Людмила улыбнулась и придвинула вазу поближе к свекрови:
— Конечно, берите.
— И может йогурты детские? У вас в холодильнике я видела, целая упаковка. Ритка говорит, Алиночка простыла немного, ей бы витаминов…
— Да-да, возьмите, — Людмила достала из холодильника упаковку йогуртов.
Это был обычный воскресный день. Надежда Ринатовна заглянула «на минутку», как она сама говорила. Такие визиты участились в последнее время – раз или два в неделю свекровь обязательно находила причину зайти к сыну и невестке.
Людмила помнила, как все начиналось. Полгода назад Надежда Ринатовна впервые попросила взять немного фруктов для внучек. Тогда это казалось таким естественным – поделиться с племянницами. Роман, муж Людмилы, только обрадовался: «Конечно, пусть берет, детям витамины нужны».
— А печенье это вы сами покупали? — Надежда Ринатовна уже изучала содержимое кухонных шкафчиков. — Какое красивое, импортное. Девочки такое любят.
Людмила вздохнула. Она уже знала, чем закончится этот разговор. Как всегда, свекровь уйдет с полной сумкой продуктов «для внучек». А через пару дней придет снова.
Вечером, когда Роман вернулся с работы, Людмила решилась поговорить:
— Рома, твоя мама сегодня опять приходила.
— И что? — он устало опустился на диван.
— Забрала все фрукты, йогурты, печенье… Знаешь, я начинаю чувствовать себя странно. Как будто мы теперь продуктовый магазин для твоей сестры.
— Мил, ну это же для детей, — Роман пожал плечами. — Ты же знаешь, у Ритки с Толиком сейчас непросто с деньгами.
— Рома, но это происходит каждую неделю! Мы только закупаемся, твоя мама тут как тут. И берет уже не только для детей. Сегодня даже масло сливочное забрала, сказала, что Ритке для выпечки нужно.
Роман нахмурился:
— А что такого? Мы можем себе позволить.
— Дело не в этом. Почему твоя сестра с мужем живут у свекрови и даже не пытаются что-то изменить? Толик работает, но все их деньги куда-то исчезают. Они не копят на квартиру, не берут ипотеку.
— Ипотека сейчас дорогая, ты же знаешь.
— Но нужно же что-то делать! А вместо этого твоя мама ходит к нам за продуктами, как будто это нормально.
Приближался Новый год. Людмила весь день украшала квартиру, развешивала гирлянды, расставляла свечи. Они с Романом планировали необычно встретить праздник – не дома за столом, а в центре города, где обещали грандиозный салют и праздничную программу.
Звонок в дверь раздался, когда она закрепляла последнюю нитку мишуры.
— Милочка! — На пороге стояла Надежда Ринатовна с объемной хозяйственной сумкой. — С наступающим! Как красиво у вас!
Людмила похолодела. Она догадывалась, зачем пришла свекровь.
— Я тут подумала, — Надежда Ринатовна прошла на кухню, — вы же все равно не будете дома в новогоднюю ночь. А у Риточки детки маленькие, им дома надо быть. Может, поделитесь продуктами для праздничного стола?
В этот момент вернулся с работы Роман.
— Мама? Что ты здесь делаешь?
— Ромочка, я к вам за помощью. Ты же знаешь, как Риточке сейчас тяжело с двумя детьми…
— Мама, — Роман впервые заговорил твердо, — почему ты считаешь, что мы должны обеспечивать Риту и её семью?
— Как ты можешь так говорить! — Надежда Ринатовна всплеснула руками. — Это же твоя сестра! У неё дети!
— У неё есть муж. Почему Толик не может обеспечить свою семью?
— Ах вот как! — Свекровь побагровела. — Это всё она тебя настроила? — она ткнула пальцем в сторону Людмилы. — Не такого сына я воспитывала!
— Мама, давай не будем, — Роман устало провел рукой по лицу. — Мы с Милой много работаем, чтобы обеспечить себя. Почему мы должны содержать еще и Риту с её семьей?
— Неблагодарный! — Надежда Ринатовна резко развернулась и пошла к выходу. — Я не ожидала от тебя такого!
По пути она задела ногой провод гирлянды, украшавшей стену. Гирлянда с треском оборвалась и упала на пол. Людмила вздрогнула – она точно видела, что свекровь сделала это намеренно.
— Вот как ты теперь с родной матерью разговариваешь, — Надежда Ринатовна остановилась у двери. — А Риточка так на тебя надеялась. Говорила: «Ромка не бросит, он же старший брат». Видно, ошиблась она.
— А почему она на брата надеется, а не на мужа? — не выдержала Людмила.
— У тебя куры денег не клюют, а для родной сестры мужа йогурта жалко?
Свекровь смерила её презрительным взглядом и вышла, громко хлопнув дверью.
В квартире повисла тяжелая тишина. Роман молча ходил из угла в угол, Людмила пыталась починить гирлянду, но руки дрожали, и ничего не получалось.
— Знаешь, — наконец сказала она, — я все равно надену то новое платье. И мы пойдем в город, как планировали.
Роман кивнул, но было видно, что праздничное настроение испорчено. Телефонный звонок заставил их обоих вздрогнуть.
— Ромка, ты что творишь? — голос Риты звенел от возмущения. — Маму обидел! Она плачет сидит!
— Рита, давай спокойно.
— Какое спокойно? Вы там живете как сыр в масле катаетесь, а родной сестре помочь жалко? Детям йогурты зажал, да?
— При чем тут йогурты? Пусть Толик купит своим детям что хочет!
— А, так это твоя выскочка тебя настроила? — В трубке послышался злой смех. — Давно замечаю, как она нос воротит. Все ей не так! А сама-то кто? Думаешь, не знаю, что твоя Милочка из простой семьи?
— Не смей о ней так говорить!
— Правда глаза колет? Конечно, она же теперь у нас особа богатая, в частной клинике работает. А что родня мужа голодает – ей плевать!
— Никто не голодает! — Роман повысил голос. — У тебя муж есть! Почему он не может обеспечить семью?
— Знаешь что, братец, — голос Риты стал ледяным, — забудь, что у тебя есть сестра. И племянниц можешь забыть. Раз уж твоя благоверная настолько против нас.
Связь прервалась. Роман швырнул телефон на диван и обхватил голову руками:
— Как же все это?
Людмила села рядом, обняла его за плечи:
— Рома, мы не виноваты. Это ненормально – требовать от нас содержать другую семью.
— Знаю. Но они же родные.
— Родные – не значит, что можно садиться на шею.
Новый год они встретили дома. Никуда не пошли. Людмила все-таки надела новое платье, накрыла праздничный стол. Но настроение было испорчено. Телефон молчал – ни Рита, ни Надежда Ринатовна не поздравили их с праздником.
Началась новая жизнь. Без еженедельных визитов свекрови, без звонков от Риты, без фотографий племянниц в семейном чате. Людмила видела, как тяжело это давалось мужу, но понимала – иногда нужно пройти через боль, чтобы отношения стали здоровыми.
Прошло почти восемь месяцев. Август выдался жарким. Людмила возвращалась с работы, мечтая только об одном – принять прохладный душ. У подъезда она столкнулась с соседкой:
— Слышала новость? Толик-то работу новую нашел! Теперь в крупной компании, приличная должность. Надежда Ринатовна всем рассказывает, как гордится зятем.
Людмила улыбнулась. Она уже знала – Роман рассказал. Оказывается, Толик все эти месяцы учился на курсах, переквалифицировался. Теперь получал в три раза больше прежнего.
— А еще говорят, они квартиру снимать собрались, — соседка понизила голос. — От свекрови съезжать.
Вечером позвонила Рита. Людмила как раз накрывала на стол – Роман обещал прийти пораньше.
— Мила, — голос золовки звучал непривычно тихо, — можно с тобой поговорить?
Они проговорили больше часа. Рита рассказала, как тяжело им пришлось в эти месяцы. Как Толик наконец понял – нельзя вечно жить на шее у родных. Как сам нашел курсы, сам поступил, сам выучился.
— Знаешь, я ведь тогда на тебя злилась ужасно, — призналась Рита. — Думала – зазналась, возгордилась. А теперь понимаю – ты была права. Нельзя так, как мы жили. Нельзя все время ждать помощи от других.
— А мама как? — спросила Людмила.
— С мамой сложно, — Рита вздохнула. — Она не хочет, чтобы мы съезжали. Говорит, куда вы с детьми, я же помогаю. Но мы с Толиком решили – пора. Сняли квартиру недалеко от его новой работы. На следующей неделе переезжаем.
Людмила молчала, не зная, что сказать.
— Мила, — голос Риты дрогнул, — прости нас, пожалуйста. И Рому попроси простить. Мы себя ужасно вели.
— Все хорошо, Рита. Правда.
— Нет, не все. Я же понимаю теперь – мама нас с детства такими воспитала. Все за нас решала, все проблемы решала. Мы привыкли – чуть что, мама поможет. А когда ты появилась, стала говорить про самостоятельность, про ответственность – мы злились. Проще было тебя обвинить, чем признать свои проблемы.
В прихожей щелкнул замок – вернулся Роман. Людмила прикрыла трубку рукой:
— Это Рита звонит.
Роман замер на пороге: — Что случилось?
— Ничего, — Людмила улыбнулась. — Просто звонит.
— Мила, — снова заговорила Рита, — можно мы с детьми к вам придем на выходных? Девочки скучают по дяде Роме. Да и поговорить надо.
В субботу их квартира наполнилась детским смехом. Племянницы носились по комнатам, показывали дяде Роме свои новые игрушки, рисовали с тетей Милой. Рита привезла пирог – сама испекла.
— Надо же, — улыбнулась Людмила, — ты научилась готовить.
— Представляешь, оказывается, это не так сложно, — Рита рассмеялась. — Раньше все мама делала, я даже не пыталась. А тут пришлось – и получилось!
Вечером, когда дети уже устали и задремали на диване, а Рита с Толиком засобирались домой, зазвонил телефон. Надежда Ринатовна.
— Ромочка, — голос звучал непривычно растерянно, — ты не мог бы приехать? Я тут одна совсем.
Роман переглянулся с Милой: — Конечно, мама. Мы сейчас приедем.
— Мы? — В голосе свекрови мелькнула надежда.
— Да, мы с Милой.
В квартире Надежды Ринатовны было непривычно тихо. Раньше тут всегда шумели дети, гремела на кухне Рита, работал телевизор.
— Садитесь, — свекровь суетилась, расставляя чашки. — Я пирог испекла.
— Мама, — Роман внимательно посмотрел на мать, — что случилось?
— Ничего, — она отвернулась к окну. — Просто тихо очень. Рита с детьми съехала, ты не заходишь.
— Мама, ты же знаешь почему.
— Знаю, — она неожиданно всхлипнула. — Я все испортила, да? Думала, как лучше. Всегда вас опекала, заботилась. А получилось.
Она замолчала, вытирая глаза: — Ритка звонила сегодня. Сказала – мама, прости, но нам нужно самим научиться жить. А я что? Я же мать, я должна помогать.
— Мама, — Роман подошел к ней, обнял за плечи, — помогать – не значит делать все за них. Ты же сама видишь – Толик работу хорошую нашел, Рита готовить научилась.
— Вижу, — она кивнула. — Но так страшно. Как же они без меня?
— Они справятся, — тихо сказала Людмила. — Они уже справляются.
Надежда Ринатовна повернулась к невестке: — Прости меня, Милочка. Я ведь правда тебя обвиняла. Думала – это ты Рому против нас настроила. А ты просто хотела, чтобы все правильно было.
Через год они снова собрались вместе встречать Новый год. Теперь уже в новой квартире Риты и Толика – небольшой, но своей, купленной в ипотеку. Надежда Ринатовна принесла свой фирменный пирог, Людмила накрыла праздничный стол, дети восторженно разглядывали наряженную елку. Никто не считал, кто сколько потратил на продукты и подарки. Никто не попрекал друг друга. Когда часы пробили полночь, Надежда Ринатовна обвела взглядом собравшихся за столом и улыбнулась – ее дети наконец выросли. А она наконец научилась быть не контролирующей матерью, а любящей бабушкой. Возможно, именно в этом и заключалось ее главное предназначение.
