– Инна, как ты могла так обидеть мою мать? – кричал Гоша. – Ты с кулаками из-за каких-то бумажек и тряпок на нее накинулась!
– Она посмела распоряжаться в моем доме, выбросила коробки, в которых были мои инструменты и материалы для тортов! – не сдавалась я, пытаясь объяснить, что обидели на самом деле меня.
– Да какая разница, это всего лишь вещи. Ты не имеешь право так поступать…
– Еще как имею! Я здесь хозяйка.
–Я от тебя после такого ухожу. За двадцать лет я совсем не узнал тебя, Инна!
– Катись. Раз ты принимаешь сторону своей обнаглевшей мамаши, нам точно не по пути!
Все началось две недели назад, когда начальник заявил мне, что я лечу в командировку в Питер. Командировки я любила, но этот раз и собираться и ехать в нее оказалось трудно и тревожно. Я даже самой себе не могла бы объяснить, почему так.
Списывала все на накопившуюся усталость. Два больших проекта по застройке новых кварталов дались ох как не просто. К концу второго я чувствовала себя так, словно по мне, как по измученной засухой саванне пробежали десятки тысяч антилоп гну в поисках водопоя.
Я работала архитектором, и работу свою любила. Командировки не были редким явлением, но эта обещала продлиться две недели.
– Слушай, пока тебя не будет, я маму попрошу пожить со мной. Хоть поесть приготовит и уберется.–сказал мне муж, узнав, что я вскоре уеду.
– Да не вопрос, только пусть слишком тут не хозяйничает.–отозвалась я, расчесывая волосы.
Моя свекровь, Карина Витальевна была женщиной властной, и меня не слишком жаловала. А еще ее очень раздражало мое хобби, которое я сумела монетизировать – выпечка тортов на заказ. Когда-то я начинала делать это для собственных детей. Дочки очень любили всякие красивые десерты, и ждали их с нетерпением.
Я фотографировала их, выкладывала фото в группу в ВК, и та постепенно росла, принося греющие душу лайки и восторженные комментарии.
Как-то само собой пришли первые заказы. У одной из подписчиц у внучки должен был вскоре случиться пятый День Рождения, и она непременно захотела от меня торт с лебедями на голубом озере. Я очень боялась, что не справлюсь. Помню, как наносила мастику специальным шпателем, а у самой руки дрожали.
Но я сделала очень красивый торт на полкилограмма. Покупательница оставила положительный отзыв, и уже через три дня у меня заказали торт на свадьбу – трёхъярусный, как в американских фильмах про любовь. Тогда-то я и поняла, что тортики – и правда мое.
Основную работу бросать я не собиралась, но почему бы для денег и для своей радости не дарить людям вот такую вот вкусную красоту? Но чтобы делать это, требовалось немало материалов – силиконовые формы, шпатели, специальные кондитерские шприцы, красители, съедобная бумага и фольга.
Я все это покупала постепенно, и постепенно дом обрастал коробочками и пакетиками. Чтобы как-то локализовать свое занятие в квартире, я выделила под это дело специально прикупленный комод, и стала складывать все туда.
Крупные материалы, вроде мастики, что я закупала оптом и цветной бумаги, стояли рядом – на полу, в коробках. Муж поначалу пытался бухтеть – мол, бардак, место занимает. Но увидев «доходы» в мобильном банке, быстренько заглох, и даже искренне хвалил мои торты.
Иногда помогали дочки. Но сейчас обе уже упорхнули в другой город – получать высшее образование. Таня на новом месте обжилась, и стала делать шоколад ручной работы. Валюшка варит мыло, и на него очередь стоит чуть не до Парижа – каждый кусочек настоящее произведение искусства.
Есть такие люди – надо нам что-то руками творить-мастерить. Но вот свекровь считала мое занятие бесполезным.
– Только дом захламляешь, Инна! – высказывалась она. – Вязала бы лучше, вещи бы теплые у семьи были. А то все на продажу вредные сладости. Не пойми из чего делаются твои торты.
– Прекрасно понятно из чего они делаются. На начинку сыры, орехи, сливки – все выбираю у проверенных поставщиков. Людям продаю с чистой совестью, все свежее, качественное.–парировала я.
– А готовить ужин не успеваешь. Гоша вон как исхудал уже.
– Карина Витальевна, он со мной в браке два десятка лет, он не ребенок. Способен сам себе приготовить.
– А ты тогда ему на что? Он зачем женился, чтобы сам у плиты стоять?
– А я поваром не нанималась, если что. Я тоже работаю, в командировки езжу.
– Твои командировки – вообще сплошное неприличие, срам! Замужняя женщина и так надолго неизвестно куда катается. Может, и погуливаешь там. Удобно ведь, никто не узнает!
Хотелось закатить глаза, но я сдерживалась. Свекровь моя всегда была такая – мастерица из мух слонов за две минуты раздувать. Начинала с тортов, заканчивала гулянками на лево.
Муж в таких перепалках моих с его мамашей меня, обычно, не защищал. Считал, что женщины сами должны между собой разбираться, и меня всегда это обижало.
Я села в такси, последний раз взглянула в темные окна своей квартиры – муж еще спал, а мне предстояло взойти на трап самолета в пять пятнадцать утра. Свекровь собиралась приехать помогать сыну в десять утра, он ключи матери уже завез. Не хотелось мне, чтобы та хозяйничала на моей кухне, но и брошенного мужа было жаль – у него сейчас такая жаркая пора на работе, что он приползает только поздно вечером.
У него действительно нет физически сил готовить себе. Так что я не собиралась из-за неприязни Карины Витальевны сажать супруга на бутерброды и лапшу быстрого приготовления.
В самолете я спала. Легко переношу перелеты, и этот исключением не стал. Только при взлете несколько секунд уши закладывает, а потом ничего. В Питере меня закрутила работа, вечером я только и успевала, что быстро перекусить, поговорить с супругом, и скорее спать.
Но две недели промелькнули, пришло время ехать домой. Я открыла дверь своим ключом, и поморщилась – свекровь жарила свои гадкие сырники. Брр! Терпеть не могу это жирное и творожное. Но Гоша любил, с удовольствием ел, да и сама Карина Витальевна могла сразу штук семь съесть.
–Явилась не запылилась! – вышла мне навстречу мать мужа в фартуке и с лопаткой для жарки, причем железной.
– Карина Витальевна, надеюсь, вы не в новой сковороде с антипригарным покрытием мешаете ваши сырники железной лопаткой?
–Пфф, тебя же это не волновало две недели, пока ты где-то шлялась!
Пожала плечами, пошла переодеваться. И тут увидела, что у моего комода исчезли коробки, и часть ящиков заполнена футболками и трико Гоши.
– А где мои материалы для тортов?
– Я весь этот хлам еще неделю назад на помойку отнесла! – беззастенчиво заявила мне Карина Витальевна.
– Как вы могли? Да вы хоть знаете, сколько это стоит вообще?
– И знать не хочу! Непутевая ты, и занятия твои такие же, не для приличной женщины! Вот так-то. Но теперь-то я тебя проучила.
Я только рот открыла. А когда закрыла, схватила довольно грубо свекровь за руку, и потащила ее к двери. Вытолкав мать мужа за порог, швырнула в нее шубой и сапогами:
– Вон из моего дома, чтобы ноги вашей здесь больше не было!
А вечером в дом влетел разъярённый муж, который орал на меня, что я довела его мать, что я виновата, что я… Короче, во всем-то виновата я. Со слов свекрови, конечно же, которым спустя двадцать лет брака мой благоверный безоговорочно поверил.
– А ты не думал, что это твоя мать затеяла меня проучить и нарочно выбрасывала дорогие вещи, которые принадлежат мне?
Ругались мы долго. Муж сказал, что жить со мной больше не будет. А во мне столько всего уже накипело, что я помогла собрать ему вещи, и отпустила на все четыре стороны.
Мать сейчас его еще больше накрутит, когда он к ней с сумкой приедет.
Квартира, кстати, в которой мы жили, принадлежала полностью мне – я купила ее еще до брака, вложив сюда наследство от бабушки и собственные накопления. Так что я вообще, кроме мужика ничего не теряла.
Детей мы вырастили, работа у меня есть, а так обращаться с собой, как Гоша и его мамаша, я никому никогда не позволяла и впредь не позволю. Дочери, узнав о случившемся, безоговорочно встали на мою сторону.
– Инна, это соседка, откройте, пожалуйста.
– Здравствуйте. Что такое?
– У вас соли нет? Затеяла солить капусту, и мне не хватило немного на рассол, а идти сил нет.–совсем старенькая, вся седая тетя Маша стояла на пороге, виновато улыбаясь.
Я дала ей соли, и мы немного поболтали.
– Я месяц назад принесла какие-то коробки с мусорки – там такая красота была. Уж не знаю для чего она, но там формочки, цветная бумага. Внучка сказала, что это для тортов.–говорила соседка.
– Господи, это же мои вещи!
– Да правда что ли? Забери тогда, моя хорошая, а то я не знаю куда девать, и выбросить жалко.
Вернулись ко мне мои вещи, выброшенные свекровью. С ней я больше не общалась, с бывшим мужем тоже. Он иногда писал мне длинные сообщения в социальных сетях, но я уже даже перестала их читать – понятно, что мать его продолжает против меня настраивать.
Я считала себя правой, и расставанию была даже рада. Что-то между нами с мужем закончилось уже давно – жили мы как соседи, по привычке скорее. Ни любви, ни нежности, и забота скорее по обязанности, чем по желанию.
