Однако внутренний голос то и дело напоминал о страхе — страхе, который тянулся с детства и снова заявлял о себе, как только она решилась на серьезный шаг и купила дом. Воспоминания о ее матери все еще были тяжелым грузом в душе.
Ей вспомнился один из последних разговоров с матерью перед разрывом отношений.
— Ты снова думаешь о расставании? — мать тогда гневно сузила глаза, как только Лера заговорила об этом. — Лера, это безумие! Люди и так косо смотрят, а ты хочешь позор на нашу семью навести. Твой отец бы не одобрил этого.
Лера тогда с трудом сдержала слезы. Ее муж, Вадим, давно перестал быть тем заботливым человеком, за которого она когда-то выходила замуж. Он был холодным, требовательным и частенько принижался до криков, а порой даже до угроз, как только что-то шло не по его плану. Но мать, словно бы игнорируя это, твердила свое.
— Мама, ты же видела, что происходит… Ты же знаешь, как он со мной обращается, как смотрит на Катю, словно она для него лишняя, — Лера пыталась достучаться до матери, надеясь, что та поймет ее переживания. Но в ответ услышала лишь пренебрежительное:
— Лера, все мужики такие. Ты что думаешь, твой отец был ангелом? Сколько мне пришлось пережить из-за него! Но я осталась — ради семьи, ради тебя. И ты тоже должна думать не только о себе. Будь сильной, не позорь нас!
«Осталась ради семьи…» — это стало чем-то вроде мантры матери. Лера еще тогда почувствовала холодное отстранение, словно она и ее желания вовсе не значили ничего для матери. С каждым ее словом Лера понимала, что в глазах мамы она оставалась тем ребенком, которого можно контролировать и обвинять, если тот решит пойти против ее заветов.
Тогда, несколько лет назад, Лера все-таки собрала волю в кулак и ушла от Вадима, предпочтя одиночество с дочкой, чем жизнь в постоянном страхе и унижениях. Расторжение брака прошло тяжело, Вадим не упускал шанса оскорбить и поддержка от матери, на которую Лера так надеялась, так и не пришла. Мать вела себя так, словно Лера нанесла ей личное оскорбление, разрушив семейную иллюзию, и с тех пор ее обида росла.
Лера решила, что больше никогда не допустит, чтобы кто-то управлял ее судьбой. Она слишком долго боялась отстаивать свои желания, а теперь, наконец, обрела решимость построить жизнь, где у нее и у Кати будет свое пространство, где они смогут чувствовать себя счастливыми и спокойными.
Работая в фирме по графическому дизайну, Лера постепенно откладывала деньги на покупку собственного жилья. Ей пришлось пережить нелегкий год, когда она и Катя снимали маленькую однокомнатную квартиру в старом доме. Стены там были потрескавшиеся, окна — затянутые сетью сквозняков. Но Лера всегда находила способ украсить это временное жилье и создать уют. Она покупала милые пледы, занавески, меняла шторы, и даже это делало пространство чуточку теплее и радостнее. Тем не менее, мысль о том, что они живут «временной» жизнью, тяготила Леру. Она мечтала о своем доме, о месте, где ее дочь сможет расти спокойно, а не переезжать с места на место, как они делали с тех пор, как Лера оставила Вадима.
И вот, через два года после расторжения брака, Лера внесла первоначальный взнос на небольшой дом в пригороде. Это была не огромная загородная усадьба, а скорее уютный домик, но он сразу покорил ее сердце. У него был небольшой сад с кустами жасмина у забора, просторная, светлая кухня и две комнаты. Лера видела, как Катя забегала по дому и радостно рассматривала каждый уголок, восхищенно восклицая:
— Мама, у меня будет своя комната? Правда-правда?
Лера улыбнулась и обняла ее.
— Да, котенок. Теперь у тебя будет своя комната, — пообещала она.
С этого момента ее главной задачей стал ремонт. Дом достался ей в старом состоянии: стены были потертыми, потолок — с трещинами, а полы давно требовали замены. Лера решила, что все сделает сама, насколько это будет возможно. Работы было много, но, взяв долг в банке и отложив отпуск, она занялась ремонтом. По вечерам, уложив Катю спать, она красила стены, заделывала щели и приводила в порядок комнаты. Это был тяжелый труд, но с каждым днем дом преображался. Лера представляла, как вскоре они будут сидеть здесь на кухне за ужином или как Катя будет читать сказки в своей маленькой уютной комнате.
Однажды вечером Лера, взяв небольшую передышку от ремонта, решила позвонить своему двоюродному брату Сергею. Они давно не виделись, но Сергей всегда оставался для нее близким человеком, к которому можно было обратиться за поддержкой.
— Сереж, ты не поверишь, — начала она, усмехнувшись, когда он взял трубку. — Я, кажется, официально стала домовладелицей.
— Серьезно? — Сергей искренне обрадовался. — Лера, ну это же здорово! Я очень рад за тебя. Ты молодец, что решилась на это. Как дом?
— Как раз сейчас делаю ремонт.
— Ты же понимаешь, что, когда закончишь, мне придется заехать и проверить, какой он у тебя, — смеясь, сказал Сергей.
— Обязательно! Буду ждать, — засмеялась Лера в ответ. Она почти чувствовала, как Сергей кивает, как всегда, когда обдумывает ее слова. Ее сердце согрелось от мысли, что, по крайней мере, у нее есть кто-то в семье, кто поддерживает ее, не осуждая за стремление жить по-своему.
Так прошли еще несколько недель, наполненные работой и заботами по обустройству дома. Лера была уставшей, но счастливой. Комната Кати стала сказочным уголком: розовые шторы, маленькая кровать с пушистыми подушками, и даже маленькая полка для книг, чтобы дочка могла сама выбирать сказки на ночь. В прихожей она повесила картину с цветами, которую давно мечтала поставить у себя дома, когда жила еще с Вадимом.
Телефонный звонок выволок Леру из потока воспоминаний. Она взглянула на экран и, удивленно приподняв брови, увидела имя матери.
— Алло, мам? — она не знала, чего ожидать, особенно после такого длительного молчания.
— Лера, ты что, даже мне сказать не могла, что купила дом? — В голосе матери сквозила недовольная нотка.
Лера на миг застыла, не понимая, откуда мать узнала об этом. Она не рассказывала о покупке дома никому, кроме двоюродного брата Сергея.
— Откуда ты знаешь?
— Сергей рассказал, конечно, — сухо ответила мать. — Знала бы, что ты меня вот так за спиной оставишь. Хорошо, что у меня еще остались родственники, которые помнят о своей семье.
— Я просто решила начать все с нуля, мам, — попыталась объяснить она.
— Ну-ну, а меня, выходит, ты в этом своем «с нуля» не видишь.
Лера тяжело вздохнула, ощущая знакомое давление и уже готовясь к неприятному разговору.
— Хороший ты дом себе купила, когда я могу переехать в него — Спросила мама
Лера почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она даже не могла найти слов — просто стояла с открытым ртом, пока мать продолжала, как ни в чем не бывало:
— Моя квартира все равно старая, а тетя Наташа уже давно говорила, что ей негде жить. Я отдам ей квартиру, ей нужнее. Так что вот и решила — буду у тебя, все равно одной тебе столько места ни к чему.
Лера собралась с силами и, наконец, выдавила:
— Мама, а ты вообще спросила, как я к этому отношусь?
Мать тяжело вздохнула.
— Ой, не будь эгоисткой, Лера. Я — твоя мать. Я тебе и помочь смогу, и с Катей буду. Ты ведь одна, без мужчины, ни семьи, ни нормальной жизни у тебя.
Лера, с трудом сдерживая гнев, ответила:
— Мама, я не для этого покупала дом. Я хочу построить нормальную семью без твоего давления и без…
— Нормальную семью? — перебила мать. — Лера, ты себя слышишь? Ты — одиночка с ребенком! Какая семья? Кто на тебя посмотрит? Только мать может поддержать и помочь, но ты, видимо, не хочешь этого понять.
Лера почувствовала, как по телу разливается тяжесть. Она понимала, что сказать «нет» будет значить поставить точку в их отношениях, но ощущала, что так дальше жить нельзя.
— Мам, я не хочу, чтобы ты переезжала ко мне, — сказала она твердо. — Мы с Катей справимся сами.
Мать тяжело вздохнула.
— Значит, так? Ну что ж, я все поняла. Ты неблагодарная. Лера, ты пожалеешь об этом. С такими детьми, как ты, и врагов не надо.
После этого мать бросила трубку, не давая Лере возможности ответить. Внутри нее заклокотало — тяжесть смешалась с обидой, а за ними поднималась странная смесь облегчения и злости. Она знала, что разговор с матерью приведет к последствиям, но была уверена, что поступила правильно.
Прошло несколько недель. Лера отгородилась от телефонных звонков и редких сообщений от родственников, которые поступали с подтекстом укоров и упреков. Ей хватило одного сообщения, чтобы понять: мать начала рассказывать всем, что Лера ее «выгнала». Лера знала, что теперь по кругу будут ходить слухи о ее «непорядочном» поведении, но как бы это ни было неприятно, она была готова к такому развитию событий.
Поддержкой в эти дни стал Игорь, с которым она познакомилась чуть больше месяца назад. Он был спокойным, надежным, человеком, который умел слушать и понимать. Они проводили вместе вечера, и Лера не могла не заметить, как Игорь общался с Катей — терпеливо и с искренней теплотой. С ним она чувствовала, что нашла наконец уголок безопасности и поддержки, чего ей не хватало многие годы.
Однажды вечером, когда Лера сидела на кухне и проверяла почту, к ней пришло сообщение от двоюродной сестры:
«Ты, конечно, молодец. Маму свою выгнала, устроила личную жизнь, а нас теперь все осуждают. Ты вообще думаешь, как тебе теперь с семьей общаться?»
Лера тяжело вздохнула, понимая, что мать приложила все усилия, чтобы выставить ее в дурном свете. Чувствуя себя разбитой, она легла спать. На следующее утро к ней приехала бабушка. Она села на стул, глядя на внучку теплым взглядом.
— Лерочка, не переживай, — сказала бабушка, взяв ее за руку. — Я знаю твою мать, как облупленную. Она всю жизнь пыталась жить напоказ, словно ее жизнь — это сцена, где нужно сыграть главную роль и выглядеть правильно. Ради этой картинки она терпела твоего отца, его пьянки, его скандалы, его отношение ко мне и к тебе… Но ты, девочка моя, так не должна жить. Это ее выбор, а ты теперь вправе поступать так, как считаешь нужным.
— Но бабушка, — Лера тяжело вздохнула, чувствуя, как ее охватывает отчаяние, — они все против меня. Я ведь не просила от нее многого, я просто хотела жить спокойно с Катей, а теперь половина родственников считает меня плохой, холодной дочерью…
— Родственники… — бабушка фыркнула. — Когда тебе нужна была их помощь? Когда ты переживала разрыв, когда одна растила Катю, кто-то из них помог? А теперь как в воду гляди — так все упреки тебе. Твоя мать умеет красиво говорить…
Лера посмотрела на бабушку с благодарностью. Только она одна, пожалуй, понимала, каково это — пытаться вырваться из-под вечного контроля матери. Бабушка была для нее, по сути, второй мамой, человеком, который всегда поддерживал, слушал, а не осуждал.
— Я иногда боюсь, бабушка, — тихо призналась Лера. — Боюсь, что повторю ее ошибки, что, может, и моя жизнь однажды станет такой же… что Игорь вдруг окажется другим. Я… я столько лет слышала, что я делаю все не так. Наверное, я просто привыкла чувствовать себя виноватой…
Бабушка улыбнулась и снова погладила ее по руке.
— Не бойся, Лерочка, — сказала она мягко. — Ты — другой человек. Ты уже доказала себе и другим, что можешь быть сильной. А мать твоя так и останется в своем придуманном мире. И если родственники поверили ее словам — значит, ты и не должна на них полагаться. Главное — кто рядом с тобой и кто поддержит тебя, когда трудно. А ты уже видишь, кто это.
Лера задумалась о ее словах. Ей казалось, что она впервые за долгое время может дышать свободно.
Несколько дней спустя Лера сидела на кухне с чашкой кофе, когда к ней снова пришло сообщение от матери. На этот раз текст был длинным и полным упреков. Мать вновь писала, что Лера — неблагодарная, что ее поведение «всем родственникам встало поперек горла», что «вот так, небось, она и с дочерью своей поступит, как только та вырастет».
Лера закрыла глаза, пытаясь подавить в себе привычное чувство вины, которое так легко возникало после каждого слова матери. Вдруг к ней подошла Катя, обняла ее за ногу и прижалась, глядя своими большими, серьезными глазами.
— Мамочка, что случилось? Ты грустишь? — спросила она, поднимая голову.
Лера улыбнулась, присела рядом и обняла ее.
— Нет, Котенок, все в порядке. Просто думала о кое-чем… Но теперь, когда ты меня обняла, мне сразу стало лучше, — сказала она, и это было правдой. Катя стала для нее источником любви и опоры, и Лера понимала, что ее счастье и безопасность — главные в жизни.
— Мам, а можно я позову Игоря в гости? Мы хотели с ним печенье сделать, — вдруг напомнила Катя, вызывая у Леры улыбку.
— Конечно, позови, милая.
Когда Игорь приехал, Лера встретила его с улыбкой. Он, словно почувствовав ее настроение, мягко коснулся ее плеча.
— Все в порядке? — спросил он, внимательно заглядывая ей в глаза.
Лера кивнула.
— Все прекрасно.
В этот момент Лера осознала, что действительно готова оставить прошлое позади и жить так, как всегда мечтала — с любовью, честностью и без страха.
