— Мам, я в школу! — Костя показался в дверном проёме с рюкзаком наперевес. — Не забудь, сегодня родительское собрание.
— В шесть, помню. Удачи на контрольной!
Сын удивлённо обернулся: — Откуда ты знаешь про контрольную?
— Я же мама, — Анна подмигнула. — Мы всё знаем.
Входная дверь хлопнула, и квартира погрузилась в тишину. Соня ещё спала – в садик только к девяти. Анна подошла к окну. Весна в этом году выдалась ранняя. На детской площадке уже собирались мамочки с колясками, старушки занимали привычные места на лавочках. Обычное утро обычного дня.
Телефон тихо звякнул – сообщение от риелтора: «Анна, доброе утро! Встречаюсь сегодня с покупателем вашей квартиры. Кажется, он готов поднять цену».
Старая квартира… Анна до сих пор помнила, как они с Сергеем выбирали её. Тогда, двенадцать лет назад, она казалась идеальной: просторная, в хорошем районе, с видом на реку. Они планировали жить там долго и счастливо, растить детей, встречать старость…
Планы меняются.
— Мамочка? — сонный голос Сони вырвал её из воспоминаний. — А где мой единорожек?
— В коробке с игрушками, солнышко. Сейчас найдём.
Переезд дался нелегко, особенно детям. Первое время Соня каждую ночь просыпалась с плачем, требуя вернуться «в нашу квартиру, к папе». Костя держался, но Анна видела, как он украдкой вытирает глаза, разбирая коробки с вещами.
Сергей помогал с переездом. Молча таскал коробки, собирал мебель, развешивал полки. Они почти не разговаривали – все важные слова уже были сказаны. Или не сказаны вовсе.
— Мам, а папа сегодня приедет? — Соня уже нашла своего единорога и теперь сидела на кухне, болтая ногами.
— Да, милая. Папа заберёт тебя из садика и отвезёт на гимнастику.
По вторникам и четвергам Сергей забирал детей, проводил с ними время до вечера. Странно, но после развода он стал больше общаться с ними. Может, почувствовал вину. Или просто начал ценить то, что раньше казалось само собой разумеющимся.
Анна глянула на часы – пора собираться. Работу она тоже сменила. Теперь руководила маркетинговым отделом в небольшой, но перспективной компании. Зарплата поменьше, зато график гибкий и офис ближе к дому.
— Идём, зайка, одеваться.
День покатился по накатанной колее: садик, работа, встречи, звонки. Анна научилась жить в новом ритме. Утром – будить детей, готовить завтрак, собирать в школу и сад. Днём – работа. Вечером – уроки с Костей, сказки для Сони, стирка, уборка, готовка на завтра. И так день за днём.
Иногда она задумывалась: может, Сергей был прав? Может, эта рутина и правда способна задушить любые чувства? Но потом вспоминала его слова о Вере, о ребёнке, которого та ждёт, и внутри снова поднималась глухая боль.
— Анна Сергеевна! — окликнула её Марина, новая помощница. — Там клиент из «Альфы» приехал раньше. Принять?
— Да, конечно. И кофе, пожалуйста.
Работа спасала. Когда погружаешься в цифры, графики и презентации, некогда думать о личном. Анна с головой ушла в новый проект – масштабную рекламную кампанию для сети фитнес-клубов.
— Отличная презентация, — сказал клиент после часового обсуждения. — Но есть одно «но»… Мне кажется, целевая аудитория определена слишком широко.
Анна улыбнулась: — А вот тут позвольте не согласиться…
Она говорила уверенно, приводила аргументы, показывала исследования. Внутренний голос шептал: «Видишь, ты можешь. Ты справляешься. Ты сильная».
Сильная… Это слово она слышала теперь часто. От мамы: «Ты у меня сильная, доченька, справишься». От подруг: «Ты такая сильная, я бы на твоём месте…» От коллег: «Удивительно сильная женщина…»
Только Анна знала: это не сила. Это страх. Страх сломаться, расклеиться, не справиться. Страх подвести детей, которые и так получили такой удар. Страх показать миру, как больно на самом деле.
Телефон завибрировал – Сергей.
«Костя сказал про родительское собрание. Я тоже приду, ты не против?»
Анна помедлила с ответом. Раньше они всегда ходили вместе. Потом был период, когда одна мысль о том, чтобы сидеть рядом в душном классе, вызывала тошноту. Сейчас…
«Конечно, приходи. Косте будет приятно».
— Мам, а почему небо голубое? — голос Сони в трубке звучал серьёзно и озадаченно. Дочка звонила каждый день после тихого часа – новый ритуал, который появился после переезда.
— Это сложный вопрос, зайка. Давай вечером почитаем об этом энциклопедию?
— А папа сказал, что это потому что оно отражается в море!
— Папа немного ошибся, — Анна улыбнулась. — Но красивое объяснение.
— А правда, что у папы будет ещё один ребёнок?
Улыбка погасла. Вот оно. То, чего она боялась с самого начала.
— Кто тебе сказал?
— Костя. Он слышал, как папа по телефону говорил.
Анна прикрыла глаза. Ну конечно. Дети всегда знают больше, чем мы думаем.
— Да, солнышко. Это правда.
— А он будет нас любить меньше?
— Нет, зайка. Папа будет любить вас так же сильно. Просто… просто у вас будет братик или сестричка.
В трубке повисло молчание. Потом Соня сказала деловито: — Ладно. А мы вечером мультик посмотрим?
Дети… Они принимают жизнь такой, какая она есть. Может, взрослым стоит учиться у них?
Родительское собрание проходило как обычно – успеваемость, дисциплина, предстоящие экзамены. Анна сидела через три парты от Сергея и ловила себя на том, что разглядывает его украдкой. Похудел. Костюм новый. И стрижка другая – моложе как будто стал.
После собрания они столкнулись в коридоре.
— Может, кофе? — предложил он вдруг. — Поговорим о Косте. Мне кажется, у него проблемы с геометрией.
Анна помедлила. Раньше они часто заходили в маленькую кофейню напротив школы. Там варили отвратительный кофе, но пекли изумительные булочки с корицей.
— Хорошо. Только недолго – Соня с мамой.
Кофейня не изменилась: те же облезлые столики, те же выцветшие фотографии на стенах. И булочки всё такие же вкусные.
— Как ты? — спросил Сергей, размешивая сахар.
— Нормально, — она пожала плечами. — Работаю. Дети. Ремонт потихоньку делаю.
— Если нужна помощь…
— Не нужна.
Он кивнул. Помолчал.
— Вера родит в августе, — сказал вдруг.
— Я знаю. Соня сказала.
— Прости. Я хотел сам рассказать детям, но…
— Но не знал как? — она невесело усмехнулась. — Добро пожаловать в мир сложных разговоров.
Сергей поморщился: — Ань, я не хотел…
— Чего именно? Уйти? Завести новую семью? Или просто не хотел делать больно?
— Всего сразу, наверное.
За соседним столиком молодая пара кормила друг друга тирамису. Они смеялись, вытирая друг другу крем с носа. Анна вдруг поняла, что не помнит, когда они с Сергеем в последний раз так смеялись.
— Знаешь, — сказала она, глядя в окно, — я недавно нашла нашу старую фотографию. Помнишь, из Крыма? Где ты пытался научить меня плавать, а я визжала как ненормальная?
— Помню, — он улыбнулся. — Ты так и не научилась толком.
— Зато научилась другому. Жить одной, например.
Повисло молчание. За окном моросил дождь – типичный апрельский вечер.
— Мне жаль, — сказал вдруг Сергей. — Правда жаль.
— Мне тоже, — она допила остывший кофе. — Пора идти.
Домой Анна шла пешком, хотя дождь усилился. Думала о странностях жизни: как легко рушится то, что строил годами, и как сложно строить новое на обломках старого.
Мама встретила её с полотенцем: — С ума сошла, в такой дождь! Простудишься же.
— Не простужусь, — Анна чмокнула мать в щёку. — Как дети?
— Соня спит. Костя уроки делает – сидит над этой геометрией уже второй час.
— Пойду помогу.
Костя обнаружился в своей комнате, обложенный учебниками и черновиками.
— Мам, — сказал он, не поднимая головы, — а правда, что у нас будет брат?
— Или сестра, — Анна присела на край кровати. — Ты как?
— Нормально, — он пожал плечами. — Просто странно как-то.
— Странно – это нормально. Знаешь, в жизни вообще много странного.
— Как эти биссектрисы? — он попытался пошутить.
— Как эти биссектрисы, — она улыбнулась. — Давай помогу?
Час спустя, когда с геометрией было покончено, Костя вдруг спросил: — Мам, а ты… ты встречаешься с кем-нибудь?
Анна поперхнулась чаем: — С чего ты взял?
— Ну, папа же… А ты красивая. И добрая. И готовишь вкусно.
— Спасибо за рекламу, — она рассмеялась. — Но нет, не встречаюсь. Пока не готова.
— А когда будешь готова?
— Не знаю, солнце. Такие вещи нельзя планировать.
Ночью, лёжа в постели, Анна думала о вопросе сына. Действительно, когда она будет готова? И будет ли вообще?
Утро началось с сюрприза – Соня заявила, что больше не любит овсянку.
— Но ты же её обожаешь!
— Это было давно, — пятилетняя философиня помешала кашу ложкой. — Теперь я люблю хлопья с молоком.
— Как папа? — догадалась Анна.
— Ага! У папы такие вкусные, разноцветные!
Конечно. Сергей всегда любил эти приторно-сладкие хлопья. Анна боролась с ними годами, доказывая вред быстрых углеводов. А теперь…
— Хорошо, — сказала она неожиданно для себя. — В выходные купим твои хлопья.
Соня просияла: — Правда? А можно с шоколадом?
— Можно. И знаешь что? Давай купим эти дурацкие разноцветные зефирки, которые ты просила?
— Ура! — дочка кинулась обниматься. — Мамочка, ты самая лучшая!
Анна прижала к себе тёплое маленькое тело, вдохнула родной запах детского шампуня и подумала: может, иногда стоит отпускать не только людей, но и свои принципы? Может, счастье не в том, чтобы всё контролировать, а в том, чтобы позволять жизни течь своим чередом?
В субботу они пошли за продуктами всей семьёй. Анна катила тележку, Костя изучал список покупок, а Соня прыгала вокруг, выпрашивая то конфеты, то игрушки из автомата у кассы.
— Мам, тут написано «стиральный порошок», но какой? — Костя наморщил лоб.
— Обычный, с зелёной крышкой.
— А почему не тот, который папа всегда берёт?
Анна остановилась. Действительно, почему? Они всегда покупали порошок, который выбрал Сергей. И молоко определённой марки. И сок только этот, а не тот. Столько привычек, привязанных к чужим предпочтениям…
— Знаешь что? — она улыбнулась. — Давай попробуем разные. Выберем свой.
— А можно мне выбрать шампунь? — оживилась Соня. — Хочу с клубничкой!
— И шампунь с клубничкой, — кивнула Анна. — И печенье, которое ты любишь, а не которое обычно берём.
Они накупили кучу всего нового: от зубной пасты до чая. Костя выбрал себе гель для душа с запахом океана, Соня — розовый шампунь и фиолетовую мочалку. Анна, поддавшись порыву, взяла дорогущий кофе в зёрнах.
— Ничего себе у вас корзина! — присвистнула кассирша. — Переезд?
— Нет, — Анна достала кошелёк. — Новая жизнь.
Дома они устроили дегустацию покупок. Соня от восторга измазала всю ванную новым шампунем, зато пахла как клубничное пирожное. Костя торжественно варил маме кофе в старенькой турке.
— Вкусно? — спросил он, подавая чашку.
Анна сделала глоток. Кофе был слишком крепкий и слегка пригорел, но почему-то показался самым вкусным на свете.
— Божественно.
Вечером, укладывая детей, она поймала себя на мысли: когда последний раз ей было так… спокойно? Не хорошо, нет – до «хорошо» ещё далеко. Но спокойно, умиротворённо, правильно.
Зазвонил телефон – мама.
— Дочь, ты помнишь про завтра?
— А что завтра?
— Господи, Анечка! День рождения тёти Кати!
Точно. Тётя Катя – мамина старшая сестра. Каждый год собирает всю родню на свой день рождения.
— Мам, я не знаю… Дети, дела…
— Никаких «не знаю»! — отрезала мать. — Все соскучились. И вообще, хватит затворницей жить.
— Я не затворница, я…
— Ты прячешься. От людей, от жизни, от себя. Думаешь, я не вижу?
Анна вздохнула. Может, мама права?
На семейном празднике было шумно и весело. Костя с двоюродными братьями носился по саду, Соня очаровывала всех взрослых своими песнями. Анна помогала накрывать на стол и впервые за долгое время чувствовала себя… живой?
— А помнишь, как ты тут в бассейн упала? — засмеялась тётя Катя. — В выпускном платье!
— Помню, — улыбнулась Анна. — Сергей тогда за мной прыгнул…
Имя мужа впервые прозвучало легко, без привкуса горечи. Просто часть истории, часть прошлого.
После обеда к ней подсела двоюродная сестра Марина: — Слушай, тут такое дело… Мы с девчонками фитнес-клуб открываем. Нужен толковый маркетолог. Не хочешь?
— В смысле – консультацию дать?
— В смысле – возглавить направление. У тебя опыт, связи… И платим хорошо.
Анна задумалась. Её нынешняя работа была… удобной. Недалеко от дома, гибкий график. Но такой же безопасной и предсказуемой, как тот порошок с зелёной крышкой.
— А можно подумать?
— До понедельника, — подмигнула Марина. — Мы там, кстати, и детскую комнату делаем. Соне понравится.
Дети уснули, и она выскользнула на балкон. Ночной воздух пах сиренью из соседнего двора. Небо раскинулось бархатной чашей, усыпанной звездами – такими яркими, что щемило сердце. В детстве она часами могла сидеть на подоконнике, отыскивая падающие звезды. Каждый раз зажмуривалась, шептала заветные слова. А потом… потом стало некогда смотреть на небо. Да и глупо это – взрослая женщина, а в чудеса верит. Глупо, но как же хочется…
Зазвонил телефон – Сергей.
— Привет. Извини за поздний звонок. Просто хотел сказать… В общем, мы с Верой расписались сегодня. Без торжества, просто…
— Поздравляю, — сказала она искренне.
— Спасибо, — он помолчал. — Знаешь, я хочу, чтобы ты была счастлива. Правда.
— Я буду, — она улыбнулась в темноту. — Обязательно буду.
После разговора она ещё долго сидела на балконе. Думала о странностях жизни: как одни двери закрываются, а другие открываются. Как страшно делать первый шаг. И как важно его сделать.
В понедельник утром она проснулась с неожиданной лёгкостью. Привычно собрала детей, накормила завтраком, отвела в школу и сад. А потом достала телефон:
— Марина? Насчёт твоего предложения… Я согласна.
Возвращаясь домой вечером, она купила себе букет. Просто так, без повода. Поставила в вазу – старую, треснувшую, но любимую. Сделала кофе – тот самый, дорогой. Села на подоконник.
На столе зашуршал листьями кактус – единственное растение, которое Соня забрала из старой квартиры. «Он грустный был», — сказала тогда дочка. Анна пригляделась: на колючем стебле набухала маленькая ярко-розовая почка.
— Надо же, — прошептала она. — Зацветает.
Говорят, кактусы цветут, только когда чувствуют себя дома. Анна погладила шершавый ствол и подумала: может, они с кактусом наконец-то нашли своё место? Место, где можно не просто выживать, а жить. Пробовать новое. Рисковать. Ошибаться. Влюбляться в жизнь заново.
А за окном расцветала весна – яркая, шумная, бесстрашная. Как новая жизнь, в которой всё только начинается.
