Олеся и Вячеслав поженились недавно. Олеся после окончания колледжа устроилась на работу парикмахером, но планировала брать клиентов на дом, чтобы зарабатывать больше. Вячеслав в тот момент работал на заводе, а после смены подрабатывал сварщиком в рекламной компании. Супруги жили без лишней роскоши, но и не бедствовали.
И если работа Вячеслава устраивала всех, то к Олесе у матери Вячеслава были вопросы.
— Тебе надо устроиться официально, — поучала она.
— Начальница не хочет брать в штат много народа.
— Мало ли что она хочет? О семье подумай, никаких социальных гарантий, работаешь на птичьих правах! А пенсию кто тебе платить будет?
— Мне до пенсии далеко. Чуть позже я стану работать на себя и зарегистрируюсь как самозанятый. Пока нужно наработать клиентскую базу, — ответила Олеся.
— Потом, все потом! — передразнила свекровь. — Не успеешь оглянуться, как время пройдет. И если про пенсию думать не хочешь, подумай хотя бы про декретные. Ребенок должен быть защищен законом!
— Хорошо, — под натиском Нины Игнатьевны, Олеся сдалась. Ей было трудно объяснить свекрови, что у начальницы было свое понимание, как правильно жить, и при желании она могла ее уволить даже с официальной работы. Но все-таки Олеся уговорила начальницу устроить ее по всем правилам, и в очередной раз, когда свекровь завела старую пластинку, невестка помахала у нее перед носом трудовой книжкой.
— Довольны? — спросила она.
— А почему оклад такой маленький?! — ахнула Нина Игнатьевна.
— А вы как думали? Это прожиточный минимум, остальное здесь не учитывается.
— Это никуда не годится! Проверяющих нет на твою начальницу!
Нина Игнатьевна долго возмущалась, а в ее голову закралось сомнение, что невестка просто обманула, и на самом деле зарабатывает копейки, полностью сидя на шее ее сына. И тогда она решила спросить об этом у Вячеслава.
— Мам, ну какая тебе разница, сколько зарабатывает моя жена?! — отмахнулся он.
— Я настаиваю, чтобы Олеся устроилась на нормальную работу! Нехорошо, что ты вкалываешь в две смены, чтобы ее прокормить, а она за копейки «клиентскую базу» собирает. Да у нас в пекарне уборщица больше зарабатывает! — Нина Игнатьевна вспомнила о своей работе.
— Нам хватает. Давай не будем поднимать эту тему. Я в семье мужик, и я должен обеспечивать семью. Олеся работает и на этом спасибо.
— Нашел себе на шею обузу… лучше бы женился на нормальной женщине, а не на этой…
— Мама, перестань. Разговор окончен.
Нина Игнатьевна после таких разговоров обычно обижалась на сына и некоторое время не приезжала к нему. Но поняв, что ее «обиды» не работали, она переставала обижаться и вновь ехала с визитом к невестке и сыну как ни в чем не бывало.
Олеся старалась не провоцировать Нину Игнатьевну. Она понимала, что не слишком нравится свекрови, и держала дистанцию, но тем самым еще сильнее раздражала маму мужа.
— Почему Олеся сторонится меня? Как не приду, всегда уходит… сидит в спальне, как мышь в норе…
— Она устает на работе. Хочет побыть одна, — объяснил Вячеслав.
— Устает… подумаешь, какая… не вагоны же разгружала целый день! И вообще, что это за график такой, два через два? Пусть лучше работает как все с 9.00 до 18.00. тогда и время на семью будет оставаться, и бока не будет отлеживать.
— Мам… Олеся не сидит без дела. Она теперь берет некоторых клиенток на дом.
— Это что, она в мой дом чужих людей приводит?! — покраснела свекровь.
— Да чего такого-то?
— И мужиков водит?!
— Нет. Только женщин.
— Я не давала разрешения устраивать из квартиры парикмахерскую! Олеся! Подойди! — крикнула Нина Игнатьевна.
Невестка в тот момент заказывала расходные материалы, и ей очень не хотелось никуда идти.
— Ты чего, оглохла?! Или спать улеглась? Лежебока…
Олесе пришлось идти на кухню, отложив дела.
— Что случилось? — спросила она.
— Я запрещаю тебе работать на дому.
— В каком смысле?
— В прямом. Купишь свою квартиру, можешь там хоть массажный салон открывать, но не в моей квартире! Не допущу, чтобы под моей крышей творилось безобразие! Устроили проходной двор…
— У меня всего несколько клиенток, они все знакомые… — попыталась возразить Олеся, но свекровь была непреклонна.
— Либо завязывай с этим, либо съезжай.
— Мам, куда мы съедем? У нас пока не хватает на свое жилье, — подал голос Вячеслав.
— Пусть к своим родителям ходит клиентов принимать. Или в чужой дом легче грязь носить?
Олеся не ответила. Она подозревала, что Нина Игнатьевна преподнесёт очередной сюрприз, но не думала, что он ударит по ее работе.
Снимать кресло в салоне было накладно. Пока Олеся только начинала работать на себя и возможность принимать клиенток на дому была для нее единственным вариантом. Она даже оборудовала специальное место с зеркалом и освещением, купила кресло и столик для инструментов. Нина Игнатьевна подумала, что это туалетный столик для невестки и не стала сильно возражать. Раз уж это было куплено на деньги Олеси, то пускай бы стояло. Но только для личного пользования.
— Ты меня поняла? — Нина Игнатьевна напомнила о себе.
— Поняла.
Олеся ушла в спальню. Отменить запись на следующий день было невозможно, поэтому она решила, что как-нибудь обойдется.
Утром Вячеслав ушел на работу, а Олеся осталась дома. Она приготовилась встречать клиентку, поставила чайник, чтобы угостить ее кофе и разложила инструменты.
Клиентка не опоздала.
— Мне нужны локоны. Сможете? — спросила она.
— Конечно.
Олеся включила щипцы для завивки волос, а сама принялась делить волосы на пряди. Все шло вполне неплохо, но примерно на середине прически, дверь распахнулась, и в комнату влетела свекровь.
— Как ты посмела меня ослушаться? Я не велела принимать здесь абы кого! — орала она, пугая клиентку.
— Нина Игнатьевна, успокойтесь, пожалуйста…
— Все, лавочка закрыта, — процедила она, вырывая из розетки шнур щипцов. — Уходите, пока я полицию не вызвала.
— Как это понимать? — спросила побледневшая девушка. Олеся успела завить только половину волос.
— Даю три минуты на сборы. Выметайтесь! — продолжала буйствовать Нина Игнатьевна. Олесе стало очень стыдно. Но так как квартира была не ее, спорить и распоряжаться в ней Олеся не могла.
— Я доделаю вам прическу. Не волнуйтесь. И денег не возьму.
— Разумеется, платить я вам после такого не буду! — Клиентка поспешно схватила сумочку и пошла к двери. Олеся побежала за ней и чтобы не оставлять девушку в праздник без прически, ей пришлось буквально на лавочке у дома фиксировать волосы в пучок, вместо локонов.
— Это не то, на что я рассчитывала. Вы ужасный мастер. Я напишу отзыв и расскажу о вас всем знакомым!
— Простите… — извинилась Олеся. На самом деле прическа получилась не такой уж и плохой, но спорить у нее не было ни сил, ни желания.
Клиентка села в такси и уехала, не заплатив за услуги мастера. Олеся пошла домой, где ее поджидала Нина Игнатьевна.
Спрятаться от нее не удалось. Она была зла и хотела, чтобы невестка ответила за свои поступки.
— Я думала, что мы договорились, а ты обманула меня.
— Простите. Больше это не повторится, — Олеся отменила запись на день и вечер, сославшись на болезнь. Это было очень нехорошо, подводить клиенток, но и принимать их «на лавочке» она не могла.
— Конечно, не повторится! Поэтому что если я еще раз увижу в доме посторонних, ты вылетишь из квартиры раз и навсегда. И не смей портить мне мебель! — она ткнула пальцем на небольшой столик. — Теперь ясно, откуда тут дыра. Ты прожгла мой столик своими щипцами!
— Это неправда. Я никогда не кладу инструменты без специального коврика. Да и вообще, я не использую этот столик.
— Доверия тебе больше нет. Обманщица! Спалила полдома, а теперь оправдывается…
Олеся не ответила. Оправданий у нее и правда не нашлось, да и не хотелось унижаться. Нина Игнатьевна и так унизила ее перед клиенткой, и та уже написала негативный отзыв об Олесе на сайте объявлений, где она Олесю и нашла.
Все это было очень обидно и грустно, поэтому, когда Нина Игнатьевна наконец-то ушла, Олеся дала волю слезам.
— Что произошло? — спросил Вячеслав, вернувшись домой и найдя жену в слезах.
Олеся не стала скрывать, вывалила на мужа все, что приключилось с ней в тот день.
— Я сейчас же позвоню матери! Это уже ни в какие рамки… — разозлился муж.
— Не надо… не звони. Она и так меня ненавидит! А теперь будет еще сильнее ненавидеть за то, что я нажаловалась тебе!
Олесе едва удалось объяснить мужу, что он сделает только хуже, позвонив Нине Игнатьевне, и он успокоился. А на следующий день он объявил жене, что она может работать в салоне неподалеку.
— Но как?!
— Я арендовал для тебя рабочее место на месяц. Работай, развивайся. А дальше будет видно.
— Я тебя так люблю… — расплакалась Олеся.
— Я тебя тоже. Не злись на мою мать. Она просто не понимает, что вокруг нее живые люди, привыкла с выпечкой и тестом работать — чем лучше взбиваешь и мнешь, тем податливее становится… так и с нами хочет. Но мы не тесто и не пирожки. Мы не обязаны прогибаться под нее.
— Пока мы живем в её квартире, нам придется «прогибаться», — ответила Олеся.
— На эту тему я тоже думал. Возьмем ипотеку.
— А деньги?
— Я с отцом поговорил. Он обещал помочь. Ну и на заводе попросил повышения. Да и ты скоро обрастешь клиентами и станешь зарабатывать больше меня.
Так и случилось. Олеся быстро освоилась на новом месте и уже через три месяца к ней образовалась плотная запись на недели вперед. Она оформила самозанятость и стала работать официально. Вскоре ее зарплата выросла, но она не кичилась этим.
У них в семье воцарился мир и покой, потому что от новой квартиры, которую супруги взяли в ипотеку на деньги отца Вячеслава, у Нины Игнатьевны ключей не было, да и прав на нее у свекрови было не больше, чем у рыбок в аквариуме. Они молча открывали рот, заглатывая воздух, и смотрели на мир через стекло. Именно так выглядела Нина Игнатьевна, когда узнала, что ее бывший муж дал денег сыну на первый взнос. Она молча открывала и закрывала рот, хватая воздух.
— Ну и хорошо. Я эту квартиру сдам. А вы еще пожалеете, что связались с этой финансовой кабалой! — выдавила она.
— Ничего, выплатим. Я теперь сама своя собственная, могу брать столько клиентов, сколько захочу, — довольно сказала Олеся. Ей было приятно смотреть за выражением лица свекрови. Нине Игнатьевне очень не нравилась невестка, но сделать она уже ничего не могла.
— У вас есть социальные стрижки? — спросила Нина Игнатьевна, придя в парикмахерскую, которую нахваливали ее соседки. На следующий день у нее был День рождения, и она решила обновить прическу.
— Есть. Но мастер занят. Я уточню, когда он сможет вас взять, — ответил администратор. — Приходите через час.
Когда спустя полтора часа Нину Игнатьевну повернули к зеркалу, она не узнала себя. Ее седые волосы были ярко сиреневого цвета.
— Это что вы наделали?! Я просила постричь! А вы?! Оболванили меня! Нелюди…
— Окрашивание в подарок, — сдерживая улыбку сказал мастер. — А стрижку вы сами хотели дешевую. Вот и постригли вас «под горшок». Могу смыть, но это будет довольно дорого.
— Я не стану платить вам ни копейки! — крикнула Нина Игнатьевна и ушла, хлопнув дверью.
Нина Игнатьевна проклинала тот день, когда решила сэкономить на стрижке. Нина Игнатьевна не знала, что молодую парикмахершу подговорила ее невестка, снимающая в этом же салоне кресло. Она увидела запись, узнала свекровь и у нее родился план, как проучить Нину Игнатьевну за то, что она опозорила ее перед клиенткой. Конечно, коллега не сразу согласилась, но финансовое вознаграждение от Олеси сделало свое дело.
— А что это с вами, Нина Игнатьевна? — деланно удивилась невестка, увидев ее на пороге своей новой квартиры.
— Оболванили меня в салоне… руки бы им… открутить, — процедила она. — Хорошо, что ты пораньше пришла. Мне надо убрать этот цвет и нормально постричь… будь добра, сделай, по старой дружбе! Я знаю, что ты можешь смыть эту краску… бесплатно, — свекровь заискивающе посмотрела на невестку.
— Простите, но я дома не принимаю. Одна авторитетная женщина не велела абы кого водить в свою обитель. И теперь я принимаю только в салоне. Но следующее свободное место на запись только через месяц, — ответила Олеся и ушла, оставив свекровь смотреть на закрытую дверь.
