«Они сами виноваты», — успокаивала себя Маша. Она бы никогда не выставила родных людей на улицу, если бы они в конец не обнаглели. А предательства и хабальства, девушка не прощала. Помнила, чему учила её мама и дедушка с бабушкой, с детства была независимой и умела постоять за себя.
Мама Маши Татьяна умерла от рака, когда девочке было 8 лет. Была она из старинной аристократичной семьи. По крайней мере так всегда говорила бабушка Маши Глафира Аркадьевна, а дедушка Александр Васильевич всегда вторил супруге. Татьяна была очень красивой и статной женщиной. Соседи и друзья семьи, вспоминая покойницу, всегда говорили, что она не шла, а плыла, спина всегда была ровная и подбородок параллелен полу.
Что нашла аристократичная Татьяна в обычном парне с завода, никто не мог понять. Но влюбилась она страстно и ни за кого другого замуж идти не хотела.
Лёша был открытым простым парнем, который пленил царственную девушку широкой улыбкой и добрым сердцем. Папа Маши Алексей тоже всегда восхищался красотой супруги. Он часто говорил словами Есенина: «Хороша была Танюша, краше не было в селе». Жена улыбалась, а тёща морщила нос при слове «селе».
— Говори хотя бы «в семье», ну какое село? Жена у тебя из аристократов, — не могла не оставить комментарий Глафира Аркадьевна.
— Ну, а я из села, — просто говорил Лёша, на что тёща неизменно закатывала глаза.
Лёше досталась не только жена умница и красавица, но и большая добротная квартира дореволюционной постройки из 4х комнат в самом центре города. Отец Татьяны был членом Союза писателей, где трудилась и Танюша. Александр Васильевич «выбил» не только себе большую просторную квартиру, но и дочери. А Лёша, как говорится, пришёл на всё готовое.
— Только одно условие, зятёк, — предупредил тесть. – Никаких гостей, никаких родственников из деревни – устраивать проходной дом тут не позволю! Не посмотрю, что Таня за тебя горой, выгоню взашей!
Лёша обещал и сдержал обещание. По крайне мере, пока жена была жива. Маша часто вспоминала, как она бегала по большим комнатам и играла с папой в самолётик: отец поднимал её высоко над головой и «катал» так по комнатам. Мест для пряток было огромное количество, а прыгать со скакалкой девочка любила именно дома, где другие дети не просили у неё скакалку.
Когда мамы не стало, Маша с папой очень горевали. Дом, наполненный жизнью для троих, стал пустым для двоих. Но через два года Лёша привёл в дом Василису и сказал, что это будет её вторая мама. Мачеха была из такой же простой рабочей семьи, как и Машин отец. Сказочное имя ей совсем не шло. Машенька привыкла, что она единственный волшебный персонаж в семье. Бабушка часто называла её по имени отчеству Мария Алексеевна, подчёркивая, что это подходящее имя для какой-нибудь принцессы или княжны.
- Родители покойной Татьяны тоже не были рады новой родственнице.
- Глафира Аркадьевна и Александр Васильевич продолжали баловать внучку с большей силой и размахом.
- – Ты можешь попросить дедушку купить тебе квартиру, он тебе не откажет.
- Маша собрала все необходимые документы и через уже месяц стала полноправным и единственным владельцев квартиры.
Родители покойной Татьяны тоже не были рады новой родственнице.
С Василисой они держали себя холодно, всю любовь направив на внучку. Они баловали её подарками и различными поездками, покупали лучшую одежду, телефоны и компьютеры. В обычных семьях родители отдают детям свои старые телефоны. В семье же Маши, наоборот, телефоны её отцу и мачехе отходили после дочери, у которой всегда была самая последняя модель.
Василиса была доброй женщиной, которая любила Лёшу. Она искренне хотела понравиться дочери мужа, всегда была с ней тактична, тепла и полна нежности. Маша это ценила, хоть замену своей матери в ней никогда не видела. Когда же появились братья-близнецы, девочка почувствовала, что отец с мачехой начинают отдаляться, и ещё больше сблизилась с бабушкой и дедушкой.
14-летняя девочка-подросток предпочитала обедать в кафе и ресторанах, избегая появляться дома, пока отец был на работе. Василиса сначала пыталась разделить с падчерицей тяготы воспитания младенцев, но та просто не появлялась дома до вечера. Поэтому Лёша решил вызвать родителей из деревни для помощи жене с маленькими детьми. Александр Васильевич был крайне против приезда родителей Василисы, как совершенно чужого им человека. Лёша же, как ни как, был отцом их единственной внучки, и с его родителями они уже были знакомы. Они хоть люди и простые, но надёжные. Тесть не стал возражать против их приезда.
Маша не была приучена жить в одной квартире с таким большим количеством людей. Она, наоборот, привыкла, что безраздельное внимание немногочисленных взрослых принадлежит ей одной. Сейчас же все суетились вокруг младенцев, которые кроме крика и постоянных требований ничего не делали. Не сказать, что про Машу забыли, но теперь больше обращались к ней за помощью, чем одаривали вниманием и добрым словом.
Братья, в целом, были милые, но если бы их мама была не Василиса, а Татьяна, то девочка прониклась бы большей любовью и нежностью к малышам. А так мачеха стала символом чужой женщины, которая не просто пришла в их дом, но и привела за собой большое количество шумных людей.
Но переезжать к бабушке и дедушке, которые жили в соседнем подъезде, она всё равно не хотела. Боялась, что отец тогда совсем о ней забудет, полностью отдавшись своей семье.
Маша чувствовала себя наследницей мамы, которая должна представлять права усопшей в этой новой семье, но старой квартире, где до сих пор всё напоминало о маме.
Глафира Аркадьевна и Александр Васильевич продолжали баловать внучку с большей силой и размахом.
Когда они приносили тропические фрукты, которые Василиса никогда не пробовала, или заморские деликатесы, которые женщина видела только по телевизору, мачеха просила поделиться хотя бы с подросшими братьями. Но дедушка неизменно говорил:
— Это для Маши, надеюсь, ты понимаешь, Василиса?
Женщина кивала, сдерживая слёзы, клала в холодильник на отдельную полочку для падчерицы – самую высокую, чтобы мальчики не смогли достать ничего оттуда.
Когда дедушка и бабушка покупали Маше новую одежду, Василиса с надеждой спрашивала, а для мальчиков ничего нет. Несмотря на большую квартиру и множество помощников, главным кормильцем их семьи был Лёша. А его зарплаты еле-еле хватало на обеспечение большой семьи. Если бы не пенсия его родителей, то им бы пришлось совсем туго. Всем, кроме Маши. Которая шиковала на фоне своей родни.
Но девушка даже не подозревала об этом, потому что с детства привыкла к собственному привилегированному положению. Лишь несколько лет спустя, когда прогоняла родственников из квартиры, мачеха злобно кричала сквозь слёзы, что Маша всегда жировала, когда все остальные кое-как сводили концы с концами.
Только в 18 лет она осознала, что, действительно, ходила в новейшей брендовой одежде, пользовалась самыми последними моделями телефонов, обедала в дорогих ресторанах, спокойно ездила на такси, и что продукты на её полке всегда отличались разнообразием, свежестью и деликатесностью.
Она воспринимала это как должное и даже не обращала внимание на качество жизни остальных домочадцев.
Маша была умной девочкой. А с самыми лучшими репетиторами и различными кружками, она легко закончила школу с золотой медалью и без экзаменов поступила в престижный ВУЗ. Когда ей исполнилось 18 лет, отец с подачи жены завёл разговор об отдельном жилье.
— Машунь, ты теперь студентка, у тебя начинается новая жизнь. Ты не хочешь жить отдельно? Чтобы мальчики не мешали тебе учиться, и ты могла спокойно встречаться с друзьями без посторонних глаз. Тебе ведь явно будет удобнее жить отдельно.
— Ну, допустим. Вы хотите переехать? – мысль покинуть родной дом матери никогда бы не пришла ей в голову.
— Нет, куда же нам съезжать? В Василисину однокомнатную квартиру? – мачеха была москвичкой и имела маленькую квартирку на окраине, в которой была прописана сама вместе с детьми. Александр Васильевич не позволил новой жене Лёше прописаться в квартире покойной дочери.
– Ты можешь попросить дедушку купить тебе квартиру, он тебе не откажет.
– А зачем мне покупать новую квартиру, если у меня есть эта? – в шоке от предложения ответила девушка.
– Просто мальчики растут, становятся ещё более активными и шумными. Мы думали, что самый сложный период – это первые годы, а, оказывается, что чем дальше, тем сложнее. Тебе сейчас требуется больше усилий и концентрации, чтобы хорошо учиться. К тому же личную жизнь никто не отменял. Ты у меня такой умницей и красавицей выросла – вся в мать! Студенческая жизнь – это самый весёлый период и жизни, и если есть возможность провести его с максимальным комфортом, то грех ею не воспользоваться.
В словах отца, конечно же, был смысл. Как бы ни хотелось Маше жить в родном доме, но одной ей действительно будет лучше и спокойнее. Девушка в этот же день решила поговорить на эту тему с дедушкой.
– Это всё Василиса, наверняка, придумала! – всплеснула руками Глафира Аркадьевна. – Вот же наглая баба: пришла на всё готовое в огромные хоромы в центре и теперь главную владелицу хочет выжить.
– Как это главную владелицу? – не поняла Маша.
– Квартира твоей мамы, и она завещала её тебе. Ты уже можешь вступить в наследство и стать полноправной и единственной владелицей квартиры, как того и хотела твоя мама. Танюша очень переживала, что не сможет быть с тобой всю твою жизнь и решила обеспечить тебя хотя бы жильём. Поэтому предложение отца тебе переехать крайне наглое и неуважительное к памяти Танечки. А ведь раньше всё стихи ей читал, а теперь родную дочь хочет в другую квартиру переселить, причём усилиями деда. Сам за всю жизнь не смог ни себе, ни дочери на квартиру заработать, а на Сашу вешает.
– А почему вы мне раньше не сказали, что это моя квартира? – недоумевала Маша.
– В детстве ты бы не поняла, могла бы начать кичиться своей квартирой и манипулировать отцом и Василисой с детьми. Танюша этого бы не хотела. Всё-таки Лёша твой отец и несёт за тебя ответственность до 18 лет. А сейчас ты уже взрослый и сознательный человек, можешь вступить в наследство и распоряжаться своей квартирой, как считаешь нужным.
Маша собрала все необходимые документы и через уже месяц стала полноправным и единственным владельцев квартиры.
А ещё через месяц стала невольной свидетельницей разговора отца и Василисы, когда они думали, что она в своей комнате:
– Ты уже спрашивал, что решил её дедушка по поводу новой квартиры для нашей студентки? Вот бы поскорее она съехала – я тогда смогу, наконец, своих родителей в её комнату поселить. Пусть они хоть на старости лет в центре столицы поживут, людьми себя почувствуют. А их квартиру будем сдавать – дополнительный доход в семью.
– Никуда я не собираюсь переезжать, — ворвалась Маша в комнату. — Эта квартира целиком и полностью моя! Как ты можешь прогонять меня из моего же дома, папа? Мало того, что предал память матери, женившись вот на этой, привёл её в мой дом, завёл новых детей, потом своих родителей сюда переселил. Так теперь хочешь выселить единственного полноправного владельца, чтобы полностью завладеть маминым наследством?! Да, мама в гробу переворачивается сейчас!
Это вы всей толпой съедете отсюда в течение недели. А если сами не уедете, то выкину все ваши вещи, поменяю замки и с полицией вас выселю!
Лёша начал корить дочь в бессердечии по отношению к родному отцу и маленьким братьям, говоря, что она выгоняет их на улицу, умолчав про однокомнатную квартиру жены. А Василиса припомнила падчерице все те моменты, когда она шиковала, задрав нос и кичась своим финансовым положением перед ней и братьями с младых ногтей. Мачеха кричала и плакала, обвиняя Машу в эгоизме, высокомерии и тупости. Девушка старалась не обращать внимания на упрёки родственников и закрылась в своей комнате.
Ни бабушка и дедушка по линии отца, ни сам Лёша, ни тем более Василиса, не смогли переубедить её в своём решении. И через неделю Маша осталась одна в огромной 4-конматной квартире. Она сделала генеральную уборку и почувствовала, что дух мамы словно присутствует с ней в этой квартире. Девушке давно не было так легко и спокойно на душе.
Ну и пусть все родственники со стороны отца предали её анафеме – она всё равно больше не хотела иметь с ними ничего общего. Она чувствовала невидимую поддержку матери и вполне ощутимую поддержку маминых родителей.
