И мужчина, назвавшийся Ярославом Борисовичем, назвал такую сумму её гонорара, что у Оксаны подкосились ноги. В месяц её доход будет эквивалентен её заработку в больнице за год со всеми премиями и дополнительными выплатами.
Они договорились, что она приступит к своим обязанностям через три дня. За это время соберет все необходимые ей личные вещи.
Дальше ей будет дано право составить список всего того, что может еще понадобиться в ее работе.
— Машина заберет вас у подъезда ровно в 8 часов утра. Шофера зовут Денис. Пришлите мне на этот номер ваш домашний адрес.
Ярослав Борисович выговаривал слова резко и четко, как монеты чеканил.
Оксана даже подумала, что каждая минута этого человека, по всей видимости, стоит очень дорого. Уж слишком деловой подход, но это ей даже понравилось.
Она твердо знала в свои 26 лет, что время всё расставляет по своим местам и выбивает на персонажах клейма, кто чего стоит.
Вот она сама, Оксана Вячеславовна, психотерапевт с красным дипломом, краса и гордость факультета, надежда кафедры. В школе все легковесные по характеру подружки по дискотекам и барам в старших классах порхали, а она зубрила.
Место в медицинском университете на бюджете частично гарантировала только золотая медаль. Подспорьем должны были выступить сданные на отлично выпускные экзамены. Денег в семье сантехника Михаила и его жены Людочки, работающей в булочной продавщицей, на серьезное образование не было.
Население в их деревне окончательно спивалось, работы не было, все в город уезжали толпами. Это только отец с матерью всё за избёнку свою и десять соток земли держались. Но потом и они сдались. Оксане в ту пору четырнадцать лет было. Так вот на вырученные с продажи земли и дома деньги, в городе купили двухкомнатную квартиру во вторичке.
Пятиэтажка из рыжего кирпича была крепкая, ещё долго простоит. Михаила взяли на завод с распростёртыми объятиями. Зарплата невелика, но концы с концами их семья не сводила. Людмила быстро подружилась с бабами-соседками.
Они ей подсказали, что место в булочной есть. Старенькая продавщица только на заслуженный отдых ушла. Работящую Люду приняли хорошо, не обижали. Счастье закончилось в одночасье.
Михаил заехал жену из булочной забрать на стареньком «Жигулёнке». Неповоротливый хлебный фургон во дворе неуклюж разворачивался, подмял под себя копейку, даже не сразу заметив, что произошло.
Судьба. Водитель и пассажирка погибли на месте.
Городская жизнь Оксаны началась с сиротства. Раньше Оксана рвалась в школу, как оглашенная. Всегда учиться любила. Книги об отношениях между людьми так вообще проглатывала за ночь.
Так ей было интересно, кто и как из героев поступит, когда ему хвост прижмут, перед выбором поставят. В детском доме, куда попала после трагедии, сначала сникла, но потом сконцентрировалась на учебе, чтобы не думать, не вспоминать безвременно ушедших родных людей.
Через полгода её взяли под опёку приёмные родители, но с ними так и не родились тёплые душевные отношения. Переехать-то к ним в две комнаты в коммуналке переехала, всё-таки не детдом, в котором все мечтали о семье и родителях даже в юношеском возрасте. Но мечтала скорее вырасти и жить одной.
Наивная, трогательная барышня Оксана пыталась про себя давать оценку поведению людей, угадывать, кто и как себя проявит, учитывая нрав и характер. Эдакий психолог доморощенный. И еще пуще ей нравилось думать о том, что человека можно переломать, изменить линию его поведения, убедить. В десятом классе Оксана пропадала в научной библиотеке, где зачитывалась Фрейдом, Юнгом, Бехтеревым.
Её одноклассники и фамилии таких знать не знали, а она таяла и млела от своих новых открытий. Свою золотую медаль в школе выстрадала, сидя днями и ночами на пятой точке над учебниками. В её заслугах не участвовали подарки и подношения учителям, некому платить было. Талантливой ученице высокие оценки ставили искренне и щедро.
Сверстники чокнутую девчонку не преследовали, давно махнули рукой на ее чудачество, хотя причины проявлять к ней повышенное внимание были веские. Оксана была восхитительно красива, обладала той самой женской магией, когда мужчины превращаются в рабов, поклонников, едва завидев такой редкий экземпляр внешнего совершенства.
Волосы цвета спелой пшеницы волнами спадали на ровную спину. Зеленые глаза с темными зрачками манили утонуть в своей глубине. Пышные формы рождали ореол чувственности. Изящность запястья и щиколотки намекали на голубую кровь, шарм, аристократизм, утонченность. Природа не стала отдыхать на ее внешнем облике.
Только сама Оксана ничего этого, казалось, не замечала, упорно грызла гранит науки и игнорировала томные взгляды представителей сильного пола всех возрастов. После получения аттестата о среднем образовании, сироту, да ещё и медалистку в Медицинском университете пожалели.
— Драматичная жизнь у девушки, можно исключение сделать, на бюджете место поискать.
Вступительный экзамен сдала она отлично, без репетиторов.
Жить вернулась в свою квартиру, оставшуюся после смерти родителей. Частная собственность, ничего не попишешь и не отнимешь. Одевалась совсем не модно, скромно. Не как пугало огородное, конечно, придерживалась строгой классики. Мужчин вокруг себя не замечала от слова совсем, так была увлечена госпожой психологией.
Но однажды попалась на крючок опытного ловеласа.
Влад тоже был хорош собой, ироничен, дерзок, непредсказуем. Этим Оксану и сумел пленить. Влюбилась по уши. На предложение заглянуть к нему на бокал вина откликнулась с энтузиазмом, прекрасно понимая, что за этим последует. Только вот душонка у парня была гаденькая.
Оксану уложил в койку на спор с парнем из мажоров, который за девушкой ухлёстывал, но получил от ворот поворот. Сказал тогда сокурснику,
— Я уложу эту девочку на лопатки без шума и пыли, — он похабно оскалился. — А ты потом пойдёшь уже по проторенной дорожке, уяснил, салага?
— Не учи учёного, — ответил золотой ребёнок важного папаши. — Добудешь для меня её покладистость, отслюнявлю тебе сто штукарей.
Вот Влад во всю и старался. Оксана подвох вычислила уже на следующей встрече после их бурной ночи. Уж слишком её горячий кавалер стал похож на ледышку. В обморок падать не стала, списала своё увлечение смазливым Владом на происки гормонов.
Только гонорар самоуверенному красавчику так и не достался. Оксана сделала для себя далеко идущие выводы.
Представителей мужского пола теперь на километр к себе не подпускала. Кофе выпить с пирожными в ближайшем кафе между парами всегда, пожалуйста, сходить в кино на премьеру всей группой, почему нет? Остальные поползновения в свой адрес, напоминающие ухаживания, пресекала на корню.
Вокруг толпа желающих только зря надеялась. Всех ждал полнейший отказ.
Неприятности молодого врача после окончания теоретического курса занятий на этом не закончились. Место в ординатуре получила заслуженно в престижной психотерапевтической лечебнице. Там жадно ловила каждое слово своего нового кумира, заведующего отделением реабилитации после серьезных когнитивных расстройств.
Тот многому научил ординатора. Поручал сложных пациентов. Потом помог с направлением в другое престижное место. А там преследования со стороны мужчин продолжились.
Первой ласточкой, вернее настойчивым орлом-ухажером, стал один, из имеющих в клинике профессиональный вес, врач.
Ходить вокруг да около не стал, вызвал молодого специалиста к себе в кабинет.
— Нам надо сегодня с вами вместе поужинать, чтобы обсудить перспективы вашей работы в нашем учреждении. Предупредите дома, что не придёте ночевать.
Вот так и сказал напрямую, без обиняков, прямо в лоб, что её карьера только через его постель.
От приглашения она резко и без сожаления отказалась, за что вскоре поплатилась. Оказалось, что до её появления в этом заведении с успокаивающими препаратами, находящимися под строгим контролем, всё обстояло чётко. А она появилась, и стали дорогие пилюли пачками пропадать. Её причастность или непричастность к кражам выяснять не стали.
Быстро указали на дверь, пригрозив разбирательствами с последующим «волчьим билетом» и чёрным списком в профессии. Следующий случай произошел на специализированной станции скорой помощи, куда она устроилась. Бригады были узкой направленности. Из запоя вывести, разобраться с агрессией в поведении, приведшей к драке, нанесению травм близким в состоянии временного аффекта.
Их пациенты были из числа людей на грани, балансирующие между диагнозом «дееспособен» и «недееспособен», живущие между приступами психических расстройств и ремиссиями.
Почему их от социума не изолировали? Тому была масса причин. Где-то родственники выкупали кровиночек, где-то и сами пограничники были в состоянии отмолиться с помощью денег и связей от подозрений в ненормальности.
Оксана раньше и не подозревала, что есть такие медицинские службы в их городе. Попала сюда все по тому же звонку преподавателя, оказывающего ей протекции в ординатуре. Выезды к неадекватам, как их называла ее бригада, для нее закончились через месяц. В тот раз она попала в одну команду с заведующим их конторой.
Он тоже иногда участвовал в психологических рейдах. Говорил, что в цирке давно не был, хочет развлечься. Оксане Вячеславовне претил его цинизм, но выбора не было. После отработанной, довольно спокойной смены начальник вызвался подвезти ее домой. Учреждение располагалось за городом, первый автобус был еще через час, а все устали после бессонной ночи.
На свою голову молодая женщина согласилась, но шеф в город не поехал, а завез ее в ближайший лесок.
— Куколка, я церемоний не люблю, — задышал он ей в лицо перегаром.
Ничего гад не боялся, когда уже в машине выхлебал половину плоской стеклянной фляжечки коньяка. Оксана сразу хотела покинуть автомобиль, но он лишь рассмеялся.
— У меня полгорода справки вменяемости в нужных случаях получает, не страшны мне ни органы, ни ДПС.
Она сама не могла объяснить позже, откуда взялись силы, чтобы залепить ему сильную пощечину. Голова мужчины дёрнулась, он с удивлением уставился на коллегу.
— Несговорчивая, говоришь? Ну-ну, иди, рыбка, отсюда полем. До города одиннадцать километров, пока прогуливаться будешь, мозги на холоде проветришь. Недотрогам в моём коллективе не место, спроси об этом любую из наших сотрудниц. А теперь пошла вон.
Оксана ничего и ни у кого спрашивать не стала. В следующую смену написала заявление об уходе и была такова. Опять без практики, опять без работы.
Дома просидела полтора месяца.
Ни в одной клинике ее не хотели брать даже на место медсестры. Слухами о ее неблагонадежности медицинский мир полнился, а уж как их интерпретировать, каждый решал сам.
Психотерапевт Оксана Вячеславовна, продвинутой в вопросах разных видов агрессии, прекрасно была осведомлена о таком западном явлении, как харассмент, но женщина никогда и близко не предполагала, что сама станет его жертвой.
Она пока еще не знала, как обладательнице яркой женской красоты ставить барьеры от мерзких приставаний, грубо нарушающих её личное пространство. Об этом предстояло крепко подумать на будущее.
Звонок от Ярослава Борисовича, поступивший день назад, прервал долгую череду неудач.
Она не просто пойдёт на эту работу. Она на неё поползёт, если надо будет. Почему ей было так одновременно страшно и волнительно, она сама бы не смогла объяснить.
Вакансия была неоднозначной. Сиделка при девушке, страдающей смертельным заболеванием крови, да ещё и синдромом Аспергера.
Пресловутый синдром был мало знаком простым обывателям, далеким от медицинских терминов.
В двух словах его влияние на пациентов можно было охарактеризовать как неумение, невозможность, несклонность к общению с внешним миром, существование в своем собственном узком мирке, в который чужие допускались крайне редко. В обществе таких людей называют аутистами. Анамнез будущей подопечной Оксаны Вячеславовны был отягощён серьёзным заболеванием крови аутоиммунного свойства.
Внутри несчастной жертвы одни клетки всё время доказывали другим, что они здесь главные, разрушая попадающиеся на тропе войны ткани организма.
Сейчас состояние больной оценивалось как средняя тяжесть. Затяжная ремиссия давала шанс её отцу побыть рядом с любимой девочкой подольше, но сколько еще коварная болезнь будет вести себя прилично, знал по всей вероятности только Всевышний на небесах.
Врачи лишь участливо разводили руками.
— Ярослав Борисович, мы делаем все возможное, но помочь девушке может только чудо. Мы же с вами живем в реальном мире со своими жестокими законами матушки природы.
— Всё это я уже слышал тысячу раз, — отвечал безутешный отец. — Что вы посоветуете? Как мне скрасить её жизнь, если она ни на что не реагирует, безучастна, неактивна, тихая, молчалива? Я никогда не видел, умеет ли она улыбаться. Шестнадцать лет постоянной неизвестности. От этого можно сойти с ума.
