Пока мама была в ванной комнате, Игорь как следует проверил все ее вещи: перетряс облезлую сумку, облазил все ящики тумбочки, на всякий случай поднял матрас – раньше она и там прятала таблетки. Но ничего не было, и он успокоился. В ванной Игорь проверил еще утром, так что можно было выдохнуть.
— Мам! — крикнул он уже у порога, натягивая кроссовки, которые грозили вот-вот рассыпаться на отдельные части. – Я на работу!
На лето Игорь устроился официантом в местную кафешку не только потому, что нужны были деньги, но и чтобы пореже встречаться с новым маминым мужиком. Он и смены выбирал вечерние, потому что тот работал провизором и домой возвращался в семь вечера.
Мама выскочила из ванны в своем розовом халатике, вся раскрасневшаяся, с блестящими глазами. Несмотря на возраст, мама все еще была красавицей – высокая, с длинными роскошными волосами, и даже лишний вес ее не портил.
— Погоди, ты же не поел совсем! – всплеснула она руками. – Я там борщ сварила.
— Завтра поем, – отмахнулся он. – Я уже опаздываю.
Игорь врал – никуда он не опаздывал, до смены было еще полтора часа. Но перед сменой он надеялся встретиться с Альбиной, которая две недели назад согласилась быть его девушкой.
Они познакомились в том самом кафе – Альбина пришла с подружками, и одна из них запала на Игоря, оставила ему номер своего телефона на салфетке. Он позвонил, но к тому времени девчонка уже вырубилась, и трубку взяла Альбина. Так они и познакомились.
У Альбины был строгий отец высокого военного чина, три младших брата и престарелая собака с опухолью в кишечнике. Игорь и мечтать не мог, что такая симпатичная и обеспеченная девушка согласится с ним встречаться, это было что-то наподобие чуда.
— Кроссовки у тебя совсем порвались, – вздохнула мать. – Как только придет пенсия, надо купить новые.
Пенсию Игорь получал за отца. И каждый месяц мать говорила одно и то же: надо купить кроссовки, вот сейчас придет и купим, но каждый раз пенсия куда-то исчезала, словно ее и не было, а мать на несколько дней забывала о своем обещании. Игорь не обижался, видел в каком состоянии их квартира, да и с продуктами до того, как к ним переехал дядя Миша, было совсем туго.
— Куплю с зарплаты, – сказал Игорь, чтобы не продолжать этот разговор.
На самом деле он не собирался покупать кроссовки, потому что хотел купить Альбине браслет – видел, как тот ей понравился, и хотя она сама могла его себе купить, он настоял, что сделает ей такой подарок ко дню рождения. Браслет стоит две трети его зарплаты, так что на кроссовки там точно не останется, еще и жить на что-то надо целый месяц.
На лестнице он столкнулся с дядей Мишей, хмуро поздоровался с ним, хотя больше всего хотелось врезать ему по физиономии: во-первых, потому что он снабжал маму таблетками, хотя и отрицал это, а, во-вторых, потому что путался с официантками, Игорь сам это видел. Время было раннее, еще и с работы сбежал, поди – тот еще работничек, повезло кому-то.
Но мысли о дяде Мише быстро покинули Игоря, они не могли соревноваться с мыслями об Альбине, а только о ней он и мог думать.
Альбина встретила его с красными заплаканными глазами – ее собаке стало совсем плохо, и ветеринар предложил ее усыплять.
— Ты сходишь со мной? – спросила она. – я одна этого не переживу.
Конечно, он обещал, что сходит. Альбина записалась к ветеринару в одиннадцать, чтобы Игорь успел выспаться после смены. Он и выспался бы, если бы в восемь утра его не разбудили крики матери: кажется, она нашла в телефоне дяди Миши фоточки очередной официантки. Игорь встал и с удовольствием спустил того с лестницы. Мама плакала и попросила его посидеть с ней. Игорю не нравились ее глаза – они казались совсем черными, будто зрачки…
— Мам? – с тревогой спросил он. – Ты что, опять пила таблетки?
На них она подсела после смерти отца – врач ей их прописал, и они помогали, но со временем мама стала превышать дозировку, всеми правдами и неправдами пытаясь раздобыть новый рецепт. После того как ее увезли по скорой, и она три недели пролежала в больнице, те таблетки ей запретили пить, но время от времени она срывалась и все равно их как-то доставала. Например, через этого своего Мишу.
Мама, конечно же, начала отнекиваться, но Игорь видел по тому, как она говорит и как она двигается, что мама врет.
— Ты же мне обещала! – закричал он. – Где ты их прячешь?
Он принялся рыться в ящиках, пока мама хватала его за руки и умоляла успокоиться. Потом она клялась, что больше никогда не будет, что это все Миша виноват – он ей их приносил. И опять плакала, жалуясь на то, как она несчастна.
Игорь с тревогой смотрел на часы – одиннадцать часов все ближе и ближе, а маме не становится лучше, только хуже: похоже, она опять съела целую горсть.
— Я вызову тебе скорую, – решил Игорь.
— Они опять закроют меня в психушке, я прошу тебя, не надо… Я обещаю, дай только мне испытательный срок!
Сколько их уже было, этих испытательных сроков…
Конечно, мама была права – скорая здесь не поможет. Точнее, поможет, но потом и правда заберет ее в больницу, а этого Игорь не хотел, помнил, как ей там было плохо. Делать нечего — пришлось написать Альбине, что не сможет прийти, и весь день провести с матерью, тормоша ее и не давая заснуть. Альбина, конечно же, обиделась и отправила его номер в черный список.
Перед сменой он все же забежал к Альбине, не побоялся даже ее отца, который сейчас был в отпуске. Но в квартиру его не пустили – мать Альбины сказала, что та не хочет его видеть. Игорь не сдался – он купил в магазине баллончик с краской и ночью, уже после смены, написал под окном Альбины: «Прости меня, я тебя люблю!».
Это не помогло. Через три дня Альбина нарочно пришла в кафе с разодетым хмырем, которому Игорь тут же начистил морду. Администратор смены обещала его уволить, если произойдет еще нечто подобное, и выписала ему штраф, но Игорю было все равно: от одной мысли, что Альбина целуется теперь с этим красавчиком, внутри у него просыпался дикий зверь, готовый крушить все вокруг.
Последняя его надежда была на ее день рождения. Он решил, что все равно придет и подарит ей этот браслет, посмотрит ей прямо в глаза, чтобы увидеть там правду – действительно она его больше не любит, или решила так наказать?
Игорь забежал домой помыться после смены, сегодня специально поменялся на дневную, чтобы пойти вечером в то кафе, где Альбина собиралась отмечать свое восемнадцатилетие. Ему самому восемнадцать исполнилось три месяца назад, а это значило, что из колледжа ему теперь никак нельзя вылететь – мама не переживет, если его заберут в армию, не сейчас, пока она еще так слаба. Последние дни она все время лежала в постели и плакала, но таблетки не пила, он проверял.
— Я недолго, – пообещал Игорь. – Принесу тебе кусочек торта с дня рождения.
Он не был уверен, что его там угостят тортом, но можно будет купить в кондитерской.
Когда Игорь полез в карман, собравшись оплачивать браслет, он вдруг понял, что денег там нет. Испугался, принялся проверять другие карманы. Пропали, ни одной купюры не осталось.
В груди неприятно закололо – неужели это мама? А если да, то зачем? Раздобыть себе очередную порцию таблеток? Он в нерешительности стоял у прилавка, прикидывая, как успеть и на день рождения, и проверить маму. По всему получалось, что везде он не сможет успеть – или мама, или Альбина.
— Вы до скольки работаете? – спросил он.
— До десяти, – высокомерно ответила девушка.
— Деньги дома забыл, – принялся оправдываться Игорь.
Выбежав из торгового центра, он остановился, так и не решив, в какую сторону ему идти – домой или к набережной в кафе. За маму было боязно, но, с другой стороны, все это не в первый раз. А Альбина… Альбина одна, и другой такой он больше никогда не встретит.
Нарвав в клумбе возле магазина цветов под неодобрительные взгляды прохожих, Игорь направился в кафе.
Народу там было море, но Альбину он увидел сразу — она была в белом платье, как невеста, волосы заплетены в прическу с мелкими цветочками. Рядом с ней отирался все тот же хмырь.
Игорь растолкал гостей, подошел к ней вплотную и протянул букет.
— С днем рождения, – сказал он.
У Альбины не было возможности отступить, и она была вынуждена посмотреть в его глаза. Игорь заметил, как ее зрачки расширились, как вспыхнули щеки.
— Надо же, пришел, – язвительно сказала она. – И как только время нашел!
— Альбина, я же объяснял – маме было плохо, я не мог ее бросить, – повторил он в очередной раз.
— Вот и иди к своей маме! – взвизгнула она.
Хмырь трусливо отступил назад.
— Я люблю тебя, – сказал Игорь, хотя это далось нелегко – на них пялились все, включая ее отца, взгляд которого из-под густых бровей не сулил ничего хорошего.
— Любит он! Да ты ни одно свое слово не держишь! Где браслет, который обещал?
Альбина была права – он обещал ей, что подарит браслет на день рождения, и не сдержал своего обещания. Сконфуженный, он развернулся и пошел к выходу, сжимая кулаки так, что костяшки заболели.
Решение пришло само, когда, свернув за мост, он увидел разодетого щеголя, точно такого же, как тот хмырь, который прилепился к Альбине. Игорю и пугать его особо не пришлось – пару раз ударил по морде, и тот мигом вывернул карманы.
Продавщица посмотрела на него с испугом: на костяшках кровь, рубашка испачкана. Кажется, она чуть-чуть не нажала тревожную кнопку, но все же решила не связываться с ним. Браслет упаковала в подарочную коробку и даже одолжила ему влажную салфетку, чтобы вытереть руки.
Когда Игорь вернулся на празднование, там играла их песня, под которую они в первый раз поцеловались: «А дождь на окнах рисует, напоминая о твоих поцелуях…». Разыскивая Альбину среди танцующих, он чувствовал, как громко стучит его сердце, даже громче, чем музыка, отчего голова начала кружится.
Альбина не танцевала. Она сидела за столиком с красными глазами и ковыряла ложкой торт. Игорь подошел к ней, положил на стол коробочку и, не сказав ни слова, ушел. В тот момент Игорь ясно понял – он не сможет разорваться пополам, эти две его самые важные женщины все время будут тянуть его каждая к себе, но если у Альбины есть родители, подруги, толпа поклонников, то у мамы нет никого. И лучше сразу все это закончить, потому что дальше будет только больнее, и не только ему, но и Альбине.
Он купил в кулинарии кусочек торта для мамы, хотя понимал, что не должен этого делать – она украла у него всю зарплату, и сейчас наверняка уже спит, приняв свою обычную дозу, но в глубине души все же теплилась надежда: может, он просто забыл деньги дома, мама не могла так с ним поступить…
Но дома его ждал еще один неприятный сюрприз – там была не только мама, но и дядя Миша, и они весело щебетали, включив на ноутбуке сериал и поедая пиццу прямо из коробки.
— Сыночек вернулся! – протянула мама подозрительным голосом, словно она только что пришла от стоматолога, и укол еще действовал, не позволяя ей управлять собственным языком.
— Что он здесь делает? – зло спросил Игорь. – Мама, ты же обещала!
Та разом сникла, принялась кукситься.
— Мальчики мои, ну что же вас мир не берет – я вас обоих люблю, – пролепетала она.
Дядя Миша смотрел на него равнодушно, он всегда так – вел себя, будто Игоря и не существовало вовсе.
— Где мои деньги?
— Какие деньги? – принялась строить комедию мать.
А вот дядя Миша и не думал притворяться.
— Ты матери благодарен должен быть за то, что родила тебя и крышу над головой дала. Другие вон в детский дом сдают, а она одна тебя тянет. Зарплату ему подавай! А жрешь ты на чьи деньги, позволь спросить?
Игорь изо всех сил пнул тумбочку, ударив палец так, что от боли на глазах выступили слезы. Мама вскрикнула, дядя Миша угрожающе поднялся – помнил о том, как Игорь спустил его с лестницы и жаждал отмщения. Но Игорю сегодня было не до этого – он не стал дожидаться, пока дядя Миша подойдет, сам убрался из квартиры, громко хлопнув дверью.
Усевшись в детские качели на площадке, он съел кусок торта, купленный для мамы. После чего впервые с того дня, как умер отец, Игорь расплакался.
Его арестовали за следующий день. Оказалось, он не рассчитал свои силы, и тот хлюпик получил сотряс, еще и со зрением что-то у него случилось. Вкупе с украденными деньгами и высокой должностью отца хлюпика, Игорь не отделался условным сроком. И это было к лучшему – не нужно больше думать о маме, страдать из-за Альбины, а выйдет, и сразу в армию загребут, так что пусть они теперь без него справляются.
Мама сначала приходила – голосила, обещала слать передачки, просила прощения. Но, конечно же, никаких передачек не было. Хоть письма иногда писала, и то хорошо – хоть жива, да и ладно.
Альбина ничего не писала – оно и понятно, зачем ей уголовник нужен.
Срок и так был небольшой, поэтому за примерное поведение и какую-то там не то амнистию, не то еще что-то такое, отпустили Игоря через полгода. Стояла зима, морозный воздух приятно обжигал лицо. Мама обещала его встретить, но, конечно же, ее опять не было – Игорь прождал ее минут десять, и решил идти, когда увидел невысокую фигурку девушки. В руках она держала поводок со смешным лохматым щенком, который чем-то напоминал медвежонка. Во рту стало сухо, по спине пробежали мурашки – Игорь узнал бы эту фигурку среди сотен других. Не веря глазам, он сделал шаг, еще один и еще. Хотел побежать, но почему-то постеснялся.
А она не постеснялась – бросилась вместе со своим щенком наперегонки, подбежала к нему, разрумяненная и смущенная.
— Альбина, – только и выдохнул он.
Она прижалась к его холодной щеке, и Игорь почувствовал ее соленые губы на своих губах.
-Почему ты мне не писала? – срывающимся голосом спросил он, отстраняясь от нее.
— Боялась, что ты меня не простишь, – тихо ответила она.
— Ну и дура! – в сердцах бросил Игорь.
— Дура, – согласилась Альбина.
Он притянул ее к себе.
— Как тебя только родители отпустили, – ворчливо проговорил он.
— А я от них съехала, – весело сообщила Альбина. – Устроилась на подработку, снимаю комнату с подружками. Правда, я пока на испытательном сроке…
Это было неожиданно – он и не думал, что Альбина способна на такое.
— Я тоже, — усмехнулся Игорь. – Правда, на совсем другом…
Кажется, это ее совсем не смущало.
— Ну что, поехали? – спросила Альбина.
— Куда?
— Как куда – к маме твоей.
— Не хочу, – дернул Игорь плечом.
Мысли о матери все еще жгли его, безжалостно плавя все внутренности.
— Поехали, – серьезно сказала она. – Ее недавно из больницы выписали, она одна там дома.
— Из больницы? – испугался Игорь.
— Ну да. Ой, долго все рассказывать, поехали!
Альбина взяла его руку в свою, переплела его пальцы со своими. И Игорь понял – теперь они заодно. Навсегда.
