— Нашел кого замуж брать! — возмущалась Нина. — Что, нормальных девушек не нашлось?
— Не смей так о ней говорить, мама! — возмутился Никита. — Уважай мой выбор.
— И на что жить будете? На пенсию ее родителей? Красота эта, на шее отца и матери сидит. Не работает!
Никита посмотрел на мать с возмущением. Нине не понравился его взгляд и она открыв рот, зашипела словно кошка:
— Ш-ш-ш!! — и потрясла кулаком. — Вот так я ее встречу, пусть только попробует прийти в мой дом!
Она уже и не знала, что предпринять, лишь бы не отдавать единственного сына ей, треклятой Римме Зинкиной.
…Зинкиных в деревне «Ключики» все знали. Это же глухонемая пара, Акрам Зинкин — с рождения глухонемой, и жену себе такую же из города привез.
Жила пара дружно, мирно, никогда не ссорилась. А когда родилась Римма, самые наихудшие опасения Зинкиных, не подтвердились: девочка получилась горластой, с отличным слухом, и что самое главное — как подросла заговорила в срок, это ли не чудо для родителей?
Росла Римма в гармонии и любви. Тянулась любознательная девочка ко всем подряд, а как выросла, похорошела, начала вызывать интерес у противоположного пола.
Все местные парни заглядываются, предлагают гулять, вот только замуж не зовут.
И приезжие молодые люди вроде бы подходят знакомиться, влюбляются почти сразу, но ни один в Загс не торопит.
Все дело в том, что на этапе знакомства с родителями девушки, отсеиваются.
Римма поняла это, когда привела уже третьего по счету ухажера домой. «Третьего» звали Кириллом, он был из соседнего села, приезжал в «Ключики» в гости к деду.
Кирилл так очаровался Риммой, что пришел просить руки.
А Римме уже стукнуло двадцать пять лет, сверстницы ее почти все замужем, вот и ей мечтается, стать суженной для Кирилла.
Зинкины, предупрежденные Риммой, расстарались, ради знакомства, накрыли щедрый стол. И в самом доме витает благодушная атмосфера, встретили парня как родного, окружили теплотой, заботой.
Да только как вошел гость в дом, так и впал в замешательство, сбитый с толку молчанием хозяев.
— Ну и как с ними разговаривать? — шепнул Кирилл, наклонившись к Римме. — Что-то я не пойму.
— У них — свой язык. Я тебя потом научу ему, если захочешь, — сообщила Римма. — А вообще, можешь написать вот тут.
И протянула ему альбом с ручкой.
Кирилл смотрел то на Римму, то на протянутый ему альбом, и лицо его все больше и больше выражало растерянность.
— А как же мне их… со своими родителями знакомить? — пробормотал он. — Мои не поймут.
И осекся на полуслове. Было видно, что настроение его покинуло.
— Как с обычными людьми, Кирюш, — сообщила Римма. — Да ты не бойся, что так смотришь? Они у меня хоть и не разговаривают, зато знаешь какие добрые? Самые замечательные родители.
— Почему ты мне сразу не рассказала о них? — побледнел вдруг «жених».
Девушку очень задели его слова.
— А что нужно было рассказать тебе? Что я из глухонемой семьи? Причем тут моя родословная, если… Если жить ты будешь не с ними, а со мной?
Разговор зашел в тупик.
— Я приеду. Завтра. Сначала поговорю с родителями.
— Завтра? А во-сколько? — заволновалась Римма.
— В это же время, — замялся Кирилл. Он чересчур смутился и старался не смотреть в глаза девушке, поскорей ушел.
На следующий день был сильный дождь. Римма долго стояла на крыльце, надев дождевик и ожидая его приезда. Интуиция уже подсказывала ей, что он не вернется.
Но все равно стояла, прямо под ливнем, до тех пор, пока к ней не вышла мать.
Женщина тронула дочь за плечо и показала жестами, чтобы шла домой.
«Простынешь под дождем. Не переживай ты так, вме равно он нам с отцом не понравился. Даже если приедет, не отдадим тебя!»
Задели за живое слова матери. Оттолкнув ее, Римма убежала огородами. Слезы ее текли по щекам, смешиваясь с дождем, она забрела в чей-то двор, спряталась в сарае и плакала до самой ночи.
Впервые девушка почувствовала себя ущербной. Ощущала настолько неполноценной, что не смогла остановиться от слез. Как же обидно! Как же хотелось плюнуть ей в лицо Кириллу за малодушие. Ведь такие слова говорил, обещал любить, носить на руках, а сам сбежал, оскорбив тем самым ее родителей.
— Никогда больше не поверю ни одному из них! Мои мама с папой святые! Они не заслуживают пренебрежения, я не дам их никому в обиду!
С тех пор заводить отношения с парнями Римма перестала.
Более того, не ходила в клуб, чтобы не тратить времени на знакомства. В ее сознании сложилось стойкое убеждение в том, что молодые парни ищут себе беспроблемных спутниц для жизни: из хорошей семьи, с обычными родителями.
А ее мама с папой, хоть и горячо любимы ею, не нравятся кандидатам в мужья. Что ж, значит не настолько и влюблены, раз их отпугивают нюансы.
Но рядом крутился один из поклонников. Бывший одноклассник Никита Слинкин.
Он всегда подходил, здороваясь.
Когда пришел купальный сезон, вся деревенская молодежь сбежалась к речке.
Там то Никита к Римме и подошел.
— А ты чего в клуб перестала ходить, Римма?
Девушка выбрала себе местечко для купания и расположилась тут. Придав голосу беззаботности, ответила:
— Я просто выросла из такого ребячества. Зачем мне клуб? Ничего интересного в нем нет.
— Согласен. Я и сам в него только ради тебя хожу, — вдруг признался парень. — Каждый раз надеюсь тебя в нем встретить… Раньше тебя всегда стадо ухажеров окружало, было не подойти, а теперь вовсе пропала.
— Ну так натанцевалась я уже за свою жизнь, — заявила Римма, расстелив на горячем песке покрывало. Она скинула с себя легкий сарафан, оставшись в купальнике и легла загорать на солнце.
— Вода теплая, — смущается паренек. — Пойдешь купаться?
— Не хочу.
Никита смотрит на прелести девушки, подставленные лучам солнца. Природа конечно одарила Римму красотой, слепила ее без изъянов. Смотрит он с минуту, затем набирается смелости и выдает:
— Приходи сегодня вечером в клуб Римма. Я буду ждать тебя.
— Мне не хочется, Никита. Тратить свое время на болтунов… У меня другая цель, найти порядочного человека и выйти замуж.
— Так я женюсь.
— Не женишься, — улыбнулась Римма. — Прежде нужно моей руки просить, у родителей. А они не услышат тебя, вот беда.
— Ну это мы еще посмотрим, — заявил Никита.
Римма видит по его лицу, что не шутит парень. И так вдруг в груди замерло ее сердечко, в ожидании чего-то, еще неизведанного.
«Ну-ну», — думает она про себя, мысленно. — «Болтать вы все горазды, а как доходит до дела, сбегаете.»
Но вечером вдруг стук в дверь, и входит в дом Никита.
Кухня в доме Зинкиных начинается сразу же от входной двери, Римма мыла посуду.
— Чего это ты пришел? Звал кто? — удивилась Римма.
— Так за тобой пришел, хочу тебя пригласить в клуб.
— Тогда цветы где? — заявила девушка.
А мать уже выглядывает из комнаты, гость кивает ей головой и улыбается:
— Добрый вечер тетя Лиля.
Он выходит на секунду за дверь и возвращается обратно с цветами и коробкой конфет.
— Я не знаю твой вкус, но продавщица мне сказала, что такие, нравятся всем девушкам.
Бутоны белых роз очаровали Римму. А пахнут они так, что голову потеряла. Оказывается, никто ей цветов никогда и не дарил.
Ну если ветки сирени только, с деревьев сорванные, но то не считается.
Мать уже улыбается и кивает Римме, оттеснив ее от стола. И говорит жестами дочери, что сама посуду домоет.
Римма решила не наряжаться. К чему? Если итог свидания ей известен. Она убрала волосы в простой пучок, поправила на себе кофточку и джинсы и вышла, чувствуя на себе восхищенный взгляд.
Ну и кавалер, думает она.
…Раньше Римма не обращала внимания на одноклассника. Потому что Никита обычный, неприметный парень.
Парочка вышла за ворота, там Римма чувствует на себе взгляды родителей, те наверняка подглядывают из окна.
— Ты можешь не робеть и взять меня под руку, — сообщил парень.
— Ладно уж, — улыбнулась Римма. — Цветы подарил, в клуб пригласил, а что дальше? Говори лучше, чего надо!
— Ты со всеми своими поклонниками так разговариваешь? — удивился парень.
— Теперь — да. Толку, на вас время тратить? Мне уже двадцать пять лет, замуж пора выходить, а не гулять по клубам.
— Ну так и выходи за меня, — вдруг легко и просто предложил ей Никита. — Ты только не подумай, что я играюсь. Ты мне давно, со школы нравишься.
Римма ждала Никиту на берегу, где сговорились встретиться.
Впервые ей показалось, что у нее есть шанс выйти наконец, замуж. Кажется, в этот раз, все серьёзно, Никита хочет жениться и даже обещал ее матери своей представить. Более удачной партии ей не найти. Никита приятен ей, симпатичный, нежный, и характер у него легкий. Тем более, он ее с детства знает и о родителях ее наслышан конечно же.
— Привет, — появляется он из ниоткуда и обнимает ее на плечи, неуловимым движением целует в ушко и протягивает цветок белой лилии.
— Ну что? — улыбнулась ему Римма. — Ты говорил с матерью?
Тут она увидела что Никита замялся.
— Да. Но она… В-общем, я от матери ушел. Не буду врать тебе, она — против.
У Риммы потемнело в глазах от услышанного.
— Римм. Тебе так важно, чтобы она одобрила? Тебе ведь не с ней жить, со мной, — принялся оправдываться Никита.
Он вынул из заднего кармана джинс свой паспорт, протянул ей. Затем взял ее вторую руку и Римма опомниться не успела, как надел на ее палец кольцо. Сомнений не было в том, что оно из золота.
— Я не изменил своего отношения к тебе. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Согласна?
Не о такой свадьбе мечтала Римма, но это неважно уже.
Молодожены вышли из отдела Загса, в сопровождении друзей. На Римме было простое платье до колен, Никита был вообще в той одежде, из которой из дома ушел.
Поселились новобрачные у Зинкиных.
Хоть Римма и волновалась о том, что молодой супруг не найдет подход к ее матери и отцу, напрасно.
Никита вел себя с ними просто. Если не понимал обращения к нему тещи с тестем, сразу же брал альбом с ручкой и писал им, те отвечали также, на бумаге.
Никакого непонимания в глазах мужа Римма не увидела.
Жили-ладили. Никита работал в соседнем селе, с утра уезжал на работу автобусом, вечером возвращался.
Мать его, Слинкина Нина, обходила их дом, саму Римму и своих сватов за полверсты, демонстративно отворачивая при встречах свой лик, и плевалась вслед.
— Украла у меня сына, змея!
Она жаловалась своему окружению на Римму, говорила, что сын бы не посмотрел на девушку из подобной семьи.
«Эту Римму никто замуж не брал, вот и окрутила моего разиню знамо чем».
Римма слышала ее слова, что люди по деревне болтали, переживала. Не раз муж ее успокаивал:
— Не злись. Матери время нужно, чтобы свыкнуться. Да у нее характер такой. Ей никакая не угодит. Забудь и не думай.
— Хочу, чтобы мать моя перестала вздыхать, — призналась Римма. — Она ведь мечтает о сватье. Надеется с ней дружить. Представляешь, каково ей, чувствовать пренебрежение к своей персоне? Словно она не человек. И папка молчит, а в душе страдает.
…Когда живот у Риммы стал расти, она объявилась у ворот дома Слинкиной. Нина выглянула в окно: стоит. Та, которая женила на себе ее сына Никитушку.
Женщиной Нина была одинокой, со скверным характером. Вышла на крыльцо, посмотрела неласково:
— Чего пришла?
— Пришла к вам в гости. Мы ведь не чужие люди. Я замужем за вашим сыном, стало быть, вы свекровь мне.
— И что? — возразила женщина.
— Хочу чтобы вы не сердились на Никиту . Ведь что бы ни случилось, он все равно ваш сын. А скоро у вас внук появится.
Нина с ненавистью посмотрела на растущий живот невестки, так и есть.
Наплодить успели. Значит, не видать ей развода. Окрутили сыночка как есть, теперь бедному Никитке и не вырваться.
— Я вам ничем не обязана, согласия на брак сыну не давала, — заявила Нина. — И животом своим не тряси, не приму. Думала, все будет по-твоему, как захочешь? Родишь глухонемого, сама его потом и воспитывай! Кто вас просил таких, плодиться?..
Все краски схлынули с лица Риммы. Затрясло так, что перед глазами потемнело.
— Не переживай, не придем к тебе больше! — вдруг услышала она громкий, полный обиды голос Никиты, обращенный к Нине.
Тот оказывается, неслышно подошел, и все слышал.
— Как несправедлив мир, — проговорил он. — Лучше бы, это у тебя не было возможности говорить. Потому что слушать тебя, не хочется!
Никита обнял жену и увел домой, он так бережно вёл жену, что Нина тут же пожалела о своей гордыне.
«И чего я не смолчала, ведь могла бы прикинуться», — раздумывала она потом. — «А там бы жалила их исподтишка, глядишь и развалила бы всю их семейку изнутри. Жаль, не сдержалась, язык — враг мой.»
Нина Слинкина все ждала, когда сын наиграется в семью, одумается и вернется.
Ведь не может он там жить вечно, в семейке глухих. Чем эта Римма его приворожила?
Так постепенно и прошло пять лет, с тех пор как ушел сын. Вначале Нина ждала возвращения Никиты со дня на день, с минуты на минуту. А не дождавшись, плюнула. И когда внук родился, ничего в душе женщины не шевельнулось.
И только когда мальчонка подрос, Нина увидела его рядом с глухонемой сватьей прямо в магазине, тут и полоснуло ее что-то по сердцу.
А тут слухи у местных кумушек вовсю пошли:
«Надо же какой сладкий у Риммы растет сын. Хорошенький, только молчит. На вопросы не отвечает, хотя уже должон болтать без умолку.»
— А как ему, бедняжке научиться то, разговаривать? — непременно вставляла в обсуждения свои пять копеек Нина. — Баба с дедом его должны учить, разговаривать, читать книжки, а они… Эх. Не повезло у таких родиться.
Обидно Нине, что вот так все обернулось. Не пришлось, ей нянчить внука.
«Римка, проклята приблуда, забрала у меня сына, теперь и внука лишила», — ворчит Нина.
И не помнит уже о том, как приходила к ней невестка, в попытках наладить отношения.
А Зинкины также живут, мирно, спокойно, дружно.
Отец с матерью Риммы складывали в кубышку свои пенсии, туда же в общий котел шла зарплата Никиты.
— Живем у вас всей семьей, стыдно, берите вот деньги на расходы, — оправдывался Никита.
Но старшее поколение Зинкиных смотрели на молодое и деньги не трогали, рассудили, пусть копится. Копейка рубль бережет, авось набежит в кубышке приличная сумма, благодаря которой решится жилищный вопрос у молодой семьи.
Так и вышло. Хватило на небольшой дом в райцентре. Хороший дом, и район лучше, как раз там у Никиты работа.
Только молодые почему то не хотят покидать дом Зинкиных, не хотят расставаться с родителями, ишь как.
А сын у Риммы и Никиты, маленький Матвей, заговорил, только позже положенного.
Он просто подражал своему любимому деду и решил молчать.
Еще как матерился потом, бегал…
Ненависть подобна смерти, так же разъедает душу, опустошает, лишая рассудка.
Бывает что родной человек покидает твою жизнь, потому что твоим сердцем, завладела ненависть.
