Моя дочь умирала долго, мучительно. Болела она больше года, денег на дорогие лекарства и хороших врачей нам было неоткуда взять. Отец Ванечки давно бросил мою дочь и где сейчас находился, мы не знали.
Утром Полина стала тяжело и шумно дышать. Я вызвала скорую в надежде, что они что-то ей вколют, чтобы прекратить её страдания, но увы, врачи дали неутешительный вывод: дочь умирала. Всё, что они могли сделать в этом случае – вколоть наркотический препарат, чтоб ей стало легче.
Но она сама отказалась. Бригада так и уехала, сказав у двери, чтобы в следующий раз вызвали зафиксировать смерть. И я осталась одна с моим внучком, которому было 4 года, и моей умирающей дочерью. Один на один с горем и безысходностью.
Поля была в сознании и на какое-то время теряла его. Но она хотела находиться в ясном уме и быть с нами. В тот день она тихонько, слабым голосом благодарила меня за всё. Нет, она не боялась смерти, она боялась оставить своего сына одного без матери.
Поля неистово боролась за каждую минуту своей жизни. И тут она позвала меня. Еле улыбнувшись бледными губами и посмотрев над собой, она поставила меня перед фактом, что за ней уже пришли. Мои ладони похолодели, по спине покатилась струйка холодного пота, а Поля улыбалась кому-то незримому в пустоту, тяжело вздохнула и её впалая грудь перестала вздыматься от ударов сердца. Я склонилась над дочерью, сотрясаемая рыданиями, и даже не заметила, как в квартиру вошла соседка с моим внуком.
Ванюша ошарашенно смотрел на эту жуткую картину и вдруг, ткнув пальчиком в воздух, изрёк: «Бабушка, чего ты плачешь, мама вон там, над тобой стоит!» Я постаралась собой заслонить бездыханное тело дочери от взгляда Ванюши, но поняла, что не получилось: шустрый внук уже успел разглядеть, что на кровати лежит тело его матери. Удивлённо глядя то на постель, то в воздух, Ваня совсем ничего не понимал и залился слезами, соседка охая и крестясь увела ребёнка из комнаты. Тогда я почувствовала некое дуновение, пронёсшееся мимо меня, и по затылку поползли мурашки.
На услуги морга у нас не было денег, и гроб стоял дома. Полину мы одели в её некогда свадебное платье. На себя при жизни моя дочь совсем похожа не была – в гробу лежала какая то остроносая кукла серо-жёлтого цвета с впалыми щеками и резкими чертами лица. Болезнь сильно изменила её за год, а смерть и вовсе до неузнаваемости исказила её образ.
В первую ночь мы с Ванюшей и соседкой решили прилечь у нас в комнате, надо было выспаться, завтра предстояло решать много дел. Я быстро уснула. Но ближе к утру меня разбудили какие то неясные звуки, похожие на пение. Ванюши рядом со мной не было, я испугалась, разбудила соседку. Она также услышала звук голоса, и похоже, что доносился он из комнаты, где стоял гроб.
Набравшись мужества и включив свет, мы вышли и позвали Ваню. А когда открыли дверь комнаты с гробом, то похолодели от жути: Ванюша в обнимку с мёртвым телом матери спал в её гробу. Сердце моё кольнуло, соседка закричала, Ваня проснулся и, вопросительно посмотрев на нас, спокойно произнёс: «И что вы тут раскричались? Мне мама колыбельную пела, я уснуть без неё не мог. Это она меня позвала в свою кроватку.» …
Прошло уже 10 лет после той страшной ночи, мы с соседкой не раз обсуждали увиденное нами, списывали на усталость, на фантазию, на горе. Но Ванюша смутно, но вспоминает, как ночью слышал его любимую колыбельную и как мама нежно обнимала его, когда он заплакал. По сей день моему внуку, когда ему страшно или грустно, снится его мама, которая с нежностью утешает его.
