Павел Денисович жил почти в самом конце села. После смерти жены несколько лет жил один. Дети были уже взрослые, уехали давно в город, приезжали к отцу раз в месяц и то что-нибудь попросить. Нагрузят багажники полные и обратно, порой даже переночевать не оставались. Дом у Павла Денисовича был большой, строился когда для семьи: красавицы жены и двух сыновей. Каждый из них хотел свою личную комнату. А ещё зал в доме был большой, гостей полон дом был в те времена.
Павел Денисович в совхозе работала пока тот не закрылся, а его жена завучем в местной школе была. Хозяйство большое держали, огород. Жила семья дружно. Так было до тех пор пока Анна Степановна не заболела. Долго не ехала к врачу, будто надеялась, что болячка эта окаянная сама пройдёт, но болячка не прошла, а драгоценное время было упущено.
Когда Павел Денисович узнал о болезни жены то рыдал как ребёнок, которому было безумно страшно. Он знал и умел многое, но как победить болезнь любимой жены он не понимал.
-Аннушка, душа моя, я все продам, если понадобится — душу дьяволу, но найду деньги на твоё лечение.
Анна нежно гладила мужа по голове, она чувствовала, как его слезы обжигают её колени.
-Паша, не нужно ничего продавать. Врач сказал, что лечение мне не поможет, посоветовал побыть с семьёй перед уходом.
-Не верь этим врачам, они ошибаются.
-Они ошибаются, но мое тело каждый день говорит мне о том, что его ресурс исчерпан.
Хоронили Анну Степановну всем селом. Народу не помешал промозглый февральский ветер. Плакали все: муж, дети, соседи, ученики.
Жизнь продолжилась для всех кроме Павла Денисовича. Его старший сын Артём вернулся в город на работу, младший продолжил обучение, а Павел Денисович остался один в огромном, пустом доме. Он сидел на стуле в углу большой комнаты и слушал как идут часы, как шумит ветер за окном, как капает вода в кране.
Соседка Зинаида заходила раз в неделю, по-хозяйски заглядывала в холодильник:
-Ты хоть что-нибудь ел сегодня? Мои котлеты стоят нетронутыми. Я всё понимаю, готовлю иначе, чем твоя Аннушка. Но, Паш, так нельзя, ты же себя в могилу сведешь.
А Павел улыбался через силу, а про себя думал, что делать ему нечего на этой земле без его Аннушки.
Время шло, женился старший сын, потом младший. Всё реже приезжали они у отцу. Снохи городские носики свои воротили от запаха деревенского, да от масштабов дома, который их мужья просили их убрать:
-Мариночка, отец — мужик, а дому руки женские нужны, помоги ты ему, вымети, да помой, ты же у меня умница.
Поначалу помогали снохи, а потом и ездить перестали. Ссылались на детей, на заботы и хлопоты в своих городских квартирах. Сначала одному из братьев жена намекнула, а потом и другому: «Так мол и так. Отец уже не молод. Мог бы дом продать, да между сыновьями деньги разделить. Деньги хоть и не сказочные, но хватит обменять имеющиеся маленькие городские квартирки на побольше. А сам мог бы и в доме престарелых век свой доживать. Это раньше такие дома были в ужасном состоянии, а сейчас там хорошо. С такими же старичками и старушками жил бы там, да под присмотром врачей»
Павел Денисович несмотря на возраст был еще очень даже ничего. Соседка Зинаида намекала ему то на одну вдовушку, то на другую, а тот молча отмахивался от неё, как от мухи назойливой.
А тут по селу новость разлетелась — в доме у Павла Денисовича женщина живет. да не просто женщина, а совсем молоденькая, лет 25-30. Зинаида аж голову свернула пытаясь разглядеть гостью.
А гостья вся в трудах и заботах: дом вымыла, окна вымыла, вынесла на заборе развесила одеяла просушить. Сама доходная какая-то, но работящая.
А потом они сели в Ниву Павла Денисовича и поехали в местный магазин, что в центре села располагался. Продавщица Любка не выдержала, её аж распирало от любопытства:
-Павел Денисовчич, смотрю гости у тебя, племянница какая небось?
Павел Денисович даже голову в сторону Любки не повернул, насмотреться на свою спутницу не мог, но любопытство бабское удовлетворил:
-Отчего же племянница — Мария жена моя.
-Как так жена?
-Хватит языком молоть, мы сюда приехали за покупками, а не сплетни распускать. Маша, говори по-хозяйски что нужно, на цены не смотри, деньги есть.
Люба только успевала товар из холодильника доставать, да на кассе отбивать. Накупили Павел Денисович и его молодая супруга полные пакеты и пошли к машине, а Люба с удивлением продолжала смотреть им вслед.
-Ну надо же, жена…
Долго народ языками чесал в селе откуда взялась эта девица. А им двоим до этих сплетен не было дела никакого. А однажды бабы местные отправили соседку Зинаиду на разведку: «Павел, как уедет — ты иди к этой молодухи и выведай всё. А потом нам расскажешь.»
Спустя пару дней как Павел Денисович уехал в город по делам Зинаида наведывалась в гости к соседям. Сделала удивленное лица от того, что Маша одна дома:
-А Паша где? Я пришла чайку попить, блинов вон настряпала, угостить по-соседски хотела.
-А Вы проходите. Мы можем с Вами чайку попить и познакомиться. Меня Маша зовут.
Девушка протянула Зинаиде руку.
Маша поставила на плиту чайник, достала на стол конфеты. Она понимала, что к её персоне в селе очень большой интерес. Скрывать ей было нечего и она решила рассказать всё сама.
-Я тоже в поселке росла, далеко очень от города. Семья у меня была большая, но неблагополучная. Отец сильно пил, мать бил всем, что под руку попадало. А мать не понять зачем каждый год как кошка детей от него рожала. Видимо детьми мужа непутевого пыталась удержать, другого объяснения этому у меня нет. Отец мой порой не имея за душой ни копейки еще и по бабам умудрялся гулять. Соседки матери донесут о его очередном похождении, а та берёт топор и несется туда. Она и беременная будучи вытаскивала моего отца из чужих коек.
А потом я родилась. Ножка у меня одна короче другой была. Пока я лежала это и не сильно заметно было. Соседки рассказывали, что врачи маме моей говорили, что это исправить можно, но нужно ехать в город на операцию пока я маленькая. А как мать моя уедет, кобеля своего не оставит. Бабушка моя рассказывала, что отец мать мою бил сильно когда та беременная была, вот из-за этого я якобы такая и уродилась.
Тяжело мне было в детстве. Будто имени у меня и не было — все звали хромой, даже братья с сестрами. У меня со временем из-за разницы ног и осанка сильно пострадала, я ходила вся наперекосяк. А соседские ребята издевались. говорили, что таких уродов как я в кунсткамере нужно выставлять. Я плакала и не хотела жить.
С горем пополам школу закончила и решила в город ехать поступать. Мать к тому времени пить вместе с отцом уже начала. Смотрела на меня глазами без капельки любви и говорила: «Вон у сестер твоих есть хотя бы шанс замуж выйти, а тебя хромую никто не возьмёт, так и просидишь в девках всю жизнь».
Я в город уехала, решила на медсестру поступать. Именно там мне преподаватель хороший попался, осмотрел мои ноги и сильно ругал моих родителей за то, что они мне операцию не сделали пока я маленькая была, пока косточки были более пластичными. А сейчас сказал, что мою хромоту можно только специальной обувью исправить.
Я помню, что копила целый месяц на эту обувь, отложила стипендию, мыла подъезд по вечерам, какие-то объявления ходила расклеивала. А когда купила эти ботиночки и прошла в них по комнате в общежитии, то заплакала от того что могла все эти годы так жить, а не чувствовать себя изгоем.
Но несмотря на обувь душу мне за эти годы люди искалечили, внушили мне, что я хромая уродина, никому не нужная. Я решила , что пусть так и будет. Выучилась на медсестру и пошла работать, но не в модный медицинский центр, а в обычную больницу. В этих модных медицинских центрах люди порой тебя и не замечают. будто ты не человек, а мебель. А в простой больнице каждая бабулечка меня жалела, спрашивала почему я такая худая, старалась угостить тем, что дети и внуки ей в передачке приносили. Каждая вторая бабулечка меня дочкой называла, ласково так. Я с ними будто оживать стала.
Там я и познакомилась с Пашей. Он поступил к нам с гипертоническим кризом, лежал молча, ни с кем не общался. А самое страшное, что к нему никто не приходил. Неделя прошла и я не выдержала сходила в магазин, купила яблок и апельсин, сложила в пакет, захожу в палату и строгим голосом спрашиваю:
-Кузьмин Павел Денисович в этой палате лежит? Вам передачка.
А Паша аж с кровати подпрыгнул, руку в верх тянет, а смотрит на меня и спрашивает:
-Я — Кузьмин! А кто передал, сын? А почему сам не поднялся?
Я растерялась и говорю:
-Да, сын, приболел он, не стал подниматься в палату, чтобы Вас ещё сильнее не заразить. Он у главврача всё узнал по Вашему лечению и ушёл, обещал еще прийти. Ждите….
На следующий день Павел встал с постели, у него будто смысл жить появился. Пошёл в столовую, с аппетитом съел больничный борщ.
А потом, когда он увидел меня, то спросил как меня зовут, так мы и стали общаться.
В истории болезни Павла я нашла телефон его сына, позвонила, сказала, что отец совсем ослаб, ждёт его, умоляла приехать. Тот долго отнекивался, а потом сказал, что постарается. Я радовалась словно ребёнок.
Потом меня перевели в другое отделение и я на несколько дней потеряла Павла из виду. А когда спустилась к нему в палату, то там лежал другой пациент. Не сказать что я расстроилась, скорее наоборот — даже порадовалась тому, что он выздоровел и выписался.
Павла я увидела спустя несколько дней, он сидел рано утром на лавочке возле моего отделения и ждал меня после суточного дежурства. Он предложил подвезти меня после смены и я согласилась. Я в то время снимала с подружкой комнату на Потоке. Павел расспрашивал меня о жизни, о семье. А когда мы остановились около моего подъезда он поцеловал мне руку. Первый раз в жизни мужчина обратил на меня внимание, как на женщину.
Я понимала, что между нами разница в 40 лет, но когда Вы с человеком родственные души, то всё это не важно.
Павел стал приезжать ко мне в город. Нечасто, примерно раз в неделю. Мы много гуляли, ходили в парк. А однажды Павел сказал, что снял для меня квартиру недалеко от моей работы. Вложил мне в руку ключи от съемной квартиры и сказал, что оплатил аренду на полгода вперед. Мне тогда хотелось плакать, ведь никто в этой жизни не делал ничего хорошего для меня.
Даже тогда, когда я приезжала домой в деревню я очень хотела, чтобы родители спросили меня о том как я живу. А им это было не интересно. Всё, что их интересовало так это дам ли я им денег на бутылку.
Я переехала на новую квартиру, которую мне снял Павел. Мы встречались с ним там как мужчина и женщина.
Первое время, сняв обувь, я ужасно комплексовала из-за своей хромоты. Мне казалось, что Паша увидит весь этот ужас и сбежит от меня. Я бы этого не пережила. А он называл меня своей лебёдушкой, ласково так, до мурашек по всему телу.
Я подходила к зеркалу, смотрела на своё отражение и думала о том, что я самая счастливая женщина на свете.
Паша много мне рассказывал о своей семье, о жене, о сыновьях и внуках. Я не ревновала, я чувствовала, как ему не хватает общения с ними.
Мы уже полгода были с Пашей вместе. В тот вечер я видела, что он нервничает, будто что-то хочет сказать, но всё не решается. И я сама начала этот разговор. Паша сказал, что устал прятаться. Что хочет быть счастливым, ведь неизвестно сколько ему ещё отведено. А ещё он сказал, что не хочет, чтобы я была его любовницей.
-Машенька, выходи за меня. Я для тебя всё сделаю. Никто тебя больше не обидит. У меня дом большой, в райцентре больница есть, ты могла бы там работать. А хочешь — я буду тебя в город на работу возить на машине, как королеву.
Я как услышала это, то испугалась. Его сыновья старше меня по возрасту, испугалась что меня не примут, отца осудят за женитьбу эту. А Паша сказал.
-Я всё, Машенька, понимаю. Не долго мне осталось, ещё 5-10 годков и все. А ты молодая совсем. Отпишу на тебя дом, по документам он только на меня оформлен. А сыновья мои — мужики взрослые, сами заработают на свой угол.
Так мы с Пашей поженились. Тётки в ЗАГСе на нас косо смотрели, а нам всё равно на них было. Люблю я его, тёть Зин. До безумия люблю, руки ему готова целовать за всё, что он для меня делает.
Зинаида выслушала рассказ молодой соседки и засобиралась домой. Она конечно была рада за Павла, но и соседкам-бабонькам было что рассказать.
Эта история обросла новыми подробностями, тем, чего на самом деле и не было. Теперь люди в селе говорили, что приворожила молодуха Павла, чтобы заграбастать всё его имущество.
А потом кто-то из «добрых» соседей донес эти сплетни до сыновей Павла.
Явились сыновья в родительский дом, сделали вид, что не знают всего, что происходит в последнее время в жизни отца. Маша растерялась, когда их увидел, она сразу их узнала, ведь их фотографий много в доме.
-Проходите, Паша скоро вернётся.
-А вы кто? Отец нанял Вас для ведения хозяйства?
Маша покраснела, но ничего не ответила.
Братья зашли в дом и по-хозяйски стали осматриваться. Там было чисто, уютно, пахло выпечкой. Братья переглянулись — не похоже было на то, что отца здесь удерживали против его воли. В тот момент им показалось, что они вернулись в прошлое, когда их мама была жива. Но не для сантиментов они сюда приехали. Доложил кто-то из «добрых» сельчан, что их отец под старость лет ополоумел — женился на молодой и всё своё имущество переписал на новую жену. Как же так? Ведь они спали и видели, как продадут родительский дом, хозяйство, старенькую Ниву, деньги разделят пополам. Вот заживут они тогда. А тут какая-то мошенница вырисовалась и всё, что нажито их родителями теперь должно достаться ей. Ну уж нет!
А ещё каждый из братьев вспомнил суровое лицо своей жены и её наставления перед отъездом в село — делайте, что хотите, но наследство должно быть Вашим.
Павел приехал спустя полчаса после приезда сыновей. Увидел у калитки машину младшего сына. Зашёл в ограду, а там Маша стоит, мнётся, в дом не заходит.
-Ты что же тут стоишь, мёрзнешь? Петька приехал?
-Оба, Паш, приехали. В доме тебя ждут. Вам поговорить нужно, ты иди, а я в сарай пойду, там работы много.
-Маша, что за глупости, ты жена моя, у меня от тебя секретов нет.
Но Маша настояла на том, чтобы Павел пообщался с сыновьями наедине, им было что обсудить.
-Паша, я пирогов твоих любимых напекла, они под полотенцем. Угости мальчишек.
Разговор отца с сыновьями был тяжёлым. То и дело из дома сквозь закрытые двери доносились обрывки фраз на повышенных тонах. Прошло минут 15, как оба брата выскочили из родительского дома и направились к своей машине. Нужно было Маше в этот момент выйти из сарая и попасть им на глаза. Артём посмотрел на неё глазами полными ненависти:
-Что мог наш отец в такой хромоногой как ты найти??? Влезла в нашу семью, пытаешься отцовы деньги к рукам прибрать — не выйдет. Уезжай пока не поздно.
Не успел Артём договорить, как из дома выбежал Павел Денисович, его лицо было красным от гнева.
-Убирайся из моего дома, мерза…вец. Вспомнили об отце, когда наследство стало нужным. Сколько ты раз за последний год приехал — один или два, я что-то запамятовал. И уезжал сразу же даже не спросив меня о том как я себя чувствую, зато багажник машины своей курями да картошкой забивал до отказу. А не ты ли просишь каждый раз у меня взаймы: «Батя, помоги, я всё верну. Тяжело, спасу нету.» Я тебе хоть раз отказал? Нет. Но ты ни разу мне рубля не вернул. Да не в деньгах дело — души в Вас с Петькой не осталось. Захотите приехать, наш с Машей дом — Ваш дом. А не захотите — скатертью дорога.
Братья уехали, Маша подбежала к мужу:
-Паша, зачем ты так? Тебе же нервничать нельзя, давление опять небось скакануло, пойдем я померю.
Эта встреча была началом ада для Павла Денисовича. Сыновья, вернувшись в город и посоветовавшись со своими женами наняли адвоката, который пытался признать Павла Денисовича недееспососбным. Дети пытались упрятать отца в психушку, угрожали Маше, что если та не исчезнет из жизни их отца, то с ней может случиться несчастный случай. Они даже вышли на руководство больницы, в котором она работала, кого-то подкупили, с кем-то договорились. В итоге руководство больницы обвинило Машу в недостаче лекарств. Доказательной базы для судебного разбирательства бы не хватило, поэтому руководитель предложил Маше написать по собственному желанию.
Было очень обидно, но Павел был рядом с женой, повторял:
-Я знаю, что ты этого не делала, я верю тебе больше, чем самому себе.
Маша спустя время устроилась работать медсестрой в райцентр. Павел Денисович так и возил её на работу на своей Ниве. Так было до тех пор пока он не почувствовал, что зрением стало сильно падать. Тогда он предложил жене отучиться на права.
-У тебя всё получится, ты у меня умница.
Павел Денисович сам учил жену вождению. А потом случилось то, чего никто не ожидал — Маша узнала, что беременна. Она смотрела на тест и повторяла:
-Этого не может быть.
Растерялся от этой новости и Павел Денисович. Он не знал как правильно поступить. Ребёнок — это счастье, но в то же время он понимал, что скоро его не станет и справится ли Маша одна с ребёнком. Но с другой стороны после его ухода она уже никогда не будет одна.
И они решили рожать. Опять по селу поползли сплетни. Бабы местные говорили, что Павлу Денисовичу уже под 70, вряд ли это от него Машка беременна. И всё эта новость не давала им покоя. А Павел Денисович и Маша не слушали этих сплетен, им было хорошо вместе.
В положенное время Маша родила дочку. Павел Денисович старался не показывать жене своих эмоций, но не мог сдержаться глядя на это крохотное создание, её ручки, надутые губки. Маша предложила назвать дочку Анной.
-А почему бы и нет, имя красивое, тёплое.
Павла Денисовича не стало когда Анечке было 1,5 года. Он к тому времени сильно сдал, хотя мог бы еще пожить, если бы сыновья и их адвокат не выматывали ему нервы. Маша была рядом до последнего, она целовала его руку, горько плакала, она понимала, что он уходит. Павел Денисович перед смертью практически потерял зрение, но он чувствовал теплоту родного человека рядом, её голос. Он повторял:
-Машенька, ты моя лебёдушка, я Вас с Анечкой так сильно люблю…
Когда Павла Денисовича не стало Маша набрала сначала одному сыну Павла, а потом второму. Но на том конце провода были короткие гудки, видимо они занесли её и отца в «чёрный список».
Много народу пришло на похороны Павла Денисовича, хорошим и уважаемым человеком он был. Приехали и сыновья, видимо кто-то им сообщил о смерти отца. Стояли, опустив голову. Возможно чувствовали свою вину за что-то.
После смерти отца они предприняли ещё не одну попытку аннулировать завещание отца в суде, но всё было безрезультатным.
Маша почти 10 лет жила вдвоем с дочкой. А потом в её жизни появился мужчина — военный пенсионер, высокий, статный. Они познакомились по интернету. Пару раз он приехал в гости, осмотреться, познакомиться поближе, а потом перевез вещи.
Анечка приняла отчима хорошо, но папой не называет. Они часто ходят с мамой на могилку к отцу, Анечка с интересом расспрашивает маму о том, каким был её отец.
-Он был замечательным. С ним я поняла, что я вовсе не гадкий утёнок, а его лебедушка)
