Татьяна стояла у окна, рассеянно помешивая чай. За стеклом моросил мелкий осенний дождь, размывая очертания многоэтажек. На кухне царила непривычная тишина — Вася был в садике, а Саша на работе.
— Как же все изменилось, — прошептала молодая женщина, вспоминая, как шесть лет назад они с Сашей, счастливые и влюбленные, впервые переступили порог этой съемной квартиры.
Тогда все казалось таким простым и ясным. Саша работал менеджером в автосалоне, Таня устроилась секретарем в небольшую фирму. Денег хватало только на самое необходимое, но они были счастливы. Каждый вечер, возвращаясь с работы, Таня спешила приготовить что-нибудь вкусное для любимого мужа. А по выходным они гуляли по городу, строя планы на будущее.
— Танюша, вы с Сашенькой уже год женаты, а внуков я до сих пор не дождалась, — начала как-то раз Галина Петровна, пригласив невестку на чай. — В наше время о карьере не думали, рожали пораньше.
Татьяна тогда только улыбнулась, глядя в глаза свекрови:
— Галина Петровна, мы с Сашей пока не готовы. Хотим сначала на ноги встать, квартиру свою купить…
— Ой, да брось ты эти глупости! — Свекровь недовольно поджала губы. — Сейчас не родишь, потом еще сложнее будет. А там, глядишь, и вовсе не получится. Часики-то тикают.
После этого разговора Галина Петровна словно с цепи сорвалась. При каждой встрече заводила разговор о детях, а когда Саша был рядом, начинала демонстративно вздыхать, глядя на соседских малышей.
— Сашенька у меня поздний ребенок, я его в тридцать родила. Как же хочется внука понянчить, пока силы есть, — причитала свекровь, промокая глаза платочком.
И Саша сдался. Однажды вечером он вернулся с работы непривычно задумчивый.
— Танюш, может, мама права? Давай попробуем, а? Я же вижу, как ты на детей смотришь.
Татьяна замерла с недомытой тарелкой в руках. Конечно, она хотела ребенка. Но страх перед безденежьем был сильнее.
— Саш, ты же понимаешь, как нам тяжело сейчас. А ребенок — это такие расходы…
— Прорвемся как-нибудь, — Саша обнял жену. — Я больше работать буду, премии какие-нибудь. Не пропадем.
Через год родился Вася. Крохотный, щекастый, так похожий на папу. Татьяна влюбилась в сына с первого взгляда. Но вместе с материнским счастьем пришли и проблемы.
— Это что за траты такие? — Галина Петровна возмущенно трясла чеком из аптеки. — Зачем столько смесей? Ты же не работаешь, должна сама кормить!
— Не получается, — устало объяснила Татьяна, укачивая плачущего Васю. — Педиатр прописал эти смеси!
— В наше время такой ерунды не было! Просто есть больше надо. А ты все на диетах сидишь, фигуру бережешь.
Саша в такие моменты старался не вмешиваться. Молча уходил в другую комнату, делая вид, что занят работой. А Татьяна оставалась один на один со свекровью, которая, похоже, считала своим долгом контролировать каждый шаг невестки.
Три года декрета показались Тане бесконечными. Галина Петровна завела привычку приходить без предупреждения, проверять чистоту квартиры, заглядывать в холодильник. Каждую покупку молодой мамы она подвергала тщательному анализу.
— Новая кофточка? А не жирно будет на пособие-то? Лучше бы Васеньке что купила, — говорила свекровь, поджимая губы.
Татьяна молчала, глотая обиду. Ведь это были ее собственные деньги — она потихоньку подрабатывала, делая переводы текстов, пока Вася спал. Благо, школьных знаний хватало. Но Галина Петровна считала, что все доходы семьи должны идти исключительно на внука.
Когда Васе исполнилось три года, Татьяна решилась устроиться на работу. В местной языковой школе как раз требовался администратор. График удобный, зарплата хоть и небольшая, но стабильная.
— Ты с ума сошла? — возмутилась Галина Петровна, узнав о планах невестки. — А кто с Васенькой сидеть будет? В садике одни болезни!
— Мама, я уже договорилась насчет садика, — тихо ответила Татьяна. — И вообще, нам деньги нужны.
— Деньги? А мой сын на что? Он семью обеспечивает! А твоя задача — создавать уют, воспитывать ребенка. Вот твое призвание!
Но Татьяна впервые не отступила. Через неделю она вышла на работу, а Вася пошел в садик. Первое время все складывалось неплохо. Мальчик быстро привык к новому коллективу.
Но потом начались бесконечные болезни. То сопли, то кашель, то температура. Саша все чаще стал задерживаться на работе, оставляя жену один на один с проблемами. А когда приходил домой, молча ужинал и утыкался в телефон.
— Саш, ты не мог бы завтра Васю из садика забрать? У меня важная встреча с преподавателями, — попросила как-то Татьяна.
— Не могу, дел много, — буркнул муж, не отрывая взгляд от экрана.
— Но ты же начальник отдела, неужели не можешь уйти пораньше хоть раз?
Вечером, лежа без сна в постели, Татьяна размышляла о своей жизни. «Малышу уже четыре, а у них в семье ничего не меняется. Где обещанная помощь». Все тяготы — дом, ребенок, работа — лежали только на ее плечах. Саша и Галина Петровна словно объединились против нее, выдвигая все новые требования, но не давая ничего взамен.
Звонок раздался неожиданно. Татьяна как раз собиралась забирать Васю из садика.
— Татьяна Сергеевна? Вам звонят из нотариальной конторы. Не стало вашего двоюродного дедушки, Виктора Михайловича. Вы указаны единственной наследницей.
Молодая женщина растерянно присела на край стула. Дедушку она помнила смутно — он давно не звонил, иногда присылал открытки на праздники.
— Что… что именно я наследую? — дрожащим голосом спросила Татьяна.
— Трехкомнатную квартиру в центре города, автомобиль и банковский счет. Вам нужно приехать оформить документы.
Татьяна не могла поверить своему счастью. Это был шанс изменить жизнь — переехать из съемной квартиры, получить образование, найти хорошую работу. Вечером она поделилась новостью с мужем.
— Представляешь, Саш! Теперь мы сможем жить в своем доме, не платить за аренду. Я смогу пойти на курсы…
— Отличная новость! — Саша просиял. — Теперь заживем как люди. Надо маме позвонить, обрадовать.
— Зачем маме? — Татьяна напряглась. — Это же мое наследство.
— Ну как зачем? Мы же семья. Значит, и наследство общее, — муж недоуменно посмотрел на жену.
Галина Петровна примчалась через полчаса, даже не дожидаясь приглашения.
— Танечка, как я рада! — защебетала свекровь, проходя на кухню. — Давайте обсудим, как распорядимся квартирой. Она ведь большая, вам с Васей столько места ни к чему.
— В каком смысле? — к горлу подступил ком.
— Ну как же, можно часть комнат сдавать. Или вот, Сашин брат с семьей в однушке ютится. Им бы помочь надо.
— Но это моя квартира! — воскликнула Татьяна. — Я хочу там жить с сыном, создать нормальные условия для Васи.
— Какая же ты эгоистка! — всплеснула руками Галина Петровна. — О семье совсем не думаешь. Саша, ты слышишь, что она говорит?
С каждым днем давление становилось все сильнее. Свекровь постоянно приходила с новыми идеями, как распорядиться наследством. То предлагала продать квартиру и купить жилье поменьше, разделив остаток между всеми, то настаивала на том, чтобы отдать машину Сашиному брату.
— У него трое детей, ему нужнее, — убеждала Галина Петровна. — А ты и на автобусе проедешься, не баронесса.
Саша в этих разговорах занимал сторону матери. Каждый вечер превращался в очередной скандал.
Однажды вся семья собралась на ужин. Галина Петровна пригласила брата Саши с женой, и весь вечер они обсуждали планы на Танино наследство.
Татьяна подняла глаза на Сашу, ища поддержки. Но муж смотрел в сторону, избегая ее взгляда.
— Мама права, — наконец произнес Саша. — Ты теперь обязана помочь семье. Это наш долг.
В этот момент что-то оборвалось в душе Татьяны. Она вдруг с пронзительной ясностью поняла — Саша никогда не был на ее стороне. Все эти годы он оставался маминым сыном, а она была лишь удобным приложением к его жизни.
Дождавшись, когда все уснут, Татьяна тихо собрала самое необходимое — документы, немного одежды, Васины игрушки. Руки дрожали, но решение уже созрело. Разбудив сына, она быстро одела его.
— Мама, куда мы? — сонно спросил Вася.
— Тише, малыш. Мы едем к тете Оле, — прошептала Татьяна, подхватывая сумки.
Подруга встретила их среди ночи, не задавая лишних вопросов. Уложила Васю на диване, налила Тане чаю.
— Оставайтесь сколько нужно, — просто сказала Ольга.
Утром телефон разрывался от звонков. Галина Петровна, Саша, его брат — все хотели знать, где Татьяна. Но молодая женщина отключила звук и занялась поисками квартиры. Небольшая зарплата администратора позволила снять крохотную однушку на окраине города.
— Ничего, это временно, — говорила себе Татьяна, расставляя немногочисленные вещи в новом жилище.
Через неделю она подала на развод. Саша примчался в языковую школу, пытался поговорить.
— Танюш, ну что ты устроила? Вернись домой, мы все уладим.
— Нет, Саш. Больше не будет как раньше, — твердо ответила Татьяна. — Я устала быть чужой в собственной семье.
Наконец пришло время оформлять наследство. Татьяна вошла в просторную трехкомнатную квартиру, теперь уже свою. Светлые комнаты, большая кухня, комната для Васи — все, о чем она мечтала.
— Мам, это наш дом? — восторженно спросил сын, обегая комнаты.
— Да, малыш. Теперь это наш дом.
Галина Петровна не сдавалась. Приходила, звонила, через знакомых передавала, что Саша очень изменился, осознал свои ошибки.
— Танечка, ну зачем тебе одной мучиться? — уговаривала свекровь. — Вернись, мы все исправим.
Но Татьяна больше не верила пустым обещаниям.
Время шло, все налаживалось. Таня записалась на курсы английского языка, собиралась получить сертификат преподавателя. В школе, где работала, ей предложили вести детские группы.
Освоились на новом месте. Вечерами они с Васей гуляли в парке рядом с домом. Иногда помогала с ребенком подруга. Татьяна наконец-то чувствовала себя счастливой.
— Мама, а почему мы больше не живем с папой? — спросил как-то Вася.
— Понимаешь, малыш, — Татьяна присела рядом с сыном на скамейку, — иногда взрослые не могут жить вместе. Но мы с папой все равно тебя очень любим.
— А бабушка говорит, что ты плохая, потому что забрала меня.
— Бабушка просто грустит без тебя. Но ты же знаешь, что можешь видеться с ней и папой, когда захочешь.
Жизнь постепенно налаживалась. Татьяна получила сертификат и начала вести уроки. Работа с детьми приносила радость и неплохой доход. В выходные они с Васей ездили за город на своей машине, гуляли, устраивали пикники.
Теперь она точно знала — счастье не в том, чтобы соответствовать чужим ожиданиям, а в том, чтобы оставаться верной себе.
