— Да мне наплевать, куда ты свою маму денешь! Мне важно одно, чтобы её в нашем доме больше не было! Она мне шагу ступить спокойно не даёт! Её эти нравоучения о том, как и что нужно правильно делать, уже поперёк горла стоят! Я даже расслабиться в собственной квартире не могу как положено! – возмущалась Лена.
— Я понимаю тебя, моя мама не простой человек! Но и ты меня тоже пойми, пожалуйста! – просил Коля жену.
— Да как я могу это понять, Коль? Как? – не унималась супруга. – Твоя мама отдала свою квартиру твоему младшему брату, который ни её, ни тебя ни во что не ставит! А сама припёрлась жить к нам?! Как я, по-твоему, должна к этой ситуации относиться? Саша, главное, у неё любимчик, а жить она приехала к другому сыну, который до этого был у неё не в почёте!
— Вот что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? Ты хочешь, чтобы я её просто выставил на улицу? Ты этого от меня ждёшь? – нервно спрашивал Николай. – А если бы твоя мама приехала к нам жить, отдав свою квартиру твоему старшему брату? Ты бы выставила её на улицу по моей просьбе?
— У моей мамы, в отличие от твоей, любимчиков никогда не было, она нас с братом растила и воспитывала одинаково! Она никого не выделяла и никого не обделяла! В отличие от твоей! И когда она к нам в гости приезжает, ты в любимчиках из нас с тобой двоих у неё ходишь ты, а не я! Она постоянно на твоей стороне и постоянно за тебя заступается, если что! Так что мою маму в это всё не втягивай!
— Ладно! – сдался Коля. – Твои предложения? Я тебя внимательно слушаю!
— Я хочу, чтобы она покинула нашу квартиру, Коль! И мне, если честно, всё равно, куда ты её отправишь! Если ты этого не сделаешь, то уйду я! – сказала Лена. – Вот моё предложение!
— Это не предложение, Лен! Это натуральное условие!
— Да, это условие! И тебе выбирать, либо ты остаёшься с мамой и живёшь с ней, либо со мной, и мы продолжаем строить нашу семью! Кто-то один здесь явно лишний, и кто именно, выбирать тебе! – решительно заявила Елена.
В этот момент, пока супруги спорили у себя в спальне, Татьяна Викторовна, мама Коли, стояла у них под дверью и внимательно слушала их диалог. Пользуясь тем, что в гостиной, где она спала, громко работал телевизор, который заглушал все её звуки передвижения.
Татьяна Викторовна уже вторую неделю жила у своего старшего сына Николая и у его жены Елены. Лену женщина не то чтобы не любила, она свою невестку просто не воспринимала всерьёз. Постоянно придиралась к ней, во всём, что по дому делала невестка, она видела сплошные ошибки и недочёты.
Первые несколько дней, когда мама напросилась жить к своему сыну, Лена старалась не обращать на свекровь особого внимания. Она думала, что рано или поздно они всё же найдут общий язык и, может быть, даже подружатся между собой. Но обстановка в квартире с каждым днём становилась всё более невыносимой для Лены.
Свекровь, пока супруги были на работе, могла в наглую залезть к ним в шкафы, перерыть все вещи. Что именно она там искала и вообще делала, она, конечно же, не говорила. Ссылаясь на то, что она якобы наводила там порядок.
На кухне творился вообще невообразимый ужас. Мало того, что Татьяна Викторовна всё вверх дном перевернула там и переложила, как ей удобно, так она ещё готовила еду, которую не ела невестка. И, по мнению Елены, женщина делала это специально.
Когда же Лена начинала придавать своей кухне первоначальный облик и укладывать всё заново и по-своему, Татьяна Викторовна начинала вмешиваться в этот процесс, и неоднократно всё заканчивалось скандалами. Да такими, которых Лена никогда в своей жизни не видела.
Но когда домой приходил Коля с работы или же во время его выходных, мама была на удивление спокойной и милой женщиной. И это её лицемерие бесило Лену больше всего на свете.
Несколько раз Коля пытался разговаривать с матерью после жалоб жены, и каждый раз старушка выкручивалась и всю вину перекладывала на плечи невестки. Делая при этом удивлённое и невинное лицо. Мол, она вообще не понимает, что хочет сказать ей сын. А иногда просто прямо обвиняла Лену в том, что она желает смерти матери своего мужа.
Но, зная свою маму достаточно хорошо и понимая, на что она способна, Коля больше верил своей супруге. Но вопросов это никаких не решало. Мужчине было жалко свою маму, и выставить её из квартиры, как того требовала жена, он просто не мог ввиду своих собственных убеждений.
До того, как Коля приютил маму у себя дома, Татьяну Викторовну просто выставили из собственной же квартиры. И сделал это её любимчик, младший брат Николая, Саша. Он привёл домой девушку, с которой они потихоньку начали выживать маму из дома. И наконец выжили.
Коля с братом уже несколько лет никак не общался и даже не разговаривал. И подействовать на него тоже никак не мог. Он, конечно, порывался несколько раз побеседовать с младшим братцем и выяснить, почему он выгнал мать из дома. Но Татьяна Викторовна не давала ему этого сделать. Несмотря ни на что, она по-прежнему заступалась за своего любимчика и не хотела, чтобы старший сын причинил какой-либо вред младшему.
На следующее утро, после того как Татьяна Викторовна подслушивала под дверью разговор своего сына с его женой, она проснулась очень рано. И к моменту, когда Лена поднялась с постели и отправилась на кухню, женщина находилась уже там.
— Какая же ты мерзкая девка! – с ходу заявила свекровь невестке, когда та вошла в кухню. – Ты что думаешь, если ты на меня сыну моему непутёвому нажаловалась, то он меня отсюда выпрет по твоей прихоти?
— Я тебя сама сейчас выпру отсюда! – грубо ответила женщине Лена. – Просто скручу и выкину в подъезд, и больше ты никогда в эту квартиру не ступишь своей ногой! Лицемерка несчастная!
Татьяна Викторовна поняла сразу, что Лена не шутит. Так как вид и настрой у невестки и правда был боевой. И виновата в этом была только лишь она одна. Но признавать этого женщина не собиралась. А просто продолжила провоцировать на продолжение скандала Елену.
— Ты поговори мне ещё! Ещё посмотрим, кто кого выпрет отсюда! – прошипела Татьяна Викторовна.
— А ну пошла вон из моей кухни, маразматичка старая! – рявкнула Лена. – И даже появляться здесь не смей, пока я дома! Всю кухню мне загадила! Если ещё раз я увижу, что ты ковыряешься в моих шкафах, в моих вещах, тебя даже сын твой не спасёт!
— Напугала кота сосиской! – усмехнулась свекровь. – Ты сейчас сама договоришься, что и за тебя заступиться будет некому! Я Кольке своему такого могу про тебя нарассказывать, что он тебя взашей отсюда выставит! И ещё пинка отвесит хорошего напоследок! Так что рот свой закрой лучше и не смей больше тявкать на меня!
А в этот момент, пока женщины выясняли свои отношения на кухне рано утром, Коля уже не спал. Он тихо стоял рядом со входом в кухню и внимательно слушал, что там происходит. Но пока не вмешивался.
— Так что сама пошла вон из кухни, иди сынка моего лучше ублажай, такая, как ты, больше ни на что не способна! Вы с ним не зря нашли друг друга, оба одинаково бесполезные! – продолжала Татьяна Викторовна.
И тут терпение у Николая внезапно закончилось.
— Послушай, мама! – вдруг раздалось за спиной у женщины. – Если ты на мою жену ещё хоть раз свой рот поганый раскроешь, я тебя сам лично отсюда за шкирку выкину! – рявкнул Коля. – Ты совсем, что ли, обалдела? Ты что несешь тут стоишь? Что ты вообще сюда тогда припёрлась, если я такой непутёвый, бесполезный, и жена моя такая же?! Что тебе тут нужно? Вали обратно к своему любимчику, он же у тебя самый хороший!
— Сынок, Коленька! – сразу же сменила она свой тон и настрой. – Ты всё неправильно понял, это она меня вынудила, я вообще не хотела ничего такого говорить! Это всё твоя Ленка, это она нас поссорить с тобой хочет и постоянно настраивает тебя против меня!
— Что ты мне рассказываешь? Я всё прекрасно слышал с самого начала! – сказал сын. – Значит, мне в глаза одно, а за моей спиной совершенно другое? Собирай своё барахло, и сейчас ты поедешь обратно к своему путёвому, полезному и любимому сыночку! А там делайте что хотите, но твоей ноги в моём доме и правда больше не будет!
Елена смотрела на мужа с благодарностью. Хотя она и подумать раньше не могла, что он со своей матерью будет когда-нибудь себя так вести и так разговаривать.
Татьяна Викторовна сразу же пустила наигранную слезу. Она пыталась всячески убедить сына, что во всём виновата его жена. И всё, что сейчас произошло, это только её вина. Но Коля маму больше не слушал. Он сам взял её сумку и начал как попало скидывать в неё вещи. Всё, что попадалось ему на глаза из маминых вещей, оказывалось в этой сумке.
Женщина прожигала своим ненавидящим взглядом невестку, но ни слова ей больше не сказала. А Елена стояла и откровенно радовалась происходящему. Она уже давно об подобном мечтала.
Спустя примерно полчаса Коля с матерью уже стоял на улице и прогревал свою машину. Мама, надувшись на сына, залезла на заднее сиденье автомобиля и молчала до самого дома. Бывали моменты, когда она что-то бубнила недовольное себе под нос, но к сыну она больше не обращалась.
Приехав в свой двор, в котором он вырос, Николай вытащил из багажника сумку с вещами матери, а заодно и маму, которая не хотела вылезать из машины. И они вместе отправились к подъезду, в котором находилась её квартира.
Поднявшись по лестнице на четвёртый этаж, Коля надавил как следует на дверной звонок. Ему было всё равно, что сейчас рано, что его брат ещё спит. Он звонил в дверь, пока та не открылась.
— Ты больной, что ли? Ты время видел вообще? – спросил Саша, открывая дверь своему брату.
— Заходи! – приказал Николай матери. – Заходи, я сказал! – рявкнул он, когда та косо на него посмотрела.
— Я не понял, это что вообще происходит? Зачем вы вообще сюда пришли? – снова подал голос любимчик Татьяны Викторовны.
— Пасть свою захлопни! – гневно проговорил Коля на младшего братца. – Ещё хоть раз ты выставишь мать из её собственного дома, я тебе руки и ноги переломаю! Вопросы есть?
— Не смей так разговаривать с Сашей, психопат! – развопилась Татьяна Викторовна.
— Ты бы тоже свой рот прикрыла, мама! И мне больше не звони, я ни тебя, ни твоего любимчика ни видеть, ни слышать больше не хочу! И чтобы даже рядом с домом со своим я тебя больше не видел! Ещё раз появишься, я сделаю всё, чтобы тебя в дом престарелых засунуть!
— Дёргай отсюда, будет он мне тут командовать и условия ставить! – начал возмущаться и прогонять старшего брата Александр. – Давай вали, и маму с собой забирай!
Коля хищно улыбнулся, не разуваясь прошёл до середины прихожей, где в одних трусах стоял его младший брат, и просто схватил одной рукой Сашу за горло, прижав того к противоположной от двери стене.
— Ещё слово, и я тебе прямо сейчас начну твои конечности выдёргивать! – сказал Коля.
— Отвали от меня! – начал пытаться вырваться из мёртвой хватки брата Саша.
Николай придавил ещё сильнее и ударил младшего головой о стену. Тут же из спальни выскочила неизвестная ему особа в халате и начала что-то кричать. К ней подключилась Татьяна Викторовна, но она уже бросилась на старшего сына, пытаясь отбить из его рук своего младшенького любимчика.
Коля не стал больше ничего делать, он просто разжал руку, и Саша стёк по стене, хватаясь за горло.
— Какие вы все тут мерзкие, одним словом, шавки! Фу, аж противно здесь находиться! – выдал Николай.
Он развернулся и подался в сторону двери.
— Я тебя засужу! – кричала ему в спину мать. – Я тебя посажу за то, что ты моего сына покалечил!
Мужчина повернулся в её сторону, улыбнулся спокойно и сказал:
— Да делай что хочешь, суди, сажай! Я тебя всё равно больше мамой никогда не назову! Потому что таких, как ты, уничтожать нужно при рождении, чтобы вы нормальным людям жизни не портили! Что ты, что твой вот этот кусок бесполезного мяса! Вы мерзкие до такой степени, что даже этого не осознаёте! А ты, девочка, лучше беги отсюда, пока они и тебе жизнь не сломали! – обратился он к девушке, которая стояла и дикими глазами за всем этим наблюдала.
Затем он вышел, сел в свою машину и поехал домой.
Дома жене Коля не рассказывал, что было, когда он привёз маму домой. Он просто ей сказал:
— Её ноги здесь больше не будет!
Ещё некоторое время Коля и правда ждал повестки в суд. Так как мама его вполне могла сделать ему такую пакость. Но ничего подобного не случилось.
Со своей матерью и братом мужчина больше не общался. До него через несколько лет дошли слухи, что её не стало. А что было с его младшим братом, он даже знать не хотел.
У Николая была своя семья, а посторонние люди его совершенно не заботили.
