— Иди сюда мерзавка, ты посмотри что ты натворила.
Алевтина орала как потерпевшая. Маленькая, худющая, с нечёсаными волосами, девчушка забилась в будку к Бобику. Пес очень любил девочку. И наверно считал ее своей. Когда озверевшая мать пыталась вытащить ее из будки, пес смело становился на ее защиту и рычал на Алевтину.
Ну и сидите оба голодные. Женщина ушла махнув на них рукой. Бобик был цепным псом. То есть сидел на цепи. Голод для него был знаком не понаслышке. Хозяйка часто забывала его покормить. И только девочка всегда делилась с ним своим скудным ужином. Они были не просто друзьями. Они были семьей. Порой мать закрывала дверь на ключ, и девочка оставалась на всю ночь на улице. Такое бывало и зимой тогда Бобик грел девочку всю ночь своим телом.
Так было не всегда. Когда-то давно у девочки был папа. Да и мама была совсем другая. Папа не жил с ними, но очень часто приезжал в гости, но однажды мама долго с кем-то ругалась по телефону. После этого к дому подъехала красивая машина, из нее вышла одетая в шубу женщина. Мама долго ругалась. Потом машина уехала, увозя с собой даму в шубе.
В тот вечер мама первый раз напилась, закрыла дом изнутри и Оля осталась на улице. Была поздняя осень. Девочка замерзла. Она интуитивно прижалась к собаке. Потом перебралась к ней в будку. Там и проспала до утра. Наутро мать даже не вспомнила про дочь. Она открыла дверь и куда-то быстро пошла. Вернулась через пару часов пьяная и с бутылкой под мышкой.
С тех пор так и повелось. Мать пила беспробудно. Сегодня девочка нечаянно перевернула бутылку с остатками какой-то мутной жидкостью. За что и была наказана. Спасаясь от пьяной матери она спряталась у Бобика в будке. После пустых угроз мать зашла в дом и как всегда замкнула дверь. Оля поняла что ей снова придется спать на улице.
Оля проснулась от яркого света и внезапного тепла. Сначала девочка не поняла что происходит. Она выглянула из будки Дом был объят пламенем. Сбежались соседи, выла сирена пожарной машины вокруг суетились люди они, кричали, некоторые причитали. Соседская бабушка плакала и приговаривала.
— Там же маленькая девочка, спасите ее.
На будку до времени никто не обращал внимания. Потом кто-то сказал.
— Надо собаку отвязать, а то сгорит. К Бобику потянулись чужие руки. Он предупреждающе зарычал. Ну и черт с тобой ответил спаситель, потом все таки вернулся и отцепил цепь от крюка вбитого в землю. Дом потушили. Девочку в доме не нашли. Никто даже подумать не мог что она все это время сидела в будке с собакой.
Ночью Оля вылезла из будки. Попробовала войти в дом, но дверь заколотили. Окна тоже были заколочены. Она не нашла ничего лучше как залезла к соседке, тетки Дуси, в летнюю кухню. Взяла со стола сухой хлеб, который приготовили для кур и пару яиц. Этим они с Бобиком и пообедали. Тетка Дуся наутро удивилась пропаже. Подумала надо крыс потравить, совсем обнаглели.
Алевтину похоронили от сельсовета. И только на третьи сутки заметили, что во дворе сгоревшего дома ходит девочка. Соседка сказала, что у нее есть телефон ее отца. Надо ему сообщить о случившемся. Олю к себе взяла пока тетка Дуся. Бобик сам перебрался к соседке и стал сторожить ее курятник по собственной инициативе. За это хозяйка кормила его объедками со стола, которым пес был несказанно рад.
Отец девочки приехал через неделю Они долго разговаривали в опекунском совете. Да, в свидетельстве о рождении он был вписан. Но брать девочку в свою семью он не имел возможности. Жена не допустит, чтобы нагулянный ребенок стал жить с ними в одном доме. Ну что же, на том и порешили. Оля едет в детский дом. А отец будет платить алименты.
А в это время, когда в кабинете решалась судьба девочки. Под дверями сидела тетка Дуся. Она была еще очень даже молодая. Ей было от силы всего 36 годков. Судьба распорядилась так, что детей у нее не могло быть. И она от этого очень сильно страдала. Муж ушел от нее как только узнал, что она бесплодная.
Дуся несмело постучалась в дверь и не дожидаясь разрешения вошла в кабинет.
— А можно не отдавать Оленьку в детский дом. Пусть она лучше у меня будет жить. Ведь жалко девочку. Ей и так в жизни досталось.
В кабинете наступило тягостное молчание.
Все посмотрели на отца девочки.
— Я не против, я бы и сам ее забрал, но жена она не позволит.
Вот так решилась судьба маленькой Оли.
