Мужчины не меняются. Какой был маленький, такой будет и старенький.
– Настя, где мои носки? Почему в этом доме всегда всё куда-то пропадает? Почему приходится тратить время на такие мелочи?
Настя, проходя мимо мужа, который стоял перед зеркалом, оттачивая свой монолог, молча открыла ящик комода. Носки, как всегда, аккуратно сложенные, лежали парами на своих местах.
– Вот они, носки.
– И галстук помоги завязать. У меня всё время кривой узел получается. – Андрей передал жене галстук, нахмурившись. – Что это на тебе за наряд?
Настя посмотрела на свой новый спортивный костюм, который был очень удобным для работы в саду.
– Это удобно. Я планировала немного в саду поработать.
– Можно ли хотя бы дома видеть тебя в более приличном виде? Мне кажется, я достаточно обеспечиваю тебя, чтобы ты выглядела ухоженно и дома.
Настя сдержалась и промолчала. Спорить не имело смысла – она знала, что всё равно будет «не права». Помогла ему с галстуком и тихо вышла из комнаты. Наконец, свобода! Сейчас Андрей уедет, и она будет хозяйкой своего времени до вечера. Сад, несколько онлайн-уроков, и даже останется время для книги.
– Настя! Завтра мама приедет.
Настя застыла на ступеньке.
– Почему ты раньше не сказал?
– Забыл. У меня столько дел.
Настя спустилась вниз и пошла на кухню. Открыв холодильник, она внимательно и придирчиво изучила содержимое. Нет, не годится. Нужно ехать на рынок.
Свекровь свою, Вера Николаевна, Настя любила и уважала. Она помнила ее еще директором своей школы. Высокая, с безупречной осанкой, Вера Николаевна проплывала по коридорам. Дети ее никогда не боялись, но любили и уважали. Она могла прийти с проверкой на урок физкультуры и, скинув жакет, запросто присоединиться к игре в волейбол. Азартно споря, отстаивала права своей команды, а после одергивала блузку и тут же превращалась снова в директора школы.
Выйдя на пенсию, она купила себе дачу, где проводила большую часть времени, выращивая розы, которые иногда возила на выставки и неизменно получала там награды.
С матерью Насти они были подругами детства. Один детский сад на двоих, потом школа. После школы пути их разошлись, но общение не прекращалось. Писали письма, созванивались. Когда родители Насти переехали в Петербург, появился еще один повод для визитов. Культурная столица, как-никак! Вера Николаевна приезжала с сыном, который совершенно не обращал внимания на «малявку» Настю, поскольку разница в возрасте у них была добрых девять лет. Заметил он ее, когда Настя окончила школу. Визит друзей совпал с ее выпускным, и, увидев Настю в нарядном платье, в «полной красе», Андрей «пропал».
– Я подарю тебе все звезды, всю Вселенную! Я люблю тебя так, как никто и никогда не любил на этой Земле! Тебе стоит только пожелать! Настенька, я обещаю, для тебя я сделаю все что угодно!
Насте Андрей всегда нравился. Красивый, умный… Да просто мечта! А тут такие слова, такие обещания! Единственное, что смутило Настю, так это то, что он настаивал на свадьбе как можно скорее.
– Андрюша, а как же учеба? Ведь я только-только поступила.
– Какая учеба? Ведь главное, что мы будем вместе, малыш! И не называй меня, Андрюша, ладно? Терпеть не могу это производное! У меня прекрасное имя и нечего его уродовать.
Настенька, конечно, мечтала и о фате, и о белом платье, но тут проявила небывалую стойкость. Учиться она будет. И либо свадьбу придется отложить, либо Андрей не будет возражать, если она продолжит учебу после медового месяца. Жениху подобный расклад не понравился.
– Настя, начинать семейную жизнь с ультиматума – не самый лучший вариант. Это не говорит о тебе, как о мудрой женщине.
– Так, мне до мудрости еще много-много лет, дорогой. Мне бы ума поднабраться.
– И кто тебе мешает?
– Ты! Милый, я ведь согласилась переехать в столицу, оставить здесь маму, собственную квартиру, друзей.
– И это все для тебя так важно? Не я? А вот это все?
– Конечно, ты для меня теперь на первом месте, именно поэтому я выхожу за тебя замуж. Но я не понимаю, почему я должна бросить все, и тебе этого мало? Я прошу не так уж и много. Дать мне возможность не потерять тот уровень языка, который у меня есть сейчас, и развиваться дальше.
– Ты так говоришь, как будто я хочу посадить тебя в клетку!
– Ну что ты! – Настя обняла жениха. – Просто давай найдем более веский повод для выяснения отношений? Я надеюсь, он у нас никогда не появится. А учиться я буду, и это не обсуждается.
Андрей дулся почти неделю, но хлопоты взяли свое, и они с Настей помирились.
– Доченька, это звоночек… — Анна Петровна, мать Насти, разглядывала каталог цветочной лавки. – Может быть, стоит подумать? Связывать свою жизнь с тем, кто тебя не слышит, – это не самый лучший вариант, на мой взгляд.
– Мамочка, я его люблю… Давно. Сама знаешь. С этим как быть?
– Не знаю, Настенька. Подумай хорошенько и все взвесь. Мужчины не меняются. Женщина может подстроиться под обстоятельства, включить терпение, а потом и долготерпение, если любит. Мужчина – нет. Какой был маленький, такой будет и старенький. Если ты думаешь, что сможешь его «перевоспитать», то оставь эту затею. Не выйдет. Возможно, он на какое-то время поддастся на твои уговоры, но это будет лишь видимость. И потом все вернется на круги своя, а тебе достанется лишь огорчение. Это сейчас вопрос коснулся учебы, а потом? Что будет, когда коснется чего-то более сложного и серьезного? Вот и думай, дочь, пока есть время. Ты-то его любишь, а насколько он любит тебя? Я совершенно не имею ничего против Андрея. Он умный, прекрасно воспитанный молодой человек из хорошей семьи, но мой ребенок – это ты! И для меня главное, чтобы ты была счастлива.
Настя обняла мать и прижалась к ней, вдыхая аромат таких знакомых духов.
– Мамочка, я тоже тебя люблю! – она помолчала, размышляя над тем, что сказала ей мать. – Как считаешь, лилии будут уместны в моем букете или лучше выбрать что-то более классическое?
Анна Петровна вздохнула. Конечно, она не рассчитывала, что дочь немедленно изменит свое решение. Марина видела, как Настя влюблена, но сказать о том, о чем болело сердце и не спалось ночами, она должна была.
– А какая разница? У нас не протокольное мероприятие. Выбирай то, что нравится, родная.
Свадьба была пышной и какой-то чопорной. Половину гостей Настя увидела там первый и последний раз. Какие-то «нужные» люди, которых приглашал Андрей.
– Верное было решение! – жених приобнял Настеньку и прошептал ей на ухо. – Теперь все будет иначе. Это сдвиг.
Настя тогда не совсем поняла, что он имел в виду. Но после свадьбы его дела и правда пошли в гору, и фирма, которую он открыл не так давно, вдруг стала приносить вполне ощутимый доход.
– Еще немного, и я выполню свое обещание.
– Какое?
– Подарю тебе звезду!
Настя улыбнулась мужу, накрыв ладонью бокал, который он хотел было наполнить.
– Не надо звезду, милый. Подари мне ребенка.
– Что? – улыбка медленно сползла с лица Андрея. – Ты беременна?
– Нет. Пока нет. А что ты так напрягся? – Настя нахмурилась.
– Это хорошо, что ты еще не… Настенька, сейчас не время.
– В смысле?
– Дела только пошли. Мы недавно поженились. Зачем нам спешить? Ты же, кажется, хотела учиться? Вот и учись! Зачем тебе дети?
– Но дети – это же семья… — Настя растерянно крутила пальцами тонкую ножку бокала.
– Я – твоя семья, а ты – моя. И оставим этот бессмысленный разговор.
Вечер был безнадежно испорчен. Они быстро поужинали и поехали домой. Первый раз со дня свадьбы Настя с Андреем не легли спать одновременно. Андрей ушел в гостиную, а Настя долго плакала в спальне, пока не уснула.
Через пару дней Насте позвонила свекровь и пригласила ее на обед.
– Без мальчиков. Хочу с тобой поговорить.
Тихое кафе недалеко от университета, где училась теперь Настя, было местом, куда с удовольствием ходили с детьми. Большая детская комната, где постоянно работали аниматоры, всегда была наполнена детским смехом и весельем. Стеклянная стена, которая отгораживала это помещение от зала, где стояли столики, давала возможность наблюдать за ребятишками, но при этом спокойно проводить время взрослым.
– Зачем вы меня сюда привели? – Настя чуть не плакала, глядя, как малыши топают, пытаясь повторить движения танца за аниматором.
– Вчера ко мне приезжал Андрей. Он в панике.
– Что случилось? – Настя мгновенно отвлеклась от детворы и посмотрела на свекровь.
– Истерика у него случилась. Боится, что в ближайшем будущем станет отцом.
– Нечего ему бояться. – Настя снова повернула голову в сторону детской, разглядывая малышей. – Смешные такие…
– Настенька, посмотри на меня!
– Настя вздохнула и посмотрела на Веру Николаевну.
– Я же сказала, что Андрею нечего бояться. Мы говорили с ним. Рожать без желания отца – это верх глупости. Мне нужна крепкая семья, в которой ребенок будет чувствовать себя любимым не только мной.
Вера Николаевна протянула руку и сжала тонкие пальцы невестки.
– Ты очень мудрая девочка! Я всегда видела в тебе силу. И сейчас скажу то, что мать не должна говорить о своем ребенке. Андрей – тюфяк, который любит только себя. И всегда так будет. К сожалению, не получилось у меня воспитать из него мужчину, который отвечает за свои слова и поступки. Нужен был отец рядом, который бы объяснил, научил.
– Тут вы ошибаетесь. Ведь он ведет бизнес, дела идут прекрасно. Я знаю, как оценивают его партнеры.
– Это другое. Эти люди ему чужие. С чужими все просто. Со своими сложно. Когда вы поженились, я думала, что он изменится. Но я глубоко ошибалась.
«Что старенький, что маленький…» – Настя задумчиво крутила в руках почти пустую чашку с кофе.
– Что?
– Да так, ничего, мысли вслух. Вера Николаевна, что мне делать? Вы все-таки его мать, лучше его знаете. Это насовсем? Он никогда не захочет ребенка?
– Не знаю. Скорее всего, захочет. Но когда это случится, не могу тебе сказать. А делать… Не как мать сейчас, а как женщина скажу. Разводись. Не теряй времени. Ты молодая и красивая. Будет у тебя еще и семья, и дети, а главное, будет тот, кто оценит тебя по достоинству.
– Я люблю его…
Вера Николаевна помолчала.
– Не знаю, что сказать тебе на это… Я никогда так не любила, чтобы отказаться полностью от себя и всего того, что хочу я сама. Мы с отцом Андрея удивительно совпали в этом плане. Мне просто повезло. И не было никакой любви с первого взгляда, как в романах. Я много лет спустя поняла, что нет дороже человека для меня. Жаль, что случилось это поздно. Всего-то два года я прожила с любовью к нему… А потом его не стало, а моя жизнь превратилась в ожидание.
– Ожидание чего?
– Когда Миша уходил, ему было очень больно. И он обычно молчал или бредил и терпел. Все время терпел. Не хотел меня расстраивать. А перед самым уходом вдруг пришел в себя и очень спокойно сказал мне, что мы обязательно встретимся. Вот я и жду.
Настя молча стиснула пальцы свекрови.
– Время, Настенька, самое страшное и беспощадное, что есть в этом мире. Оно может забрать, а может подарить. И мы сами решаем, что оно для нас сделает. Не дай ему забрать у тебя то, что ты считаешь важным. Подумай!
Настя подумала.
Глядя на спящего мужа, она ночами напролет думала о том, чего же хочет сама. И чем больше она думала, тем больше понимала, что муж – вот он рядом, любимый и родной, а ребенок… Его же еще нет, и даже представить его не получается. Может быть, так будет и лучше. Ведь Андрей так любит ее, старается сделать все, чтобы она ни в чем не нуждалась. Даже настоял, чтобы она уволилась с работы.
– К чему тебе эта нервотрепка! Я могу о тебе позаботиться. Займись домом, собой.
Настя расценила это как заботу. Ведь в школе, где она работала, и правда было сложно. Она любила детей, но переполненные классы и бесконечные отчеты ее раздражали.
– Невозможно дать детям какие-то знания в подобных условиях! – жаловалась она мужу.
– Так не морочь себе голову! – сердился Андрей. – Настя, у тебя нет необходимости тратить свою жизнь на все это.
– Андрей, но как же мое образование? Квалификация? Все это было зря?
– Почему? Можешь помогать мне на переговорах.
– Я не синхронист.
– Это неважно. У меня прекрасные переводчики. Будешь просто ими командовать.
– Не могу я командовать. Мне нравится преподавать.
– Тебе не угодишь! Если бы ты сама понимала, чего хочешь, может, и другим было бы с тобой проще? – Андрей сердито сворачивал разговор, а Настя снова и снова задумывалась о том, чего же хочет она от этой жизни.
Из школы она ушла. Занималась переводами какое-то время, а потом случайно набрела в интернете на образовательную платформу. Это стало для нее началом нового опыта. Здесь было все, чего ей так не хватало в школе. И ученики, которые были заинтересованы в уроках, и спокойная обстановка. Она с удовольствием погрузилась в новую деятельность, почему-то ничего не сказав Андрею. Настя и сама не поняла, почему она не поделилась с мужем.
Отношения с Андреем не становились ни лучше, ни хуже. Они стали очень ровными. Каждый делал то, что считал нужным, и семья их в какой-то момент превратилась в союз людей, которые живут рядом, делят стол и постель, но совершенно не слышат друг друга. Поначалу это не напрягало Настю, но спустя какое-то время она поняла, что хочет чего-то большего.
Ей исполнилось тридцать пять, когда она снова подняла тему о ребенке.
– Нет! Настя, ты с ума сошла! Какие дети в твоем возрасте? А если больной родится?
– Почему он должен родиться больным?
– Потому, что риски возрастают с каждым годом. Послушай, – Андрей обнял жену и взял ее за руку, переплетя пальцы со своими. – Разве нам плохо вместе?
– Плохо!
– Что? – Андрей удивленно посмотрел на жену. – Что ты сказала?
– Я сказала, что плохо, Андрей. Да, мы привыкли, наша жизнь налажена, но разве это все? Все, чего можно хотеть? Нет никакого развития, понимаешь? Мы не движемся вперед.
– А двигаться можно только, имея детей? – Андрей отпустил Настю и отошел к окну.
– Чего ты боишься?
Андрей молчал. Пауза длилась и длилась, а Настя начинала понимать, что, если не получит ответа на свой вопрос сейчас, возможно, это станет началом конца для их семьи.
– Я боюсь, что не смогу стать для ребенка хорошим отцом.
– Что? Почему ты так решил?
– Потому что! Ты ничего не понимаешь! – Андрей заходил по комнате, сердито сжимая кулаки. – Я не хочу так, как было у моих родителей! Не хочу, чтобы мой ребенок рос так, как рос я!
– А что не так было с твоими родителями? Что не так было с твоим детством? Андрей, ты уже начал, так объясни мне все до конца. Я уже не та молоденькая глупая девчонка, которая мечтала о красивом парне, приезжавшем раз в год на каникулы. И не та наивная девушка, которая выходила за тебя замуж, ничего не видя вокруг. Я хочу знать! – Настя почти кричала. Но внезапно она поняла, что так нельзя. Это не выход. Кроме ругани ничего не получится. Она сбавила тон и уже почти спокойно попросила. – Расскажи мне.
Что было в ее голосе, что Андрей вдруг услышал свою жену? Ни он сам, ни Настя не смогли бы ответить. Но Андрей остановился и, глядя прямо в глаза жене, начал говорить.
– Я много не помню, конечно. Но родители никогда не смотрели друг на друга. Они были по разные стороны стены. Я не знаю, как это объяснить. Стеной был я. Такой монолитной, основательно выстроенной. Той стеной, от которой некуда деваться, потому что ты к ней прикован. И я почему-то с самого детства понимал – все, что делают для меня родители, это вовсе не потому, что они меня любят, а потому, что так надо. Я был для них обязанностью. Когда я подходил к маме, насмотревшись, как другие дети на площадке бегут просто чмокнуть маму в щеку и показать найденный фантик, она никогда не обнимала меня, как это делали другие матери. Моя мать доставала платок, вытирала мне нос, одергивала одежду, приводя меня в порядок, но ни разу! Слышишь? Ни разу, не обняла и не поцеловала меня. Точно так же вел себя отец. Я мог получить ответ на любой свой вопрос. Он объяснял все основательно и подробно, но делал это так, что мне больше не хотелось спрашивать. Я чувствовал, что это для него всего лишь обязанность. Каждодневный труд, как обычная работа. И его раздражало, что отпуска в этой работе не предвидится. Я много думал, когда стал старше, почему происходило именно так. И пришел к выводу, что все было потому, что они не любили друг друга. Никогда. Жили вместе, потому что так было удобно и правильно. А если не любили друг друга, то с чего им было любить меня? Я был всего лишь еще одной правильной вещью, которую они сделали, потому что так было положено. И, когда я стал старше, то понял, что не хочу так. Мне показалось, что я влюбился в тебя.
– Показалось? – Настя смотрела на мужа во все глаза. Кто этот человек? Она же знает его, ведь столько лет прожили вместе. И в то же время – это совершенно незнакомец, который впервые за столько лет открыл ей свою душу, не скрывая ничего.
– Показалось… — Андрей опустил глаза, но тут же снова глянул на жену, теперь уже твердо. – Я решил, что вот оно то самое, что не даст моей жизни превратиться в существование. То, что сдвинет с места этот мир и заставит его крутиться быстрее.
– Тебе показалось…
– Тогда – да.
– Поэтому ты так спешил со свадьбой?
– Да.
– А потом?
– А потом я понял, что в точности повторяю судьбу своих родителей. Живу как правильно. У нас было все как надо. Не было главного.
Настя вдруг поняла, что ей срочно нужно на воздух. Куда угодно, только бы подальше отсюда. Она машинально поднялась, качнувшись от того, что голова закружилась.
– Ты куда? – Андрей подхватил ее под локоть, но Настя осторожно высвободила руку.
– Мне нужно… Прости!
Настя вышла на веранду и вдохнула прохладный осенний воздух. Ее сад почти утонул в ранних сумерках, белели только розы, которые она еще не успела срезать. Ее сад, ее дом… Сколько она любви вложила в это место! Как тщательно выбирала каждую мелочь, стараясь, чтобы их дом стал уютным и желанным. А сейчас оказалось, что никому это не нужно… Сколько любви она отдала Андрею… и сколько еще могла бы отдать… Но и это оказалось никому не нужным.
Настя вдруг поняла, что чувствовал Андрей, когда был ребенком. Кулак, который сжимал ее изнутри, вдруг ослаб. Если ее ребенок мог испытать такое, то может, и к лучшему, что его не случилось? Она представила себе маленького мальчика, который тихо сидит на ступеньках веранды, думая о том, что никому, в сущности, не нужен, и ей стало страшно.
Она похлопала по карманам куртки, которую машинально накинула на себя. Ключи от машины лежали в кармане. Не думая больше о том, как правильно, Настя спустилась по ступенькам и, как была, в тапочках, пошла по мокрым дорожкам к машине.
Она вела машину по темной трассе и плакала. Сначала тихо, потом в голос. Причитала, ругалась, снова что-то шептала. Вся ее боль, так долго копившаяся, выливалась сейчас с этими слезами. Где-то на полдороге она свернула на заправку и, припарковавшись за крошечным зданием магазинчика, провалилась в беспокойный и не принесший никого облегчения сон.
Анна Петровна открыла дверь и, увидев дочь, ахнула. Настя молча обняла мать и вдруг обмякла у нее на руках.
– Настенька! Девочка моя!
Скорая приехала быстро.
– Проблемы со здоровьем раньше были? – меряя давление, врач хмурился.
– Нет. – Настя покачала головой.
– Вы беременны?
– Что? – Настя невольно приподнялась.
– Лежите! Это обычный вопрос. Мне нужно исключить вероятность того, что обморок связан с беременностью.
– Нет, доктор, я не беременна. – Настя отвернулась, чувствуя, как по щекам потекли предательские слезы.
Тогда на госпитализации настаивать не стану. Обратитесь к врачу. Такой перепад давления – это тревожный признак. Лучше перестраховаться.
Анна Петровна проводила медиков и вернулась к дочери.
– Расскажешь?
– Мамочка, не спрашивай. Ты во всем была права… — Настя уткнулась в колени матери, как в детстве. – Вот только, как же жаль, что я столько времени потеряла. Позвони Андрею, скажи, что я у тебя и со мной все в порядке.
– Хорошо. Как скажешь.
Настя укрылась с головой одеялом, как делала, когда была маленькой, и закрыла глаза. Все начать сначала… Получится ли у нее?
Она проспала почти сутки. Открыв глаза, не сразу поняла, где находится. Ее старенький смешной заяц сидел на полке, тараща на нее свои разноцветные глаза. Точно… Мама пришила ему тогда зеленую пуговицу взамен потерянной, потому что голубой не нашлось. Обещала поменять потом, но Зая так и остался с разноцветными глазами.
Настя оглядела комнату и вздрогнула. В кресле, смешно поджав под себя длинные ноги, спал Андрей. Как будто почувствовав на себе ее взгляд, он вздрогнул и открыл глаза.
– Привет!
– Привет. – Настя подтянула повыше одеяло и спросила. – Что ты здесь делаешь?
– Мы не договорили.
– А, по-моему, ты все мне сказал.
– Нет. Ты не дослушала. Я не сказал, что как последний болван столько лет думал, что это привычка. И мне казалось, что ты думаешь так же. Пока ты не удрала от меня. Настя, ты мне нужна. Нет, не так. Я люблю тебя…
– Ты только сейчас это понял?
– Нет. Давно, наверное. Признать боялся. Подпустить к себе слишком близко.
– А знаешь, я тоже кое-что поняла.
– Что же?
– Что совсем не уверена, готова ли я быть с тобой рядом дальше. Я удобная жена, правда, Андрей? Ничего не требую, делаю так, как ты скажешь. Все, как тебе удобно. Вот только… Я больше так не хочу.
– Ты меня разлюбила? – Андрей выпрямился в кресле.
– Не знаю. Я ничего пока не знаю. Кроме одного. Дальше я так не хочу.
– Я тоже.
– Значит, наши желания совпадают.
– А чего ты хочешь?
– Новую жизнь. Не такую, как раньше. Хочу ребенка, может быть, и не одного. И у меня обязательно получится. Здоровые, красивые, умные дети. Потому что я так хочу. Хочу жить, Андрей. Жить, а не существовать.
– А для меня в этой твоей жизни место найдется? Если я скажу, что наши желания совпадают?
– Не знаю. Я тебе больше не верю.
– А если я постараюсь тебе доказать, что мне можно верить?
Настя взглянула на своего сонного, немного взъерошенного мужа и вдруг, неожиданно для себя, увидела в нём того самого мальчишку, в которого когда-то была безумно влюблена. Того, из-за кого она плакала ночами в подушку, мечтая, чтобы он хоть раз посмотрел на неё иначе, чем на давнюю подружку. Воспоминания промелькнули в голове, и вот уже перед ней не мальчик, а молодой мужчина, с которым она когда-то стояла в ЗАГСе, с дрожащими от волнения руками и подгибающимися коленями. Она смотрела на Андрея и осознавала: он не изменился, изменилась она.
«Что был мальчишка, что теперь взрослый…»
– Ты что-то сказала?
– Я сказала, что, может, попробуем снова… только вместе.
Анна Петровна не стала ничего говорить ни дочери, ни зятю. Приготовила им завтрак, выдала Насте старые кроссовки, перекрестила их на прощание и проводила до машины. Улыбнувшись про себя, глядя, как они садятся в машину, она понимала, что именно произошло с дочерью. Через неделю Настя узнает, что ждёт ребёнка, и когда увидит Андрея, бегающего по квартире, взволнованного и счастливого, не сможет сдержать смеха. Она будет уговаривать его, что одной детской кроватки вполне достаточно для новорожденного. Но только после первого УЗИ Андрей, торжествующе хлопнув в ладоши, воскликнет:
– Я же говорил, что одной мало!
А потом, когда они будут наблюдать за тем, как их сыновья бегают по двору с отцом, Настя вдруг вспомнит этот разговор. И когда мальчишки, завопив от радости после финального гола, начнут обниматься и веселиться, Настя тихо подойдёт к ним, крепко прижмёт обоих к себе, расцелует их в пухлые щёки, несмотря на протесты. А потом, встретив взгляд Андрея, шагнёт к нему и обнимет его тоже.
