Даша понимала, ей предстоит самое сложное — дохаживать бабушку. Старушка имела крутой нрав и не любила никого из своих родственников. Даша и поехала лишь для того, чтобы убедиться: наследство останется в семье. Но каково было её удивление, когда она обнаружила незнакомую девушку, сидящую у кровати бабушки.
-Ох, ты, — старушка слабо улыбнулась, — и Дашка приехала. Вдвоем меня до грoба провожать будете? Заботушка… Ладно, идите, знакомьтесь. Я поспать хочу.
Незнакомка поднялась и вытолкнула Дашу из комнаты. Потом она плотно закрыла дверь и ехидно улыбнулась.
-Бабка твоя уже завещание составила. Все мне достанется. И дом, и участок, и накопленные денежки. Там мало, но мне хватит. Не веришь? Я специально для такого случая копию документов имею. Показать?
-Ты кто такая? – зашипела Даша, понимая, что столкнулась с мошенницей, только совсем молодой. На вид ей было не больше двадцати лет.
-Меня зовут Катя. Давай-ка на улицу выйдем. Нормально поговорить надо, — Катя стала серьезной, убрала ухмылку с лица и было видно: она настроена на диалог.
Женщины вышли на огромный участок. Здесь уже давно ничего не растет. Бабка старая, ей тяжело в земле копаться.
-Бабка действительно все на меня оформила. Странно, но мы с ней быстро общий язык нашли… Я тут вообще по личным делам оказалась. Она во дворе сидела, я к ней. Спросила что-то. Слово за слово. Ну так и осталась у нее. Короче. Предлагаю так. Тебе все, мне часть от участка. Вот ту, — Катя указала рукой на дальний угол, — как раз по этой тропинке разделим. Я там домик небольшой построю. А что, мне хватит. Я детдомовская, мне не привыкать. По рукам?
Даша удивленно смотрела на наглую и очень предприимчивую девушку. Кто такая? Почему вообще ей бабка все отписала? Почему эта Катя решила поделиться?
-Я не охотница за чужим наследством и не мошенница, — уверенно сказала девушка, глядя Даше прямо в глаза, — но раз такое привалило, не могу же я полностью отказаться. А так поделим. Участок тут большой. Вам-то зачем столько?
Даша раздумывала. Волокита предстоит та еще, если оспаривать завещание.
Не факт, что получится. Стоит оно того? Может и правда, отдать Кате клочок земли, пусть строится.
-С бабкой сначала поговорю. Потом скажу, — буркнула Даша и пошла в дом.
Старушка смеялась до хрипоты, когда внучка в лоб задала вопрос.
-Ой, насмешила… Ой, родственнички! Да я и не ожидала от вас другого. Делёжкой наследства запахло, они сразу набежали, — бабушка откашлялась и насмешливо посмотрела на внучку, — все верно. Катя сказала правду. Я ей все отписала. Вам так, по мелочи.
-Так ты нас всю жизнь от себя гнала! К тебе приезжаешь, ты только руганью встречаешь. А уж в последние годы такими словами нас окатывала, будто мы враги тебе, — Даша разозлилась, ведь одинокая старость бабушки была закономерностью, — сама связи все порвала. А теперь нас обвиняешь. И заметь, я приехала, чтобы помогать тебе сейчас. Бросила все. А ты…
-А я переписала все на Катю. Ну, что, домой обратно поедешь?
-Нет! Я за тобой ухаживать приехала. Тут и останусь.
Даша вышла из комнаты и наткнулась в коридоре на Катю и бросила ей, не поднимая взгляд:
-По рукам. Делим наследство. Тебе заднюю часть участка. Мне все остальное.
Даша и Катя вместе ухаживали за бабушкой. Та приветливо улыбалась лишь молодой девушке, а родную внучку шпыняла. Женщина хотела все бросить и уехать, но ее что-то останавливало. И дело тут было не в наследстве, а скорее, в проснувшихся родственных чувствах.
Жизнь у бабушки была не сахарная, оттого она такая. А уж с возрастом все изъяны наружу вылезают. Да, гнала она от себя близких. Но, может, не хотела задевать их своими колкими фразами и не хотела лишний раз характер показывать.
Даша понимала, старушки скоро не станет. Ей надо уйти со спокойной душой.
Даша проснулась среди ночи от довольно громкого шепота. Она узнала голос Катя. Ведь её комната была напротив, дверь открыта.
-Ну, покажись еще раз. Укажи мне место! Как найти? – Катя всхлипывала, — пожалуйста, не оставляй меня…
Даша приподнялась. Кровать заскрипела. Это спугнуло Катю. Она перестала шептать. Но было слышно, как она тихонько плачет.
Нейросеть Кандинский
Нейросеть Кандинский
На следующую ночь история повторилась. Катя снова обращалась к кому-то. Но в этот раз ей словно отвечали.
-Ты отведешь меня сейчас… Почему?.. Ее боишься?.. Пожалуйста, прошу! Мы так долго ждали этого. Ты так долго ждала!.. Я знаю, я понимаю все…
У Даши зашевелились волосы. Она понимала, Катя разговаривает с кем-то, кто в ее комнате. Уж точно не по телефону. Женщина приподнялась. Но Катя была так увлечена диалогом, что не услышала скрипа кровати и пола. Даша смогла подкрасться ближе. Она аккуратно заглянула в комнату к молодой девушке и увидела еле различимую женскую фигуру, стоявшую у кровати Кати.
Невесомая, блеклая, как в туманной дымке. Сама, как туман. Ног не видно. Они не касаются пола. Словно на картине растерли свежие краски, и смазали очертания.
Даша зажала рот рукой. Но крик все равно вырвался. В этот момент полупрозрачная женщина исчезла.
Суета. Бабушка проснулась. Катя виновато капает на ложку какое-то лекарство. Даша не может отдышаться. Не может толком рассказать, что видела. Катя молчит. Бабушка требует объяснений.
-…Женщина! Призрак! Она с Катей говорила. Катя с ней говорила! Показать что-то… Что показать-то?
В этот момент лицо у старушки вытянулось. Она громко ахнула и посмотрела на Катю.
-Катя, прости старуху. Ведь… Ведь… Прости… Я…
Старушка схватилась за сердце, пытаясь сделать вдох. Но это ей уже не удалось.
Следующие дни прошли в суете. Приехавшие родственники облегченно выдохнули, когда узнали, что Катя решила оставить себе лишь небольшой клочок земли, а все остальное честно вернет истинным наследникам. Проводив бабушку в последний путь, все разъехались.
Осталась только Даша и Катя. Им еще предстояло поделить наследство.
Они не обсуждали ту ночь, когда не стало бабушки. Но Даша видела, что для Кати это очень болезненная тема. Она хотела чисто по-человечески поддержать девушку. Но подругами они не стали. Поэтому Даша просто оставила ее в покое. Катя продолжала жить в доме бабушки. А Даша не хотела оставлять девушку одну. Ведь они еще должны разделить наследство. Условия этой сделки были оговорены лишь на словах, поэтому Даше пришлось соседствовать с Катей.
Сегодня ночью луна светила так ярко, что Даша не могла уснуть. Она ворочалась. Лишь на короткий срок ей удавалось сомкнуть глаза. Потом женщине показалось, что Катя в соседней комнате снова с кем-то разговаривает. Даша вжалась в кровать. Она вспомнила призрачную женщину. А теперь снова увидела ее. Она вместе с Катей направилась на улицу.
Как только входная дверь хлопнула, Даша подскочила и бросилась к окну.
-Наверное, с другой стороны дома зашли… С той, которую Катя себе оставляет! Я должна узнать, что здесь происходит. Должна!
Даша тихо вышла из дома. Она ступала босыми ногами по влажной траве. Женщина собрала холодную росу с мягкого кустика и протерла разгоряченное лицо.
За домом показались Катя и призрачная женщина. Молодая девушка сидела на земле и горько плакала. Полупрозрачная фигура колыхалась на ветру и сияла в лунном свете. Даша напрягла зрение и увидела, что Катя сидит возле какой-то ямки, которой раньше не было на участке. Призрак спустился в эту ямку. Сверкнул яркой молнией и исчез.
Даша сделала пару шагов вперед. Потом подошла еще ближе. Луна услужливо показала, что лежит в углублении.
Кости. Когда-то это был человек. Видимо, там упокоилась призрачная женщина.
Даша судорожно всхлипнула, и мурашки побежали от ног к самой макушке.
-Сестренка моя, — сквозь слезы сказала Катя, увидев Дашу, — тут моя сестренка. Я нашла ее. Она сама мне показала. Сама привела сюда.
У Даши ноги подкосились от ужаса. На участке ее бабушки лежит… сестра Кати. Как она сюда попала?
-Детдомовские мы. Полина старшая. Она хотела меня сразу забрать, как вышла из детдома. Я сказала, пусть учится, работает, копит. Я потерплю. Зато потом полегче станет. Полина так и сделала. Она умничка у меня была. На связь, правда, редко выходила. Но я всегда чувствовала, что с ней все в порядке.
Как-то с ней разговаривала. Она рассказала, что устроилась помощницей по хозяйству к одной старушке. Говорила, что та очень крутого нрава. Но вроде как, общий язык нашли. А на следующий день я поняла, вдруг почувствовала, что беда случилась. Поняла, что нет моей сестренки. Тоска такая навалилась, так прижала меня к себе, что дышать не могла.
Звоню – не отвечает. Звоню – недоступна.
Меня кто в серьез воспримет? Какое уж там заявление о пропаже… Могу только на себя надеяться.
Я когда из детского дома вышла, сразу поиски начала. Вышла на бабушку твою, приехала к ней. Спросила про сестру. Она испугалась, заплакала даже. В дом меня пригласила. Накормила, напоила. Очень милой была. Сказала, что Полину помнит, но только она долго у неё не проработала. Уехала, а куда не сказала. Вроде как, ссора у них вышла, и Полина не захотела оставаться. А я в ту ночь у бабушки осталась.
И тогда Полина пришла ко мне в первый раз. Она рассказала мне все… Ссора была. Бабушка твоя слабенькая, конечно. Но удар оказался смeртельным. Старушка испугалась. И Полина упокоилась на ее дворе. Я спрашиваю, где, сестренка, покажи. Надо же все по-человечески… Она не показала, сказала, что боится. Сказала, что ждать надо. Сказала, что время еще не пришло.
А на утро бабушка предложила мне остаться. Будет платить мне, как помошнице по хозяйству, сиделке. Думаю, пыталась загладить вину. Поэтому и все на меня переписала. Я согласилась. Я ждала сестричку.
Я ведь за ней приехала. А не как ты, Даша, за наследством.
Катя закрыла лицо руками и разрыдалась. И остолбеневшая Даша заплакала. Но когда горячая слезинка упала ей на руку, женщина очнулась. Она присела рядом с Катей, обняла ее:
-Мы сделаем все по-человечески. Мы с тобой. Для Полины. Она заслужила. И ты это заслужила. Ладно? Мы сделаем все правильно. Она успокоится. И тебе самой легче станет.
Даша помогла. Вскоре на местном кладбuще расположилась могuла Полины. Там поставили памятник. Катя, как и обещала, поделила наследство бабушки. Забрала себе небольшой клочок участка. Остальное осталось Даше, которая там и поселилась. Соседки очень сблизились друг с другом.
Даша приехала за наследством, а получила еще и сестру.
Ведь именно так их и воспринимали. А они решили никого в этом не разубеждать.
