— Валентина Петровна, а это что там у ворот лежит?
— Да что ты, Зинаида… Бродячая собака, похоже. Уже третий день тут. Ты её не трогай, мало ли, какая зараза у неё.
Две пожилые женщины, кутаясь в пуховые платки, поспешили мимо, торопясь в храм. Они старались не смотреть в сторону чёрного комка, затаившегося у ограды, словно боялись, что он поднимет голову и что-то попросит.
Мария Степановна, проходя мимо, замедлила шаг. Это действительно была собака. Исхудавшая, грязная, с шерстью, свалявшейся от снега и холода. Но больше всего её поразили глаза — мутные, усталые, но при этом… такие живые, словно в них застыла мольба.
Мария вздохнула, сжала крепче сумку и зашагала дальше. Она прекрасно знала, что не может ничем помочь. У самой пенсия маленькая, хватает только на еду и оплату квартиры. Да и возраст уже солидный — шестьдесят лет, не время спасать бездомных животных. Вон, даже сын Костя редко приезжает, вечно на работе. А ей одной, что ни день, то всё тяжелее.
В храме было тепло, пахло воском и ладаном. Отец Василий неспешно вёл службу, но Мария не могла сосредоточиться на молитве. Перед глазами стоял тот собачий взгляд.
После службы она задержалась у выхода и увидела, как батюшка, проходя мимо собаки, на секунду остановился, затем вздохнул:
— Жалко животинку, но чем ей помочь? Всем ведь не поможешь…
Мария вернулась домой, но никак не могла успокоиться. Включила телевизор, но не могла сосредоточиться ни на одной передаче. Взяла спицы, но петли путались. В голове всплыло детское воспоминание.
Отец когда-то принёс домой сбитого машиной пса. Мама тогда всплеснула руками:
— Ваня, ну куда нам ещё одна голодная пасть?
— Прорвёмся, — сказал отец.
Пса выходили всей семьёй, назвали Шариком. Он прожил у них двенадцать лет — самых счастливых лет её детства.
На следующее утро Мария, собираясь в храм, неожиданно положила в сумку старое шерстяное покрывало и несколько кусочков вчерашней колбасы. «Просто так,» — сказала она себе.
Собака всё так же лежала у ворот. Теперь она даже не поднимала головы, когда мимо проходили люди.
Мария перекрестилась, затем, пересилив себя, подошла ближе.
— Ну что ты, бедолага… — прошептала она, присев рядом.
Собака чуть шевельнулась, но сил на большее у неё не хватило. Мария осторожно развернула свёрток с едой и протянула кусок колбасы. Животное слабо втянуло носом воздух, затем медленно, дрожащими губами ухватило угощение. В глазах мелькнул слабый огонёк.
— Ну, давай-давай, ешь, — ободряюще сказала Мария.
Люди вокруг начали оглядываться, перешёптываться.
— Мария Степановна, да бросьте вы! Всё равно сдохнет. Чего возиться? — бросил кто-то.
— Вдруг бешеная? — испуганно прошептала другая женщина.
Мария вспыхнула от негодования, но промолчала. Ей уже было всё равно, что скажут окружающие. Главное — этот несчастный комок, который доверчиво смотрел на неё.
Она достала телефон и набрала номер сына.
— Костя, мне нужна твоя помощь.
— Мам, ты серьёзно?! — Костя недовольно барабанил пальцами по рулю. — Мы куда её? К тебе в квартиру? А если она заразная?
Собака, закутанная в покрывало, тихо лежала на заднем сиденье его машины. Мария сидела рядом, сжимая в руках ремень сумки.
— Я что-нибудь придумаю. В крайнем случае, заплачу за передержку. Скоро пенсию получу.
Костя вздохнул.
— Мам, ты ж знаешь, сколько сейчас ветеринарные услуги стоят?
— Знаю, — спокойно ответила она.
Сын покосился на неё. Давно он не видел у матери такого выражения лица. Последний раз — когда она настаивала, чтобы он поступал в институт, а не шёл грузчиком, как собирался.
— Ладно, поехали в клинику. Но это в последний раз, поняла?
Ветеринар, молодая женщина с добрыми, но усталыми глазами, долго осматривала собаку.
— Обезвоживание, истощение, переохлаждение. Возможно, была сбита машиной. Но самая серьёзная проблема — воспаление лёгких. Без лечения шансов нет.
— А с лечением? — тихо спросила Мария.
— Пятьдесят на пятьдесят.
— Сколько это будет стоить?
Когда врач назвала сумму, Костя присвистнул:
— Мам, это три твоих пенсии!
Но Мария уже открывала потёртый кошелёк.
— Вот, возьмите аванс. Остальное я соберу.
Три недели она жила как на иголках. Каждый день навещала собаку в клинике. Назвала её Найдой.
Костя сначала ворчал, но потом стал чаще заглядывать к матери.
— Мам, ей, наверное, витамины нужны? Я купил, тут говорили, полезные.
Через месяц ветеринар сказал:
— Поздравляю, Найда идёт на поправку! Готовьтесь забирать домой.
Костя сам отвёз их домой и даже купил лежанку.
— Нельзя же собаке на полу спать, — пробурчал он.
Найда оказалась умной. Ни разу не нагадила в квартире, не попрошайничала, не лаяла без повода. Только смотрела на Марию с такой преданностью, что у той защемило сердце.
Она стала больше гулять. Познакомилась с собачниками во дворе. Даже завела страницу в интернете.
— Мария Степановна, а можно с вашей Найдой фото сделать? — спрашивали дети.
— Конечно, только осторожно.
Однажды к ней подошла молодая женщина.
— Вы же спасли Найду? А у нас тут коробку с щенками подкинули… Куда обратиться?
Так Мария стала волонтёром. Сначала просто советовала, потом помогала пристроить животных, потом договорилась с ветклиникой о скидках.
— Мам, ты меня удивляешь, — улыбался Костя. — Ты теперь настоящая активистка!
А она и сама себя не узнавала. Куда делась усталость? Почему появилось столько сил?
— Знаешь, сынок, — сказала она однажды, — я ведь думала, что жизнь уже закончена. А теперь понимаю — она только начинается.
В храме на Рождество было людно. После службы к Марии подошёл отец Василий.
— Мария, вы дали всем нам пример. Вы показали, что доброта начинается с малого.
Зинаида, та самая, что сторонилась собаки, неожиданно протянула пакет.
— Корм. Для Найды. А ещё говорят, у вас котята есть?
Мария улыбнулась.
— Есть. Заходите, познакомитесь.
Поздним вечером Костя привёз жену и дочку. Машенька, обняв Найду, заявила:
— Бабушка, мы тоже собаку заведём!
Мария рассмеялась:
— Давайте сначала попробуем гулять с Найдой.
Костя неожиданно сказал:
— Мам, а может, переедем поближе друг к другу? Вместе всё-таки веселее.
Мария сжала его руку. Она не могла сдержать слёз.
Позже, сидя у окна, она погладила Найду.
— Кто бы мог подумать, что ты изменишь мою жизнь?
Снег за окном падал мягко и бесшумно. А в маленькой квартире было тепло. Теперь у них обеих был дом.
