Олюшка промокла и замерзла. Пересидеть ураган негде, надо домой бежать. Но лес, который девушка знала с самого детства, стал чужим и враждебным. Тропинки скрылись от глаз под наклонившейся травой. Кусты и деревья закрывали знакомые проходы.
-Заблудилась, — шепнула Олюшка, — ау! Ау!
Ответом ей было завывание ветра. Девушка металась из стороны в сторону. Как вдруг увидела неподалёку старую избу. Из трубы еле-еле полз дым.
-Ведьма! На её дом набрела…
Ведьма жила в лесной глуши многие годы. Чёрное колдовство принесло людям беды и страдания, поэтому они без сожаления прогнала старуху из деревни. Ходили к ней редко и только самые отчаявшиеся.
Девушка тихонько подошла к избе и встала на старое крыльцо. Она надеялась, что незамеченной переждет ливень и потом вернётся домой.
-Что стоишь на пороге? В дом заходи, — услышала Олюшка.
Девушка робко приоткрыла дверь и заглянула в избу. В углу, накрывшись шкурами, лежала старуха.
-Воды подай, девочка, — слабо сказал она.
Олюшка, как завороженная, зашла в избу. Она зачерпнула воду из большой кадки и поднесла к губам ведьмы.
-Спасибо, девочка… Не думала, что в последние минуты жизни увижу здесь кого-то. Ты садись к огню, обсохни. Не бойся, я слишком устала, чтобы навредить тебе, — ведьма прикрыла глаза.
Олюшка села поближе к очагу и огляделась. С потолка свисают засушенные травы и перевязанные веревками коряги. На огне котелок с какой-то жижей. На полу разбросаны рыбьи кости. На полках стеклянные банки с чем-то красным и мутным. А на столе у ведьмы сидит живая лягушка. Олюшка зажмурилась.
-За доброту твою хочу отплатить, — шепнула ведьма, — Возьми из моей избы то, что хочешь… Запомни, все, что мое — теперь твое!
-Нет, мне ничего не надо, — девушка замотала головой.
Старуха хитро улыбнулась и закрыла глаза.
Олюшка простояла несколько минут в оцепенении. И только потом поняла, что ведьма не дышит.
-Бабушка… Вы живы? — девушка наклонилась ближе, — померла! Померла!
Олюшка выскочила из избы. Ураган немного стих, и девушка побежала домой.
-Олька! Живая! Я уж все глаза выплакала. За тобой в лес собралась, — Анна, мать девушки, бежала ей навстречу.
-Ведьма померла, — испуганно сказала Олюшка, — прям на моих глазах. У нее ураган пересидела.
-Это что же? Ты при ней была, когда она в мир иной ушла? Батюшки… Так она могла тебе силы свои передать! Олюшка, как же так? Как теперь быть, доченька?
Девушка опустила глаза. По щекам тоненькими дорожками потекли слёзы.
-Давай-ка домой! И никому! Поняла, чтобы ни слова про ведьму! Придумаем, как быть.
Когда Олюшка с матерью ушли, тетка Дуня вылезла из своего укрытия.
-Вот так новости. Вышла воды набрать, а сколько интересного узнала. Ведьма померла, колдовские силы Олюшке оставила, — тётка прикрыла рот рукой.
Олюшка слегла в этот же вечер. Всю ночь металась в горячке, бредила. Были ей страшные видения.
…Чудится изба ведьмы. Чудится лохматая старуха. Она хохочет, щурит блеклые глаза и тянет морщинистые пальцы к Олюшке.
-Все, что мое — теперь твое! — кричит ведьма, — принимай и пользуйся!
Седые волосы ведьмы дрожат над жаром очага. А позади нее танцуют причудливые тени.
-Древняя, первобытная сила! Мощная, огромная. От земли, от солнца, от огня, от воды! Себе бери, принимай!
Ведьма танцует вместе с тенями, хлопает в ладоши, воет.
-Заходи в хоровод, — кричит старуха, — мы научим, как силу обуздать. Мы научим!
Олюшка видит, как у теней появляются красные глаза. Видит, как открываются рты с острыми клыками. Ведьма хватает девушку и тащит её в круг. Тени набрасываются следом.
-Принимай и пользуйся! Вставай в хоровод! Не пустим обратно! Принимай!
-Принимаю, — плачет истерзанная Олюшка и падает на пол.
-Вставай в хоровод! Вставай!
Олюшка через боль ползёт, хочет вырваться из лап теней и ведьмы.
-Ты приняла! Приняла! Вставай в хоровод! Без нашей помощи не сможешь! Кто тебя направит, кроме нас? — визжит ведьма.
Олюшка видит дверь и кричит так, что вся изба дрожит. Рушатся стены, ломается балка под потолком. Банки бьются о грязный пол. Крик девушки заглушает визги ведьмы….
***
-Мама! Мама! — бледная Олюшка открыла глаза, — мама!
-Живая! — заплакала Анна, — слава Богу, живая! Всю ночь бредила…
-Мне ведьма снилась, — слабо сказала Олюшка, — заставляла силу принять. Я приняла… Там еще тени были какие-то. Черти, бесы.
Анна испуганно смотрела на дочь.
-Олюшка, а может это просто сон был. Под дождем, на холоде застудилась. Вот горячка и свалила.
А кошмар этот… Просто кошмар. Испугалась. Я тебе еще наговорила всякого… Ты лежи, отдыхай. Я пока по хозяйству кручусь. А попозже пойдем подышим воздухом.
Когда Анна с дочерью вышли на улицу, там уже собрался народ во главе с теткой Дуней.
-Анна, а что с дочерью? Захворала?
-Под дождь попала… А вы что собрались? — Анна оглядела хмурых соседей.
-Слыхали, что ведьма померла? — тетка Дуня хитро прищурилась, — Сегодня к ней ходили, проверили… Олюшка, ты же ведь вчера в лесу была. Прям в ливень попала. А из леса сухая выскочила. Где обсохла? Не у старухи ли?
-Замолчи, Дуня.., — начала было Анна.
-А я не буду молчать! Я всю правду расскажу! Видела я, — тетка обвела взглядом толпу, — как Олюшка из леса выбежала и матери своей всё рассказала. Как у очага с ведьмой сидела. Как та прямо при ней дух испустила! А что, люди добрые, бывает в таких случаях?
Народ зашептался, загудел.
-Олюшка ведьма! Новая ведьма! Ведьма она! — раздавались крики из толпы.
-Ведьма! — тетка Дуня указала пальцем на бледную девушку, — надо гнать её! Мы ту старуху не сразу выдворили. Сколько она успела загубить? Доченьку мою с зятем… Внучек, сиротинушка остался… Гнать её надо! Иначе погубит всех нас!
Олюшка разрыдалась, повалившись на крыльцо.
-Да она ребёнок еще! Какая ведьма? Не было ничего. Врешь все, врешь! — Анна злобно смотрела на тетку Дуню
-А ты тоже, видать, ведьма. Раз нечистую покрываешь, — зашипели люди, — гоните их! Гоните в лес!
***
Деревенские дали время Олюшке и Анне, чтобы они собрали свои пожитки. А потом всей толпой шли за ними к лесу.
-Давайте! И чтобы глаза наши вас не видели. Ведьме в лесу жить, в темноте и сырости! И скажите спасибо, что старуху из дома вынесли… Теперь изба пустая, вас ждёт, — гудели люди.
К концу дня мать с дочерью добрались до избы старухи.
-Всё, что мое — теперь твое. Вот так мне ведьма сказала, — Олюшка оглядела покосившийся дом, — неужели тут теперь жить?
-Да и пусть! Что нам в той деревне? Хозяйства-то не было, терять нечего, — Анна старалась подбодрить дочь, — проживем как-нибудь…
Скоро семейство обжилось. Из избы вынесли все и сожгли. Разбили огородик на полянке. Лес был щедрым: ягоды и грибы давал в изобилии. Олюшка приноровилась рыбу ловить в реке, что на другом краю леса. Жизнь текла мирно и спокойно.
Ведьмины силы не беспокоили девушку. Иногда только кошмары снились. Опять ей чудилась ведьма, она кричала, звала и приказывала встать в хоровод. А Олюшка убегала, плутала по лесным тропинкам, не могла дом свой найти.
***
-Олюшка, спасай! Олюшка! — истошно кричала тетка Дуня. Она в ночи ввалилась в избу с маленьким внуком на руках, — Кольке плохо! Не очнётся никак! Горит, еле дышит!
Тетка опустила внука прямо на пол и на коленях поползла к Олюшке.
-Я не умею, не знаю ничего, — пролепетала Олюшка, — уходите, не могу вам помочь…
-А ты же ведьмин дар переняла. Сотвори зелье какое-то, помоги ребятенку! — заливалась слезами безутешная тетка Дуня, — я в долгу не останусь. Я тебе все отдам! Все забирай, дитя спаси! Душу мою забери.
-Да не могу я! Не знаю, как это делается, — Олюшка упала на колени, рядом с Колькой.
Она инстинктивно положила ладони ему на лоб.
-Ой, какой горячий! Бедный малыш, — девушка гладила мальчишку по голове.
Рядом, затаив дыхание, стояли Анна и тетка Дуня.
Олюшка, казалось, не замечала никого вокруг. Её руки рисовали невидимые и повторяющиеся узоры на лбу мальчика.
Огонь в печи разгорелся сильнее. Красное пламя рвалось наружу. А руки у Олюшки стали ледяные. Девушка перебирала волосы Кольки. Она закрыла глаза и снова очутилась в своем кошмарном сне.
Олюшка стоит в лесу. Напротив разрушенная изба, оттуда доносятся слабые крики.
Вдруг какая-то невидимая сила поднимает девушку вверх, к самым высоким деревьям. Олюшка видит лес. Может разглядеть каждый камешек, услышать всех птиц разом. Вдыхает холодный воздух.
А потом девушку опускают вниз. Туда, где сырая земля рождает растения и травы. Девушка видит, как маленький росток, набираясь сил и питаясь подземной водой, тянется вверх. Олюшка берет в руку ком земли. Слышит, как шепчет родник, пробиваясь к поверхности. Чувствует запах мокрых камней. Касается холодной воды.
Олюшка спускается глубже. В горячие, раскаленные недра. Девушка ощущает жар, дотрагивается до пламени. Огонь искрится в её руках, дарит тёплый поцелуй.
Олюшка открыла глаза. Печь гудела. На коленях у нее покоилась голова Кольки. Мальчик крепко спал. Жар отступил.
-Давайте положим его на постель. Пусть отдыхает, — тихо сказала Олюшка.
Тетка Дуня упала на колени перед девушкой.
-Прости меня, Олюшка! Прости! Ты мне внука вернула, — заливалась слезами тетка, — что хочешь проси у меня! Я на коленях поползу в деревню, всем скажу, что ты не чёрная колдунья. За тобой на коленях вернусь и на руках отнесу домой!
-Встань, тетка Дуня! Не голоси… Кольку разбудишь. А в деревню я не вернусь. Мне и в лесу хорошо.
Олюшка отвернулась к печке. Девушка слегка коснулась её, и огонь сразу утих.
***
Через несколько дней тетка Дуня снова пришла. За ней брели деревенские мужики, таща на себе огромные корзины.
-Не хочешь в деревню возвращаться, — сдерживая слезы, сказала тетка, — я тебе сама деревню привела… Курочки, мука, ткани вот… Молоко… Там много чего, мы за раз не смогли унести. Избу тебе починим, колодец выкопаем. И не отказывайся, Олюшка. Виноватые мы перед тобой, особенно я. Позволь, хоть так отблагодарю тебя за спасение Кольки. А может, ты и простишь меня…
Тетка Дуня упала на колени и зарыдала.
-Встань, тетка! — Олюшка подбежала к ней, — я прощаю! Правда! Я не держу зла… А Кольку я не спасала. Он сам очнулся.
-Спасла, спасла. Только, видать, ведьме бесы помогали. Научили её и за собой повели. А тебя кто-то другой за руку держит и обнимает.
Сам мир Олюшку обнял.
Воздух дал крылья. Лететь ей птицей, все видеть, что сокрыто от глаз людских. Земля дала опору. Надежная твердь под ногами, смело можно вперед идти. Вода приласкала, наделила мудростью и знанием. Огонь будет стеной стоять, сжигая боль и горе, освещая новый путь.
