На следующий день свекровь сама позвонила невестке. Мария Тимофеевна всю ночь размышляла над словами сына.
― Саша, алло! Ну ты где? Ты время вообще видел? Что ты делаешь у своей мамы так долго? Сколько можно высиживать? У меня уже сил нет совершенно!
В ответ в телефонной трубке Настя услышала какой-то непонятный шум, шорох и, как ей показалось, женский смех.
― Саша, да где ты вообще?
― Да Насть, еду я уже, еду. Не ворчи. У мамы я.
Настя продолжала качать на руках маленькую дочку, которая сегодня была особенно капризной и никак не засыпала. Милане было всего девять месяцев. И все эти девять месяцев материнство очень тяжело давалось молоденькой Насте. А муж, который безумно хотел ребенка и был так счастлив взять Милану на руки первый раз, спустя три месяца кардинально переменился.
Он вдруг ни с того ни с сего стал злым, раздражительным. Когда Настя пыталась ему что-то сказать на эту тему ― в ответ слышала раздраженное «Я устал на работе!» и «Отстань, я спать хочу!». Но самым неприятным стало то, что Саша перестал вовремя приходить домой. Причем причин для задержки у него всегда было множество. То шеф попросил задержаться, то друг ― помочь в гараже разобрать тяжелые запчасти, то соседу нужно срочно помочь передвинуть мебель. А в последнее время Саша постоянно стал после работы заходить в гости к своей маме.
― Насть, ну понимаешь, мама не молодеет. Ей постоянно помощь нужна. Она то настройки на телевизоре собьет, то в телефоне что-то тыкнет, и он у нее перестает работать. Да и вообще, она живет одна, мужская помощь лишней никогда не будет, ― оправдывался Саша. ― Идти к маме с тобой и дочкой совсем не вариант, так я маме ничем помочь не смогу, все будут только нянчиться с Миланой.
― Я, конечно, Марию Тимофеевну люблю. Но, Саша, мне сейчас самой помощь нужна как никому другому. Ты же видишь, какая Милаша капризная и беспокойная. Она целый день у меня на руках. Я сегодня даже не умывалась. Про «нормально поесть» я вообще молчу. А ты который день подряд уходишь на работу рано утром, а возвращаешься, когда я уже сплю. Вернее, пытаюсь спать под плач дочки. Ты даже к нам в комнату не заходишь, ложишься отдельно на диван, спишь там один, а утром снова уходишь. Как это понимать? Что происходит?
― Настюш, я думаю, ты просто устала и надумываешь. Ничего особенного не происходит. Я работаю, я устаю, мне нужен отдых. Все.
― А я? Я не устаю, по-твоему? И вообще, когда наша идеальная семья успела превратиться в это? Разве семья ― это вот так, Саш?
Саша молча развернулся и пошел на кухню ужинать. Настя села на кровать, обняла колени руками и разрыдалась. Она никак не могла понять, что же она сделала не так, в какой момент ее муж стал таким. Холодным, жестоким, будто чужим. Она ведь старалась изо всех сил, и его она любит, и Милану…
Тут Милаша проснулась, заплакала, и Настя снова окунулась с головой в круговерть хлопот с нею.
Качая дочку, она наблюдала, как Саша преспокойно сидит на кухне, читает что-то в телефоне и пьет кофе. Это никак не укладывалось в голове. Не так она представляла себе семейную жизнь, не такой реакции мужа ждала на появление дочери.
А Саша тем временем писал страстные сообщения своей любовнице Марине. Марина была его парикмахером, он уже несколько лет ходил к одному и тому же мастеру, но раньше никогда не обращал внимания на симпатичную девушку. Он ведь был безумно влюблен в Настю и никого не замечал вокруг, кроме нее.
И только с рождением дочки, когда наступили сложные времена, да и жена, вечно измученная заботами о ребенке, уже была не такой яркой и привлекательной, Саша стал оказывать знаки внимания Марине. А та и рада. Знала ведь, что Саша женат, и что ребенок у него недавно родился, но ее это не останавливало ― слишком опьянило счастье.
С Мариной Саша и проводил все вечера напролет. Марина жила одна, ее квартира была полостью в распоряжении пары. Страстная и красивая, Марина тянула его к себе, словно магнит. Саша совсем голову потерял. Как только видел Марину, касался ее плеча, целовал ― сразу забывал обо всем на свете.
― Мария Тимофеевна, здравствуйте! Дайте, пожалуйста, трубку Саше. Я что-то никак ему дозвониться не могу. А мне очень срочно нужно с ним поговорить. Я только что заметила, что у нас смесь для Миланы заканчивается. Совсем чуть-чуть осталось. А она сегодня плачет и плачет целый день. И кушает много. Боюсь, мне скоро нечем будет ее кормить. Нужно, чтобы Саша поскорее приехал домой и смесь по дороге купил. Он вообще скоро закончит у вас чайник чинить? Он мне обещал сегодня прийти пораньше.
― Здравствуй, Настенька. Сашу? Хм, ― свекровь ненадолго замолчала, потом, кажется, начала понимать, что происходит и, наконец, ответила: ― Он сейчас никак не может ответить, дорогая моя. Он вышел в подъезд проверить, не выбило ли у меня пробки. Знаешь, он, видимо, как-то неправильно соединил провода у чайника, и у нас электричество совсем пропало. Но как только он вернется, я сразу же ему все передам. Не волнуйся, милая.
― Спасибо вам.
Настя нервничала, Милана плакала все сильнее и сильнее, а запасы смеси таяли. Саша все не отзывался.
― Как же я могла не проследить за этим, как я могла… ― винила она себя.
Мама Саши в это время яростно набирала номер сына. А он упорно не отвечал на ее звонки. Когда, наконец, сын сам перезвонил маме, она была уже в ярости.
― Ах ты негодник! Я даже знать не хочу, где ты сейчас находишься! И не хочу слушать снова твои оправдания. Я еще в прошлый раз тебе сказала! Не смей втягивать меня в свои интриги. Ты мало того, что сам не уважаешь свою жену, так еще и меня впутываешь в свои похождения. Ты хоть знаешь, что сейчас происходит у тебя дома? Ты в курсе, что Милана кричит от голода, ей срочно нужна смесь, а ты не отвечаешь на звонки своей жены?
― Мама, ну, перестань, пожалуйста. Я уже взрослый. Я сам разберусь. Я так понимаю, ты меня Насте не сдала? Спасибо тебе за это. Дальше я сам. Без тебя.
Маму очень обидели эти слова. Они еще выйдут боком Саше. Придет время.
― Сегодня не сдала. Но это был последний раз. Ты меня понял? Ты даже не представляешь себе, какое дикое желание у меня было сразу же после звонка Насти поехать скорее к ней, купить эту смесь и помочь ей с малышкой. Но что тогда я ей скажу про тебя? Как я могу ее так сильно ранить? Ты хоть представляешь, что будет, если вскроется правда, что на самом деле ты все вечера проводишь не у меня?
― Мам, ну не нагнетай ты. Да, мам, я знаю, что не прав. Но ничего не могу с собой поделать. Как бы я ни пытался, ничего не получается. Ну не люблю я больше Настю, не люблю. Я теперь с другой. Она особенная. Она именно та, что мне нужна. Я домой идти не хочу. И бросить жену не могу сейчас, и жить с ней не хочу больше.
― Ты хоть на мгновение подумал о своей семье, о дочке, о жене? Бедная девочка, ей ведь совершенно некому больше помочь. Родителей у нее нет. Она всегда думала, что ты будешь идеальным отцом, а ты оказался предателем. Я так хочу проводить время со своей единственной внучкой, но ты и меня этой возможности лишил. Запрещаешь мне приезжать к ней. Потому что постоянно врешь Насте, что ты у меня, и боишься, что я проговорюсь. Боже, кого же я вырастила! ― мама заплакала и бросила трубку.
Через три часа Саша явился домой. Он купил смесь. Милана была сыта. А Настя была настолько расстроена тем, что недоглядела за питанием для малышки, что у нее не было даже сил выяснять отношения с Сашей. Она лишь спросила его:
― Неужели так сложно было перезвонить? Всего лишь один звонок. Я ведь немногого прошу.
Эх, знала бы Настя в тот момент, где на самом деле был ее муж!
Саша с отрешенным видом плюхнулся на диван, отвернулся к стене и всем своим видом явно дал понять Насте, что не собирается отвечать.
На следующий день свекровь сама позвонила невестке. Мария Тимофеевна всю ночь размышляла над словами сына. Она решила, что больше не позволит Саше так издеваться над Настей.
― Настюша, привет. Можно я к вам в гости приеду сегодня? Помогу тебе.
― Конечно, я буду очень рада.
Бабушка была так счастлива долгожданной встрече с внучкой, что ни на мгновение не спускала ее с рук. Настя в это время успела привести себя в порядок, приготовить обед, погладить белье и даже попить чаю со свекровью.
Когда малышка уснула, Настя сказала свекрови:
― Надо же, вы всего-то несколько часов у нас. А мне уже так хорошо и легко, Мария Тимофеевна, ― слезы счастья и благодарности блеснули на глазах у Насти. Она так давно нормально не спала, что расплакаться могла буквально от чего угодно.
― Милая моя… Я теперь всегда буду тебе помогать. Больше я слушать своего бессовестного сына и идти у него на поводу не буду.
― Вы о чем? Что сделал Саша?
― Настя, я должна с тобой серьезно поговорить. Только прошу тебя, выслушай меня спокойно.
Мария Тимофеевна рассказала невестке всю правду о своем сыне, ничего не скрывая, как на духу. И что у него появилась другая, и что он постоянно врет Насте, когда оставляет ее одну с маленьким ребенком.
― Настя, ну не плачь, хорошая моя… Не переживай так. У тебя все будет хорошо.
― Хорошо? Вы серьезно? Да у меня ни денег нет, ни работы, квартира эта ― ваша! У меня даже своего угла нет. Ни-че-го! Только грудной ребенок на руках. Что у меня может быть хорошо?
― У тебя есть я. И если уж мой сын не сумел оценить тебя по достоинству и беречь то, что имеет, то я сделаю это за него. Я приняла решение. Квартиру, в которой вы живете, я подарю внучке. Это будет лучшее, что я могу для нее сделать. И еще, я ухожу на пенсию. Я давно об этом думала, а теперь точно решила. У меня пенсия будет хорошая, плюс есть накопления, я не пропаду, еще и вам с Милашкой помогу. Я буду заниматься внучкой, я и так слишком много времени упустила. Тебе будет легче. А потом можешь и на работу спокойно выходить, я всегда буду рядом.
Настя обняла свекровь и разрыдалась.
― Спасибо вам огромное! Я пока и сама не понимаю, что происходит со мной и с моей семьей. Такая каша в голове. Как Саша вообще мог? Как Марина могла? Я же сама его к ней привела когда-то давно, мне ее посоветовали как очень хорошего мужского мастера. А теперь что? Как я буду? Как Милана без папы? Что же происходит… ― она всхлипнула и судорожно перевела дыхание. ― Но после ваших слов мне стало легче. Хочется дальше жить!
Настя сама подала на развод. Саша с радостью собрал вещи и переехал к Марине. Он помогал дочери разве что алиментами, даже общаться с ней перестал.
Настя через полгода устроилась на работу в банк. Очень удачно все сложилось. И она расцвела. Бабушка взяла на себя почти все домашние хлопоты и маленькую внучку. Настя много работала и занималась собой. Она снова стала той озорной девчонкой с горящими глазами, в которую когда-то влюбился Саша. Ему нужно было всего-то немного подождать и помочь жене, а он сразу побежал к другой.
Настя даже познакомилась с очень хорошим парнем. И он, кстати, понравился Марии Тимофеевне. Она практически перестала общаться с сыном и полностью погрузилась в заботы о внучке.
Однажды в их квартире прозвучал звонок…
― Мам, ― Мария Тимофеевна не сразу узнала голос сына, ― можно я у тебя немного поживу?
Саша не звонил матери почти год. Видимо, наслаждался своей новой жизнью и был очень занят. Лишь изредка поздравлял с праздниками.
― А что такое, сынок?
― Меня Маринка выгнала. Сказала, что я не ее принц. Тупая.
― Ах, вон оно что. Нет, Саш. Ты парень взрослый. Давай теперь как-нибудь сам. Без меня.
