— Я никуда не поеду! Уже раз пятнадцать тебе это сказала, и, если тебе не понятно, то ничем помочь больше не могу! – недовольно ответила супруга Максиму.
— А я тебе сказал, чтобы ты собиралась! Мне что, одному, что ли, матери с отцом помогать? Сама же знаешь, что они болеют у меня! – продолжал требовать Максим, злобно посмотрев на жену.
— Болеют? Ага! Как же! – усмехнулась Татьяна. – Вот, знаешь, когда твоя мама ногу сломала, то да, я ездила, готовила там у них, убиралась, стиралась, а сейчас…
— А сейчас у неё с сердцем что-то! – перебил Максим Таню.
— Ага, с сердцем! Воспаление хитрости у неё! Я лично видела, как она по лестнице поднималась быстрее, чем я спускаюсь! Как она дорогу перебегала в неположенном месте, причём не пешочком, как она при нас еле ходит, а бегом! А потом ещё на водителя кидалась, как сумасшедшая! Так что не надо мне тут сейчас…
— Я посмотрю на тебя в её возрасте, когда тебе будет плохо, а никто тебе не будет помогать, Тань! И посмеюсь! И не смей больше мою маму упрекать в чём-то! Поняла? – спросил Макс. – Короче, я пошёл, отнесу в машину продукты, которые вчера взял родителям, и жду тебя внизу! Десять минут – максимум! Если не спустишься – поднимусь домой и насильно тебя в машину уволоку! – злобно сказал Тане муж и, как и говорил ранее, взял пакеты и вышел из квартиры.
А Таня осталась дома. Её просто колотило всю от упрямства мужа и от того, что он же действительно поднимется, перекинет её через плечо и затащит в машину. Как бы она при этом не брыкалась. Было уже такое пару раз в их семье, только по другому поводу, так что соседи уже нормально ко всему такому относились.
А вот Таня ненормально.
Она ведь прекрасно знала, что свекрови просто понравилось, что за ней был чуть ли не круглосуточный уход, пока она лежала с поломанной ногой. Таня приезжала раз в два-три дня и всё делала по дому, со всем помогала. Её муж так часто не ездил к матери, ссылаясь постоянно, что у него работа, что он не может вырваться, но зато Татьяна всем занималась.
А как гипс свекрови сняли с ноги, она пару раз попросила, чтобы Таня приехала к ней и помогла по дому и с мужем, но у Тани своих дел за эти два месяца накопилось просто гора. И её свекровь начала названивать сыну, жаловаться, что Таня такая нехорошая, не хочет больше помогать, а ей ведь, старенькой больной женщине, тяжело, она со всем не справляется сама уже.
Максим решил поговорить с супругой, почему она так начала относиться к просьбам его матери, но Таня ему всё доступно и популярно объяснила. Он всё понял. Но…
Но когда мать в следующий раз позвонила ему, чтобы поныть на то, какая она старенькая и ей нужна помощь, он сказал матери:
— Мам, у нас с Таней и своя жизнь есть вообще-то! Мы не можем постоянно к вам ездить, даже в выходные надо иногда отдыхать! А в эти выходные мы поедем с друзьями за город…
— Вот как? Значит, как я тебя растила и ни разу не пожаловалась, что мне тяжело и что мне тоже хоть какой-то отдых нужен, то это нормально, а как я попросила разок, так всё! Вы заняты! Вы не можете! Вы не хотите! Так?! – злилась Аниса Николаевна.
— Разок?! – возмутился Максим. – Мам, да Таня в последнее время почти жила у вас! Помогала постоянно! Я её видел реже, чем ты! А ты ещё тут старость свою приплетаешь! Тебе пятьдесят два года! У меня вон, коллеги на работе старше тебя и бегают сами, даже отказываются, чтобы их кто-то на машине подвозил…
— Какие они у вас молодцы! Слов просто нет! А вот я не такая, мне нужна ваша помощь! И уж ты-то, как сын, не должен мне в этом отказывать, потому что я всю свою жизнь отдала на то, чтобы ты вырос таким, какой ты сейчас… А что в взамен получаю? – при этих словах Анфиса Николавена начала рыдать в трубку.
Естественно Максим тоже расчувствовался от такого поворота событий. Он не привык, что его мать вот так показывает свою слабость. Раньше обычно это была сильная волевая женщина, никогда не плакала, могла мужика здорового скрутить в бараний рог, а тут…
Потом ещё она добавила к своей речи:
— И да, Максим… Я не хотела говорить, чтобы ты не волновался… Но у меня сердце больное… Я не знаю, сколько мне осталось… Я и расчувствовалась сейчас потому что уже просто не могу это знание носить в себе одной постоянно, а ты сейчас просто вынудил меня признаться…
— Блин… Мам… Я же не знал! – испуганно ответил Максим матери. – А что же ты молчала-то?
— Не хотела показаться слабой и немощной…
— Зря ты так! – сказал сын хмуро. – Ладно! Я поговорю с Таней, и мы приедем на днях, хорошо?
— Спасибо, дорогой! Большое спасибо! Люблю тебя!
— И я тебя! – ответил Максим. – Да, кстати, как там отец?
— Да что с ним будет? Лежит и лежит! Телик смотрит, книжки читает, ворчит постоянно! Медсестра приходит, ставит уколы и быстренько убегает! Всё! Ничего нового!
— Он так и не встаёт?
— Ну, начал иногда сам в туалет выбираться! Когда я ему предложила помочь, он меня отборным матом покрыл и сам, опираясь на свою палочку и стены, пошёл! Старый маразматик! Говорила мне мама, что нельзя выходить замуж за мужчину, который на двадцать пять лет старше меня! Но кто бы её слушал? Любовь же у меня была! Придушила бы сейчас эту любовь!
— Ладно, ладно! Не распыляйся! Я тебя понял! Жди, скоро приедем с Танюшей!
— Скоро – это когда? Мне бы точнее…
— На выходных, думаю, получится!
— А раньше? – поинтересовалась Анфиса Николаевна. – А то на выходных, в субботу ко мне гости приедут, и хотелось бы, чтобы всё уже было сделано по дому…
— Посмотрим! Ничего пока не обещаю, мам!
Но вместо ответа какого-то от матери он услышал очередные всхлипы. И сразу же пообещал, что до субботы всё будет сделано. Только после этого все всхлипы и жалобы прекратились. Конечно, мать добилась того, чего хотела!
К выходным Максим всё же уговорил свою жену, снова отложить свои дела и помочь матери, рассказал про болезнь и всё, что было надо, и Таня, как хорошая невестка и добрый человек, всё же поехала.
Но такие случаи стали учащаться. Анфиса Николаевна хотела каждый раз, чтобы Таня делала больше и больше дел. Чтобы она чуть ли не жила в постоянном рабстве у свекрови.
И как-то раз Таня заметила, ехав с работы домой, как её свекровь перебегала дорогу в неположенном месте, и когда водитель её чуть не задавил, потому что та выскочила неожиданно на дорогу, женщина своей сумкой ему чуть не разбила лобовое стекло. Она, конечно, не смогла бы, но было видно, что очень хочет. А затем начала нарываться на самого водителя, как на бойцовском ринге.
Невестка остановилась, чтобы угомонить свекровь, и разволновалась за неё, что нельзя же так с больным-то сердцем. Оказалось, что свекровь шла от одной подружки к другой, изрядно подвыпившая. А при лекарствах, которые она говорила, что принимает, алкоголь вообще был противопоказан.
И Таню начали обуревать сомнения по поводу болезни свекрови, таблеток, что та принимает, да вообще на счёт всего.
В следующий раз, когда Таня пришла на очередное волонтёрство, она, пока никто не видел, залезла в аптечку свекрови и не обнаружила даже инструкции по употреблению тех самых лекарств. Затем она зашла в комнату к свёкру, чтобы разузнать немного о болезни его жены, но тот сказал, что она, кроме как ногу ломала не так давно, пышет здоровьем, как молодая тёлочка, а по дому она просто не хочет ничем заниматься, она сама это говорила мужу. Хоть он и был сам болен и у них были не самые лучшие отношения, но иногда они разговаривали, и он спрашивал у жены, всё ли с ней хорошо, а то, он слышал, что та говорила сыну не так давно, и она ему сказала, чтобы не беспокоился, просто грех отпускать такую хорошую прислугу…
Таня была просто в ярости от этого. Она хотела просто удавить своими руками свекровь за ложь, за манипуляторство, да за всё.
Но той уже не было дома, она снова ушла куда-то к подругам.
Приехав домой, Татьяна всё рассказала своему мужу, но он ей не поверил. Сказал только, что его мать никогда бы не стала так поступать. А отцу в этом плане не веры, потому что он уже старенький, мало ли, что в голову взбрело сказать такое про жену, которая о нём заботится…
Но Таня больше не ездила к свекрови. Ни просто, ни для помощи. Хватит! И так почти полгода своей жизни на это отдала. Не отдыхала совершенно, свой дом запустила из-за всего этого. Теперь она была намерена заниматься только своей семьёй, своим домом и своими делами, а свекровь – сама пусть всё делает. Ишь, нашла прислугу хорошую…
— ТАНЯ!!! – закричал Максим, вернувшись за супругой, которая не только через десять, но и через тридцать минут не спустилась вниз, где её ждал муж.
— Я сказала, что никуда не поеду! Надо, езжай сам! Ко мне с такими вопросами не обращайся!
— Но им же нужна наша помощь!
— Значит, сам и ухаживай за своими родителями, а не на меня это перекладывай! Я твоя жена, а не сиделка!
— Ты просто чудовище, значит, а не человек! Или что, если со мной что-то случится вдруг, заболею я, к примеру, ты точно так же поступишь? Да?
— Смотря как! Если будешь точно так же, как и твоя мать, только инсценировать болезнь – да! А если реально заболеешь – конечно, буду ухаживать! Но за чудовище, как ты меня сейчас назвал, можешь заранее ждать сюрпризов в моём уходе за тобой! Так что советую не болеть, любимый! – злобно ответила она.
— Какая же ты всё-таки…
— Какая? Ну? Давай, скажи!
— Бессердечная, Тань!
— А может, я просто устала работать прислугой и сиделкой, пока твоя мать притворяется и ходит по подружкам! Почему-то на это у неё сил хватает, и чтобы бегать по дорогам, тоже! А в своей же квартире навести порядок – нет! Как интересно получается, выборочная какая у неё болезнь сердца, да? И да, кстати, ты мне так ни разу и не ответил, что же у неё за болезнь! Она вот всегда старается тему перевести, когда я спрашиваю, а тебе она что говорит?
— Что сердце больное…
— Это понятно! А что именно с сердцем у неё? Ведь этих болезней тысячи!
— Да я как-то даже не уточнял…
— Хорош сын! Нечего сказать! – засмеялась Таня, услышав это. – А ты не думал, что если у неё действительно больное сердце, что первым делом надо узнать, что за болезнь, диагнозы, какие симптомы, лекарства? Поговорить с врачами? Может, надо врача сменить? Не? Не думал об этом всём?
— Да как-то не пришло в голову… Мама же сама обычно этим всем занимается и с отцом тоже… — неуверенно отвечал Максим жене.
— Так вот, для начала узнай всё, поговори с врачами, выясни все тонкости, а потом поговорим! Понял?!
Максиму было нечего ответить на это жене. Он понял, что сам сглупил, и очень виновато себя чувствовал перед женой за то, что оскорбил её, назвав чудовищем. А насчёт матери, действительно надо разобраться, ведь он же и правда ничего не знает о её болезни…
В этот раз Максим поехал один к родителям, помог, чем смог. Но, естественно, не так, как помогла бы Таня, а затем поинтересовался у матери про её болезнь, попросил рецепты с лекарствами от врачей, ведь он же ей давал деньги на лекарства ещё, помимо всего прочего.
Но Анфиса Николаевна сначала запаниковала, потому что не знала, что ему ответить, а потом устроила скандал, что он такой плохой сын и не верит ей на слово. Она же мать, а это значит, что никогда не соврёт своему любимому и единственному сыну. Только в этот раз всё это выведение на эмоции не сработало так, как в прошлый, и Максим докопался до сути.
Оказалось, что всё это время его супруга была права и мать симулировала.
С тех самых пор, как она сломала ногу, она даже ни разу не ходила в больницу, она даже для снятия гипса не хотела никуда ехать, раздолбила его кухонным молоточком. А про заболевания сердца какие-то вообще ничего не было.
После того, как всё узнал, Максим просто молча встал и ушёл. Больше он не хотел видеть свою мать, потому что мало того, что он вёлся на все эти манипуляции, как сопливый пацан, так ещё и с женой разругался.
Но потом он всё же приезжал к матери. Что бы ни было, но он за неё переживал. Но только больше не верил её словам никогда. Всё проверял на двести пятьдесят раз, прежде чем что-то сделать.
А муж Анфисы Николаевны смеялся до слёз, когда обман жены раскрылся, и сказал ей потом:
— А я тебе говорил, врушка старая, не надо делать из сына дурачка, а из его жены тем более! Потом хуже будет! И вот! Стало! Но, что же я могу тут понимать, правда? – смеялся он.
А сама мать сначала жалела о своём поступке, а потом обозлилась на невестку и стала винить во всём именно её, но никак не саму себя…
