовал себя молодым и полным сил. Он возил семью в путешествия. Татьяна, носившая под сердцем ещё одного общего ребёнка, обнимала Алю и Сеню, которые были удивительно похожи друг на друга, и ласково говорила:
— Зайчики мои любимые.
Первая ночь, изменившая всё…
