Немолодая женщина, облаченная в поношенное драповое пальто, брела по безлюдной вечерней улице, едва переставляя ноги от изнеможения. Ее русые волосы, тронутые преждевременной сединой, выбивались из-под берета, который давно утратил былую актуальность. В руках она держала тяжелую, видавшую виды сумку, которая, казалось, была таким же немым свидетелем ее жизни, как и весь ее облик.
У подъезда одной из пятиэтажек кучка подростков перешептывалась, бросая на нее насмешливые взгляды. Каждый вечер она проходила мимо этого дома, чтобы сократить путь к своей старой избушке, одиноко стоящей на окраине улицы. Когда-то здесь был частный сектор, но теперь на месте соседних домов выросли высотки, а ее жилище осталось последним напоминанием о прошлом. Соседей расселили, а ее дом, словно забытый всеми, продолжал стоять, никому не нужный.
Она шла медленно, не поднимая глаз, а за ее спиной раздавались пересуды: «Нищенка, как можно так опуститься? Хоть бы пальто сменила, ходит в лохмотьях… А ведь работает где-то…» — «Пропивает, наверное, вот и экономит на одежде…» — «Да она в ЖКХ подъезды моет, утром и вечером. Несколько домов успевает убрать…» — «Ну и что? Денег мало платят? Могла бы хоть как-то себя привести в порядок, смотреть противно…» — «Да у нее пальто еще с советских времен, может, это память…» — «Память? Память в шкафу висит, а не на людях таскается…» Женщины шипели, бросая на ее ссутулившуюся фигуру презрительные взгляды.
Младшие дети, напротив, видели в ней что-то загадочное. Они мечтали подобраться к ее дому, но высокий, хоть и ветхий забор, надежно скрывал двор от любопытных глаз. Малыши считали ее бабой Ягой и были уверены, что за забором скрывается что-то необыкновенное — страшное и сказочное одновременно.
Подростки же смеялись, глядя на нее, как на реликвию из прошлого. Ее вечно хмурое, изможденное лицо, старомодная одежда и медленная, усталая походка вызывали у них недоумение и насмешки. Каждый строил свои догадки о ее жизни, но никто не знал правды.
Женщина часто слышала колкости в свой адрес, но они, казалось, не трогали ее. Она продолжала идти, погруженная в свои мысли.
— Чего вы все вокруг ее забора крутитесь? — однажды спросили у мальчишек ребята постарше. — Вам больше делать нечего?
— Нам интересно, кто она такая… — ответил самый бойкий из мальчишек.
— Мы думаем, она баба Яга, — прошептала маленькая девочка с таинственным видом. — А за забором у нее сказочный домик, и кот, и…
— Ну и фантазеры! — перебил ее парень. — Хотите узнать, кто она на самом деле? Организуйте слежку. Поиграйте в Шерлоков Холмсов, — предложил он, и остальные засмеялись.
Мальчишки переглянулись. Идея им понравилась, и на следующий день они устроили засаду, надеясь заглянуть во двор, когда женщина откроет калитку. Но ничего интересного им увидеть не удалось.
Проследив за ней до соседнего квартала, они спрятались за углом, но вскоре заскучали. Женщина спустилась в подвал, вышла с ведром воды и шваброй, зашла в подъезд. Через полчаса она появилась снова, выплеснула воду в палисадник, выбросила пакет с мусором и, набрав чистой воды, отправилась в другой подъезд. Ничего таинственного в ее действиях не было, но загадка, окружавшая ее, продолжала будоражить воображение детей и вызывать пересуды взрослых.
Мальчишки вернулись во двор, усталые и разочарованные. Их лица выражали явное недовольство, а глаза потухли от скуки.
— Ну что, Шерлоки, — с усмешкой спросили старшие ребята, — раскрыли тайну? Узнали что-то интересное?
— Да ничего особенного, — буркнул один из мальчишек, — полы в подъездах моет, вот и всё.
— Ну, это уже что-то, — с сарказмом заметил парень постарше. — Баба Яга, как-никак, полы бы не мыла.
В обед женщина снова вышла из дома, и мальчишки, недолго думая, бросились за ней. Они то прятались за деревьями, то за углами, то снова догоняли её, стараясь оставаться незамеченными. На этот раз им пришлось проехать «зайцами» в троллейбусе, что добавило сложностей. Им казалось, что женщина их заметила, но делала вид, будто ничего не происходит.
Когда она вошла в здание клинической больницы, мальчишки на мгновение замерли. Страх сковал их, но любопытство оказалось сильнее. Они робко последовали за ней, но, оказавшись в холле, увидели, как дверь лифта закрылась за её спиной. Удалось лишь разглядеть, что она поднялась на пятый этаж. Мальчишки поспешили туда же, но дальше небольшого коридора их не пустили.
— Наверное, и тут полы моет, — с раздражением пробурчал один из них. — Пошли домой, я уже есть хочу.
— Смотрите! — прошептал другой, указывая на приоткрытую дверь.
Женщина вышла из палаты, накинув на плечи белый халат. В руках она держала санитарную утку и направлялась в конец коридора.
— Хуже, чем мы думали, — разочарованно выдохнул третий. — Тут она не полы моет, а горшки…
Мальчишки опустили головы и, понурившись, отправились домой.
— Ничего интересного, — ворчали они. — А мы-то думали…
Однажды, слоняясь без дела по двору, мальчишки снова оказались у забора той самой женщины. В этот момент из калитки вышел мужчина — одетый аккуратно, явно из другого круга. Он направился к троллейбусной остановке. Мальчишки, не раздумывая, побежали за ним. Мужчина присел на скамейку, ожидая транспорт, а двое мальчишек подсели рядом, украдкой разглядывая его.
Троллейбус подъехал быстро, и мужчина скрылся за его дверями. Мальчишки же поспешили обратно во двор, чтобы поделиться увиденным.
Через несколько дней незнакомец снова появился в их дворе. Он шёл в сторону старого дома, и ребятишки начали шептаться между собой. Когда он приблизился к их подъезду, маленькая девочка громко спросила:
— Дяденька, а вы к бабе Яге идёте? Вам не страшно?
— Что? — улыбнулся мужчина и присел рядом с девочкой на корточки. — О чём это ты?
— Вы в тот дом идёте? — она указала рукой в сторону дома странной женщины. — Там баба Яга живёт?
Мужчина рассмеялся, а ребята, затаив дыхание, столпились вокруг, ожидая его ответа.
Заметив их неподдельный интерес, мужчина присел на скамейку и, окинув всех добрым взглядом, начал рассказывать:
— Да, я иду в тот старый дом. Но там живут очень хорошие люди…
— Люди? — не выдержал парень постарше. — Там же только одна нищенка живёт…
Мужчина улыбнулся, но в его глазах промелькнула тень грусти:
— Ты назвал её нищенкой, даже не представляя, насколько она богата…
К толпе ребят присоединились две женщины, а из окон начали выглядывать любопытные лица. Постепенно люди стали выходить из подъездов, привлечённые разговором.
— У неё что, клад хранится? — спросил один из мальчишек, не из робких.
— Да, — ответил мужчина, — у неё огромный клад в душе.
Он вздохнул и, поняв, что теперь его не отпустят без объяснений, продолжил:
— Меня зовут Кирилл. Я знаю эту женщину, Марьюшку, с детства. Когда-то я тоже жил здесь. На этом самом месте стоял мой дом. А вон там, — он указал на девятиэтажку, — был дом Пашки, моего друга. Вот здесь, — он кивнул на соседний подъезд, — росло огромное дерево, где мы часто собирались. А за той стройкой гоняли на велосипедах… Нас было много, но особенно дружили втроём — Марьюшка, Пашка и я. Мы с Пашкой оба были влюблены в неё. Но она выбрала его… Мне пришлось смириться с её выбором, но дружбу мы сохранили до сих пор. Сейчас я живу в другом городе, но часто приезжаю к ним…
— А где же её муж? — не выдержала пожилая женщина с грузной фигурой, выкрикнув из толпы.
— А муж её… — мужчина вздохнул и продолжил. — Да, об этом я и хотел рассказать. Семь лет назад, когда эти высотки только начинали строить, они всей семьёй поехали за город на своём новеньком автомобиле. На трассе им навстречу вылетел Камаз. Столкновения избежать не удалось. Павел сделал всё, что мог, но… увы. Пострадали все. Марьюшка несколько месяцев лежала в больнице с переломами разной тяжести. Павел повредил позвоночник и теперь прикован к кровати. А их сын… он пострадал больше всех.
Мужчина замолчал, словно собираясь с мыслями, и тяжело вздохнул.
— Марьюшка, как только вышла из больницы, уволилась с любимой работы. Она была начальником цеха на кукольной фабрике. Устроилась уборщицей, чтобы больше времени уделять семье. Мужа забрала домой и с тех пор ухаживает за ним.
А сыну… сыну требовалось множество операций. Нужны были деньги, и Марьюшка продавала всё, что у неё было. У неё оставались старинные драгоценности, доставшиеся от прабабушки. Она ничего не жалела. Даже то, что муж ей дарил, всё пошло на лечение. Сына отправляли в Москву, в Германию… не раз. И вот, совсем недавно появился прогресс. Врачи говорили, что парень никогда не встанет на ноги. А он встаёт! Марьюшка добилась этого. Изо дня в день она ходит к нему в больницу, занимается с ним, каждый год отправляет в санатории. И совсем скоро сможет забрать его домой. Все операции позади, они прошли успешно. А парень ещё и учится, прямо с больничной койки. Представляете? Мать купила ему ноутбук с интернетом.
Толпа слушала, затаив дыхание. Кто-то опустил голову, кто-то смущённо краснел, а кто-то даже всхлипнул. Мужчина продолжал:
— Через пару лет после аварии я предложил Марьюшке определить Павла в хороший пансионат, где ему бы обеспечили уход. Говорил, что она ещё молода, что ей надо пожить для себя. Но она тогда так на меня посмотрела… До сих пор корю себя за эти слова. Она сказала, что для себя ей не жить, если близким будет плохо.
Мужчина снова замолчал, а потом добавил:
— Вот такая она, ваша «нищенка», как вы её называете…
Он поднялся и направился к старому дому. Люди стояли молча, не смея произнести ни слова. Кто-то смотрел себе под ноги, кто-то вздыхал. Потом, так же молча, они начали расходиться. С тех пор никто не называл её нищенкой. Теперь её звали только Марьюшкой, с теплотой и уважением. При встрече с ней люди склоняли головы, приветствуя её тихо и почтительно.
Через несколько месяцев Марьюшка удивила всех, пригласив соседей к себе в гости. Её сын, вопреки всем прогнозам врачей, вернулся домой на своих ногах. В честь этого радостного события она решила устроить большой праздник. Во дворе старого дома накрыли длинный стол, усыпанный домашними пирогами, вареньем и свежими булками. В центре красовался старинный самовар — единственная реликвия, оставшаяся от её любимой прабушки. Его блеск и тепло словно символизировали тепло её души.
Соседи с радостью приняли приглашение. Каждый нёс с собой подарки, стараясь от души. Дом Марьюшки, который раньше казался таким загадочным и недоступным, теперь предстал перед ними в новом свете. Двор был ухоженным, чистым и уютным, а в центре, полулёжа в инвалидном кресле, сидел её муж. Он обнимал Марьюшку за талию, и в его глазах читалась бесконечная благодарность. Благодаря её заботе он уже мог присаживаться и верил, что однажды встанет на ноги — ради неё, своей верной спутницы.
На праздник приехал и Кирилл, старый друг семьи. С большим букетом цветов для Марьюшки и новым компьютером для её сына. Его появление стало ещё одним подтверждением того, как много людей ценили и любили эту женщину.
За столом царила тёплая атмосфера. Люди пили чай из самовара, смеялись, делились историями и старались поближе узнать Марьюшку. Теперь её старенькая одежда, которую раньше осуждали, казалась милой и уютной. Она больше не напоминала ту «нищенку», о которой шушукались за её спиной. Напротив, в её глазах светилась такая сила и доброта, что все чувствовали себя рядом с ней как-то по-особенному.
Этот день стал началом нового этапа в отношениях с соседями. Каждый ушёл с праздника с мыслями о том, как легко ошибиться, судя человека по внешности. Теперь они понимали, что за скромной одеждой и усталой походкой может скрываться настоящий герой, который, несмотря на все трудности, продолжает бороться и дарить тепло другим. И что равнодушная насмешка может ранить того, кто больше всего нуждается в поддержке и добром слове.
