— Так, ребята, привал, — Алексей сбросил рюкзак и размял плечи, сопровождая движения негромким хрустом суставов. — Час на обед, потом двинем дальше.
Щуплый Виктор, программист в огромных очках, тяжело плюхнулся на поваленное дерево:
— Лёха, напомни-ка, зачем я на это подписался? В офисе кондиционер работает, кофе горячий…
— Потому что твоя жена мне позвонила и сказала: «Лёша, вытащи его в поход, а то окончательно кактусом станет», — ухмыльнулся Алексей, вытаскивая карту. — Кстати, Семёныч, мы верно идём? Что-то буреломов многовато.
Егерь, сидевший у кромки поляны, не ответил. Он внимательно разглядывал землю, и его напряжённая поза заставила Алексея насторожиться.
— Эй, что случилось?
— Следы, — отозвался Семёныч, не поднимая головы. — Собачьи. Недавние. Да и странные они.
— Спокойнее, — Алексей развернул карту. — Семёныч, мы сейчас где примерно…
— Смотрите! — внезапный возглас Ирины Степановны заставил всех повернуть головы.
— Ну, собака, — равнодушно пожал плечами Алексей, возвращаясь к своим расчётам. — В лесу их хватает.
— Да нет, ты взгляни внимательно.
Алексей поднял голову — и замер. На краю поляны стояла собака. Худая, рёбра проступали сквозь свалявшуюся шерсть. В зубах — пакет, грязный, потрёпанный.
— Может, бешеная? — кто-то тихо предположил.
— Бешеная? Да вы на глаза её посмотрите! — Ирина Степановна, бывшая преподавательница биологии, поднялась на ноги. — Умные, понимающие. И этот пакет… Что-то тут не так.
Собака сделала несколько робких шагов к группе, потом остановилась. В янтарных глазах читалось что-то похожее на просьбу.
— Не подходите! — Алексей выставил руку, преграждая путь Ирине, которая уже собиралась двинуться к животному. — Кто знает, что у неё на уме.
— Лёша, — женщина покачала головой. — Она не просто так пришла. Посмотри — она что-то принесла.
Собака осторожно положила свою ношу на землю и отступила, словно приглашая заглянуть внутрь.
— Да что там может быть? — буркнул Алексей, но всё же шагнул ближе.
Собака не шелохнулась, внимательно наблюдая. Алексей нагнулся, осторожно развернул мокрый, запачканный полиэтиленовый пакет.
Внутри — потёртый кожаный бумажник и сложенный вчетверо листок. Неровный, дрожащий почерк:
«Если кто-то это найдёт — я в овраге за Чёртовым болотом. Нога сломана, не могу выбраться. Третий день без еды и воды. Сил почти нет. Помогите, ради Бога!»
— Господи… — прошептала Ирина, заглядывая через плечо Алексея. — Там же человек погибает!
— А может, это чей-то глупый розыгрыш? — неуверенно вставил Виктор.
Собака тихонько заскулила. Подошла ближе, и теперь все могли разглядеть её состояние: шерсть сбитая в колтуны, лапы в ссадинах, ребра проступают сквозь шкуру. Но в глазах — умоляющая мольба.
— Какой розыгрыш! — возмутилась Ирина и полезла в рюкзак, доставая пакет с бутербродами. — Посмотрите на неё! Она еле стоит. Если бы это было неправдой, стала бы она таскать записки?
Собака осторожно взяла предложенный кусок, но есть не стала. Отошла к краю поляны, обернулась и снова посмотрела на людей.
— Она нас зовёт, — тихо сказала Ирина.
Алексей нахмурился. По инструкции они должны были сообщить в МЧС и ждать спасателей. Но человек мог не дожить до их прибытия.
— Чёртово болото, говорите? — он взглянул на карту. — Четыре километра отсюда.
— Если через редколесье — и того меньше, — подал голос Семёныч. — Но там буреломы и трясина.
— Так, — Алексей принял решение. — Виктор и Наташа остаются здесь. Разбейте лагерь, держите связь.
— Я с вами! — заявила Ирина, уже застёгивая рюкзак.
— Вам бы… — попытался возразить Алексей.
— Даже не начинай! — отрезала она. — Я двадцать лет водила школьников по горам и лесам. Не по таким буреломам лазили!
Собака, словно поняв, что решение принято, встрепенулась и побежала вперёд, оглядываясь на людей.
— Вон как понимает всё! — буркнул Семёныч, закидывая ружьё за спину.
Группа двинулась в путь. Собака бежала впереди, выбирая дорогу, иногда останавливаясь и принюхиваясь.
— Как думаете, чья она? — негромко спросила Ирина, перепрыгивая через поваленный ствол.
— Может, того грибника. А может, бродячая, — задумчиво ответил егерь. — Только уж больно умная.
Лес становился гуще, под ногами чавкала грязь. Воронье карканье справа предвещало болото.
— Но собака ведёт левее, — отметил Алексей.
И действительно, их проводник осторожно обходил топь.
Вдруг пёс замер, шерсть на загривке встала дыбом.
— Что там? — насторожился Алексей.
— Кабаны, — прошептал Семёныч, поднимая ружьё.
В кустах послышалось тяжёлое хрюканье.
— Не стреляй! — остановил его Алексей.
Но прежде чем кто-то успел что-либо предпринять, собака сделала нечто невероятное. Она не залаяла, не бросилась в сторону, а… спокойно улеглась на землю, медленно потянулась и начала демонстративно зевать.
Кабаны, уже собиравшиеся выйти на тропу, замерли. Секунду поколебавшись, они развернулись и скрылись в лесу.
— Ну и умница… — тихо проговорила Ирина.
— Знала, что делает, — кивнул Семёныч.
Но договорить он не успел. Собака вдруг сорвалась с места и устремилась вперёд, уже не оглядываясь.
— Бежим за ней! — скомандовал Алексей.
Они прорвались сквозь заросли и выскочили на край оврага.
— Помогите… — раздался слабый голос.
Внизу, прижатый к земле, лежал человек. Бледный, с запавшими глазами.
— Тихо, мы здесь! — Алексей уже спускался вниз.
Собака метнулась к человеку, ткнулась холодным носом в его щёку и жалобно заскулила. В ответ мужчина слабо улыбнулся:
— Белка… Всё-таки нашла. Умница.
— Ваша? — Ирина Степановна уже искала в рюкзаке аптечку.
— Да нет, — мужчина закашлялся, голос его звучал хрипло. — Она просто прибилась, когда я пошёл за грибами. Всё время рядом ходила, я её подкармливал. А потом… Когда я упал, не бросила. И записку… — Он снова закашлялся, на мгновение зажмурившись. — Я и не надеялся, что сработает. Просто попытался хоть что-то сделать.
— Перелом, — констатировал Алексей, осторожно прощупывая распухшую ногу. — Возможно, ещё и вывих. Самостоятельно идти не сможете.
Семёныч уже связывался по рации с оставшимися в лагере:
— Нашли. Координаты передам. Надо, чтобы спасатели двигали сюда, без носилок не обойтись.
Белка — теперь они знали её имя — не отходила от пострадавшего. Осторожно положила голову ему на грудь и тихо поскуливала, словно понимая: её миссия почти завершена.
— Три дня… — Ирина покачала головой, укутывая мужчину в термоодеяло. — Три дня она металась, искала людей. Не каждый человек на такое способен.
— А ведь я её сначала прогонял, — в голосе Николая звучало раскаяние. — Думал, путается под ногами, мешает. А она, выходит, жизни спасает.
Пока ждали спасателей, Ирина Степановна рассказывала, как работала школьным учителем биологии, как водила детей в походы и как однажды сама заблудилась с целым классом. Тогда их нашли по следам — егерь шёл буквально по пяткам.
— А вот Белка, — она ласково погладила собаку по голове, — она не просто ждала помощи, а сама её добыла.
Николай, потягивая горячий чай из термоса, задумчиво улыбнулся:
— Знаете, она ведь сначала не хотела брать записку. Всё принюхивалась, словно не понимала, чего я от неё хочу.
Собака, будто осознавая, что говорят о ней, подняла голову и тихонько гавкнула.
Спасатели появились ближе к вечеру, неся носилки и медсумки. Пока они осматривали Николая и готовили его к транспортировке, Ирина Степановна шепталась с Алексеем. Тот сначала качал головой, но после короткого раздумья всё-таки кивнул.
— Николай Петрович, — женщина присела рядом. — Хотела вас спросить… Про Белку.
— Что с ней? — он попытался приподняться.
— Вы говорили, она просто прибилась. Значит, бездомная. Я тут подумала… У меня дом свой, сад. Если вы не против, я бы забрала её. Всё-таки она особенная.
Мужчина некоторое время молчал, глядя на собаку. Белка сидела рядом — уставшая, испачканная, но довольная. Она справилась. Она спасла.
— Знаете, — вдруг улыбнулся он, — давайте лучше вместе. Я ведь тоже один живу. Дети в городе, а дом пустой. Вот выберусь из больницы, будем приходить к вам в гости. Если не против.
Белка словно всё поняла. Встала, подошла к Николаю Петровичу и положила голову ему на колени.
— Кажется, — усмехнулся Алексей, — решение уже принято.
Вдалеке раздавался гул вертолёта — спасатели не стали рисковать и решили эвакуировать пострадавшего по воздуху.
А Ирина Степановна сидела на поваленном дереве, почесывая за ухом уставшую Белку, и думала: странные бывают встречи. Кажущиеся случайными, но, быть может, предопределённые судьбой.
