Гневу матери не было конца. Гриша просто не верил своим ушам. Мать, самый родной человек, требовала невозможного. Она грозила лишить его жилья, если тот немедленно не избавится от жены.
А ведь тогда он надеялся, что мать смирится с его выбором и примет молодую жену. Кто знает, была бы сейчас у Григория семья, если бы не поступок его дальновидного отца. Но расскажем эту историю с самого начала.
Григорий влюбился в тихую и молчаливую Свету окончательно и бесповоротно. Он не мог представить себе жизни без этой сероглазой девушки. Она ответила взаимностью.
Вскоре Гриша, как и полагается настоящему мужчине, сделал своей возлюбленной предложение. Свадьба была скромной. Мать не захотела брать расходы на себя. Она высказалась против этого бракосочетания:
— Сынок! Она — сирота, мы не знаем, кто ее мать и отец. Она выросла в приюте, какие традиции она сможет передать твоим детям! Да, Света — девушка скромная, но, кто знает, когда проснутся гены ее родителей. Ведь достойные и приличные люди от своих наследников не отказываются. А вдруг с годами она превратится в выпивоху или мошенницу? А если вашим деткам достанется плохая наследственность? Поторопился ты, сынок, со свадьбой. И я в этом балагане участвовать не буду.
Григорий молча выслушивал мать, но отказываться от девушки не спешил. Все-таки она сильно прикипела к его молодому и горячему сердцу.
А вот отец, напротив, поддержал единственного сына:
— Светлана любит тебя всей душой. А это самое главное в семейной жизни. Береги ее. Ей и так пришлось слишком рано узнать о предательстве и несправедливости.
После свадьбы молодые поселились в доме родителей Гриши. Снимать жилье не хотелось. Новоиспеченные супруги решили откладывать деньги, чтобы как можно скорее купить свое жилье. В ипотеке им отказали, не хватало денег, необходимых на первоначальный взнос.
Света была рада тому, что у нее появился новый дом. Она всеми силами старалась создать в нем уют и охотно включилась в домашние хлопоты. Любая работа кипела в ее руках.
При этом Света успевала и работать. После выпуска из детдома, она отучилась на парикмахера и сейчас трудилась в местном салоне. Самые капризные клиентки оставались довольны работой молодой девушки.
— Вы настоящий мастер! Вам нужно в столицу ехать! Не губите талант, — говорили ей.
Но Светлана только смеялась:
— Да куда я поеду! Ведь здесь мой Гриша. А без него и меня нет. Он не захочет покидать родителей. А стричь лучше буду вас. Чем вы хуже московских модниц!
Светлана обладала удивительно мягким и покладистым характером. Она легко находила общий язык с людьми, была искренней и открытой. Только свекровь не видела душевной красоты девушки. Она считала ее расчетливой особой, без роду и племени, хитростью, завладевшей сердцем ее сыночка.
Мария Ивановна всегда старалась задеть невестку за больное. Притворившись жалостливой особой, она ее вроде бы и поддерживала:
— Душенька, я понимаю, ты росла без родителей, откуда тебе знать, как создать уют в доме? Ведь правильно говорят: детдомовские ни сготовить не умеют, ни себя обслужить. Они привыкли жить на всем готовом!
Такие слова Светлана считала несправедливыми.
Она очень старалась понравиться свекрови, взяла все заботы о доме на себя. Молодая девушка вставала затемно, чтобы приготовить мужу и обретенным родителям завтрак, убирала в комнатах, стирала и гладила.
Но она никак не могла угодить своенравной Марии Ивановне. А та словно сошла с ума. Она цеплялась к девушке по каждому поводу и уже перестала стыдиться сына: делала замечания и покрикивала на Свету в его присутствии.
А вот свекор, напротив, полюбил молодую хозяйку. Он считал ее своей дочкой и не раз говорил сыну, чтобы тот оберегал ее от матери:
— Гляди, сынок! Ты ведь знаешь, у меня сердце шалит. В один миг меня не станет. Съест мать твою жену, не пожалеет девчонку. Ты ее защищай. Твоя семья теперь не мы с матерью, а вот эта девушка. Ты отвечаешь за нее перед Богом. Не молчи, усмири мать!
Но Григорий не любил ссор и конфликтов. Он считал, что со временем мать успокоится. Ведь не полюбить его Свету невозможно: такая она добрая и сердечная.
Время шло, а бури в доме не утихали.
Света уже не торопилась с работы домой. Она специально задерживалась только для того, чтобы поменьше путаться у свекрови под ногами и не вызывать ее гнев.
А та разошлась еще пуще. Она демонстративно отодвигала от себя тарелку с едой, если та была приготовлена невесткой. То она ухитрялась подкинуть горсть соли в свежесваренный суп, то подсыпала хлебных крошек в постель, то проходила в дом прямо в уличной обуви, чтобы обвинить Свету в лени и безделье.
Иван Михайлович не раз предлагал сыну денег, чтобы тот мог снять квартиру для себя и жены. Он понимал: добром эта ситуация не закончится. Но тот всегда отказывался, ссылаясь на то, что они скоро и так съедут. Осталось накопить совсем немного.
Однажды Света сообщила своей новой семье о том, что скоро их станет больше. Светясь от счастья, девушка призналась в беременности. Григорий был рад. Он закружил жену на руках и пообещал прямо сегодня заняться поисками квартиры.
Иван Михайлович разволновался от такой новости. Его охватили невероятно сильные эмоции. Ведь он скоро станет дедом, его род продолжится благодаря этой хрупкой, но такой смелой девчонке.
Он ласково поблагодарил Свету за эту новость и назвал дочкой. Света вдруг поняла: этот пожилой мужчина и в самом деле стал ей отцом. Она получала от него такую теплоту, какой не знала никогда.
А вот свекровь не обрадовалось новости о том, что скоро станет бабушкой. Мария Ивановна поджала губы и брезгливо сказала:
— Неизвестно еще, наш ли «наследничек»! Светка-то с работы затемно стала приходить! Спуталась, наверно, с таким же, как и сама: без роду и племени. Да и родится ли он? Забеременеть любая дура сможет, а вот выносить да жизнь подарить — суметь надо!
— Замолчи немедленно, — закричал Иван Михайлович, — что с тобой происходит? Ты словно, змея, которая только и выжидает, чтобы ужалить исподтишка.
Мужчина вдруг побледнел и схватился за сердце. Света кинулась к телефону, чтобы вызвать скорую.
— Боже мой, отец, Ваня! Что с тобой? Это все из-за тебя, мерзавка! — закричала Мария Ивановна.
Скорая забрала Ивана Михайловича. Домой он вернулся только через две недели. Все это время Света носила ему свежую, домашнюю еду и старалась посидеть возле свекра подольше.
— Ты, дочка, не молчи! Давай отпор! Учись постоять за себя. Меня не станет, изведет она тебя. А ты под сердцем дитя носишь. О нем думай. Береги его и себя береги. На Григория не надейся, плохо воспитал я сына. Мягок слишком. Мать его с детства под себя подмяла. До сих пор за ее юбку цепляется. Ты прости меня, дочка!
— Ну, что вы, папа, такое говорите! Вы поправитесь. Куда я без вас! Неужто Господь снова отставит меня сиротой? — плакала девушка у его постели.
— Господь тут не при чем, дочка! Каждому свои испытания, и каждый должен выдержать их достойно. Иди домой, а то опять тебе влетит.
Ивана Михайловича выписала домой. Доктора строжайше запретили любые волнения и стрессы. Ему было велено лежать и не вставать. Врачи надеялись, что так удастся продлить жизнь мужчине.
Но дома выяснилось, что Мария Ивановна вовсе не рада ухаживать за законным мужем. Когда Света хотела уволиться, чтобы ухаживать за свекром, она гневно заявила:
— Еще чего выдумала! Только и мечтаешь о том, чтобы дома сидеть. Ничего старику не сделается, если полежит один до вечера. Я тебя кормить не собираюсь! И думать не смей, чтобы уволиться. Каждая копеечка дорога. А скоро еще нахлебника нам родишь, одного-то рта нам как будто мало.
Света с тяжелым сердцем уходила на работу, а вернувшись домой сразу же спешила к названному отцу. Она очень боялась, что его не станет.
Григорий не принимал участия в этой ситуации. Он вел себя так, как будто ничего не произошло. Утром вставал, завтракал, уходил на работу, возвращался и уходил в комнату.
Только однажды он сказал своей жене:
— Света, потерпи, сейчас мы не можем снять квартиру и уехать от родителей. Папе будет совсем тяжело.
— Да что ты говоришь, Гриша. Конечно, разве я брошу Ивана Михайловича. Он мне как отец. Останемся тут, с нами ему легче.
Но Иван Михайлович угасал на глазах. Он уже отказывался от еды, едва говорил и не мог самостоятельно подняться с постели.
И наступил самый горький день в жизни Светы.
Человека, которого она называла отцом от самого чистого сердца, не стало.
Похоронами занималась свекровь. Григорий ходил как тень. Света чувствовала себя плохо. Врачи рекомендовали ей лечь на сохранение. Но она не послушалась, решила проводить в последний путь родного для себя человека.
Мария Ивановна почувствовала свою власть в полной мере. Теперь ей было некого стыдиться. Никто не смел прекратить ее злобные речи. Она отрывалась на невестке так, как будто та была ее злейшим врагом. В день похорон она заявила сыну:
— Вот, что, сын! Выгони эту девку немедленно из моего дома! Иначе я продам жилье. Я не позволю этой безродной плодить себе подобных. Вы не получите ни копейки. Живите, где хотите.
Гневу матери не было конца. Гриша просто не верил своим ушам. Мать, самый родной человек, требовала невозможного. Она грозила лишить его жилья, если тот немедленно не избавится от жены и будущего ребенка.
Не проходило ни дня, чтобы она не упрекнула Свету в том, что та стала причиной ухода Ивана Михайловича. Говорила о том, как ненавидит и девушку, и ее будущего ребенка.
Однажды она даже перегнула палку.
Девушка не удержалась на ногах и упала. Только этот поступок матери мотивировал Григория на какие-то действия. Он сказал Марии Ивановне о том, что уходит из дома вместе со своей женой.
— Правильно сделаете, — сказала ему мать, — дом-то теперь полностью мой. Не вам тут распоряжаться. Собирайте вещички и идите, куда хотите.
Казалось, что пожилая женщина от ненависти лишилась последнего разума. Она была готова гнать сына, только бы не видеть «эту безродную».
— Света, собирай вещи! Мы уходим, — оторопев от материнской выходки, сказал Гриша, но напоследок добавил:
— Мама, это ведь не Света, а ты виновата, что отца не стало. Я помню, как ты изводила его придирками, заставляла работать в три смены, упрекала в бедности. Отец дом выстроил своими руками только для того, чтобы ты жила как царица. А тебе все мало. А, помнишь, мама, как папа приходил с работы и шел на участок, чтобы строить? Он и не отдыхал никогда. А домой приходил, не видел и горячего обеда. То у тебя голова болела, то устала, то на работе – завал. Мама, что же ты за человек?
Света тем временем собирала документы в своей комнате. Ей на глаза попалась какая-то папка. На ней было написано: Григорию и Светлане. Но рассматривать содержимое было некогда. Девушка спешно паковала вещи.
Уже вечером они с Григорием переехали на съемную квартиру. Стали обустраиваться и разбирать нехитрый скарб. Вот тогда-то Светлане и попалась эта папка вновь на глаза.
Она открыла ее и вдруг радостно улыбнулась:
— Гриша, иди быстрей сюда. Посмотри, что я нашла. Папа позаботился о нас. Он не оставил меня и своего внука!
Григорий поспешил на зов жены:
— Что ты нашла! Что такое? Дай-ка посмотреть, — в руках в молодого человека оказалась папка, — Господи, отец всегда был мудрым и дальновидным человеком. И он не отступил от своих принципов. Клянусь всеми небесами, я буду таким же, как и мой отец! Я горжусь им! Поехали к матери, не распаковывай вещи.
Супруги захватили бумаги и поспешили в дом к Марии Ивановне:
— Мама, посмотри, что мы нашли. Ты только прочитай, — сын протянул матери папку.
Мария Ивановна взяла папку в руки и стала рассматривать содержимое. И оно ее, видимо, не порадовало.
— Вот негодяй! Всю жизнь молчал, а под старость лет вон чего выкинул! Куда же мне теперь? Что же вы меня, как собаку, выгоните? — обратилась она уже к сыну.
— Так это Свете решать, мама, я в такой же ситуации, как и ты — просто ответил сын матери.
А Светлана не верила своему счастью.
Дом, из которого ее гнали, теперь считался ее собственностью. Кроме того, ей был завещан вклад с крупной суммой. В папке лежала записка, адресованная домочадцам:
«Дорогие мои, если вы читаете это записку, значит, дела мои уже на Земле завершились. Но я должен закончить самое главное дело. Маша, этот дом я оставляю нашей невестке – дочке, которую нашел Григорий. Ты, помнишь, младенца в роддоме, которого ты так и не принесла домой? Видно, не хотела брать на себя обузу в молодости. Ты не сказала мне, что ребенок жив. Я долгое время считал его умершим. Но я заметил, что Света очень похожа на мою мать. Посмотрите сами, я оставил фото. Я сделал экспертизу. Это было просто. Света ведь жила в нашем доме, хватило обычного волоска с расчески. Она – наша дочь, Маша. И как дочери я завещаю ей этот дом. А она сама пусть решает, с кем ей в нем жить. Расскажи Григорию правду. У меня нет сил писать. Выполни мою последнюю просьбу. Я всегда жил по твоей указке, исполнял все твои желания. Я любил тебя, Маша. Выполни и ты мою последнюю просьбу».
Григорий недоуменно смотрел на мать:
— Мама, объясни, что происходит, о чем говорит отец? Какую правду я должен узнать?
— Гриша, в молодости я оставила ребенка в роддоме. Отцу сказала, что он родился нежизнеспособным. Очень не хотелось мне возиться с пеленками. Молодая я была, пойми меня. Господь наказал меня за такое решение. Он больше не дал мне возможности познать материнское счастье. Отец настоял, и мы усыновили мальчика. Это ты, Гриша. Ты не наш родной сын. Иван полюбил тебя, как родного. А я не смогла прикипеть сердцем. А тут еще эту девчонку в дом привел. Как будто тянуло тебя к таким же беспризорникам, как и ты. Ты не наш сын, Гриша. А ты, Света, прости и пойми меня!
— Я никогда не смогу называть вас мамой. Вы и раньше-то мне не позволяли. А ведь я думала, что обрела семью, не только мужа, но и мать с отцом. Но отцом мне стал только Иван Михайлович. Как жаль, что он не рассказал всего при жизни. Но, давайте, попробуем жить в этом доме мирно, без ссор и конфликтов. Хотя бы так мы почтим память Ивана Михайловича. Я считала его отцом. И не хочу, чтобы он мучился на том свете от мысли, что я выгнала из дома любимую им женщину.
Мария Ивановна не смогла жить в одном доме с девушкой, которую унижала и оскорбляла. Она не приняла известия о том, что это ее дочь. Григорию и Свете пришлось купить женщине небольшую комнату в общежитие. Она переселилась туда.
А Григорий с той поры, всегда думал: как бы поступил его отец в том или ином случае. Он старался быть таким же справедливым, заботливым и мудрым. Светлана благополучно родила мальчика. Его назвали Иваном, в честь деда, которого ему не довелось узнать.
