– Оля, ты опять всё сама? – Голос Елены Анатольевны прозвучал с натянутой заботой, хотя в её глазах, как всегда, читалось недовольство. – Почему не позвала меня? Я бы помогла.
– Почти всё готово, – Ольга бросила взгляд на стопку тарелок, которые оставалось только расставить. – Картошка варится, салат готов. Осталось только заправить его и подать на стол.
– Ну, смотри, не перетрудись, – Елена Анатольевна покачала головой, – Нам с Виктором Андреевичем важно, чтобы ты была в форме. Но ты, как всегда, всё сама…
– Мам, – резко вступил Кирилл, – хватит. Оля справляется сама. Не надо её трогать.
– Конечно, справляется, – Елена Анатольевна улыбнулась сыну, но тут же перевела взгляд на Олю. – Ты ведь из хорошей семьи, это сразу видно. И отец твой… такой солидный человек. Правда, Кирилл?
– Какая разница? – Кирилл нахмурился. – Оля сама по себе замечательная. Не надо постоянно вспоминать про её семью и деньги.
– Ну ладно, ладно, не буду, – свекровь сделала вид, что смутилась. – Просто любая мать хочет, чтобы её дети жили в достатке. Разве не так?
– Мы и так живём нормально, мам, – Кирилл посмотрел на неё строго, давая понять, что тема для него закрыта. – Кстати, где отец? Звал же всех к шести.
– В гараже, как обычно, – ответила Елена Анатольевна и вдруг вспомнила о чём-то. – Ой, точно, мне нужно переодеться к обеду…
Она быстро вышла из кухни, оставив Ольгу и Кирилла наедине. Они переглянулись. Оля тихо вздохнула. Она не хотела лишних конфликтов, но каждый раз, когда свекровь заводила разговор о деньгах её отца, внутри нарастала горечь. Она уважала старших, но постоянные намёки на финансовую состоятельность её семьи становились невыносимыми.
– Оленька, не обращай внимания, – тихо сказал Кирилл, слегка касаясь её руки. – Мама у меня… ну, знаешь, у неё такой характер.
– Кирилл, я всё понимаю, – устало ответила Оля, – но меня раздражает, что она видит в моей семье только деньги. Вчера она спрашивала, не захочет ли мой папа вложиться в дачу для нас. А до этого намекала на новую машину. Как будто это всё, что её интересует.
– Это просто её болтовня, – Кирилл покачал головой. – Не обращай внимания. Я же говорил, что мы живём скромно, но сами. И не ждём подачек.
– Всё равно неприятно, – Оля взяла вилки, чтобы разложить их на столе, как вдруг услышала, как открылась входная дверь.
В кухню вошёл Виктор Андреевич – невысокий, крепкий мужчина с проницательным взглядом. Увидев Олю, он широко улыбнулся.
– Ну что, дочка, как дела? –– громко спросил он. – Ничего не нужно? Смотри, не перетрудись, а то вдруг надорвёшься.
– Спасибо, Виктор Андреевич, я уже всё сделала, – Оля почувствовала, как её передёрнуло от этой показной заботы.
– Понятно. А как твой отец, Михаил Константинович? – Виктор Андреевич потянулся к тарелке с ветчиной. – Всё ещё в делах?
– Папа в порядке, – сухо ответила Оля. – Спасибо за интерес.
– А когда он к нам заглянет? – свёкор поднял бровь. – Мы бы с радостью его приняли. У меня тут пара идей… насчёт инвестиций. Может, он подскажет, как лучше…
– Я передам, – Оля решила не углубляться в разговор. – Но, Виктор Андреевич, вы же понимаете, он очень занят.
Кирилл осторожно отвёл жену в сторону.
– Не обижайся, – прошептал он, – папа вечно ищет, куда бы вложить деньги. Услышит слово «бизнес», и всё – глаза загораются.
– Ничего, я привыкла, – Оля мысленно усмехнулась. – Но это утомляет. Они ведь понимают, что я не посредник между ними и моим отцом?
– Да, но им кажется, что ты можешь уговорить его на что угодно. Им хочется «большого рывка». Не сердись, ладно?
– Мне всё равно, – Оля пожала плечами. – Я просто боюсь, что они перейдут границы. И что ты будешь делать, если это случится?
– Я не позволю, чтобы тебя доставали, – тихо сказал Кирилл. – Обещаю.
На следующее утро Оля и Кирилл отправились к его сестре Свете, чтобы поздравить её с днём рождения. Праздник Света не устраивала, но подарок ей передать было нужно.
– Свет, посмотри, что мы тебе привезли, – Оля поставила пакет на тумбу у входа. – Надеемся, тебе понравится.
– Ого, вы что, серьёзно? – Света улыбнулась, но в её глазах мелькнуло удивление. – Я же говорила, что не праздную. Зачем тратились?
– Просто хотели порадовать, – Оля мягко улыбнулась. – Мы с Кириллом сами выбирали.
– Ну спасибо, – Света быстро разорвала упаковку и достала новый планшет. – Вот это сюрприз! Не каждый сейчас может позволить себе такую технику.
– Родители немного помогли, – спокойно ответила Оля. – Пользуйся на здоровье.
– А мама всё спрашивает, – Света усмехнулась, – когда вы с Кириллом наконец переедете в свою квартиру? Говорит: «У Оли ведь отец – человек с возможностями, мог бы и помочь с ремонтом». Забавно, правда?
– Свет, – Кирилл вздохнул, – мама иногда говорит, не подумав. Мы не хотим просить деньги у отца Оли. Это наша жизнь, и мы сами решим, как всё устроить.
– Ну, правильно, – кивнула Света, разглядывая планшет. – Хотя мама иногда задаёт вопросы, которые я сама бы не решилась задать. Ну, так что, может, всё же ваш папа подкинет пару миллионов, чтобы вы зажили по-человечески?
– А какое тебе дело до денег моего отца? – неожиданно вырвалось у Оли, и её голос прозвучал резче, чем она хотела. – Извини, Свет, но если он тебе ничего не должен, то и нам тоже. Это его деньги, а я с родителей лишнего не беру.
– Да ладно тебе, – Света отмахнулась, – я просто пошутила.
Но Оля заметила в её взгляде что-то неприятное, жадное, словно Света оценивала чужое имущество и думала, как бы урвать свой кусок.
– Ладно, давайте закончим на этом, – Кирилл шагнул к двери. – Свет, мы сейчас поедем домой, к родителям. Маме что-то передать?
Света лишь пожала плечами и закрыла за ними дверь.
По дороге домой Оля пыталась успокоиться, но раздражение не отпускало.
– Кир, сколько можно это терпеть? – вырвалось у неё, когда они подходили к подъезду. – Каждый день одно и то же: «Миллионы, миллионы, попроси, давай, уговори!» Я больше не могу это слушать.
– Я понимаю, – тихо сказал Кирилл, – но это моя семья. Я не могу их бросить. Я поговорю с ними, чтобы они перестали, но… они делают это из лучших побуждений. Хотят, чтобы мы жили лучше.
– «Из лучших побуждений» – это просто отговорка, – Оля остановилась на лестничной клетке и посмотрела на мужа. – Они видят во мне только кошелёк, а мои попытки объяснить, что я не хочу их спонсировать, игнорируют. Ты же видишь, как это унизительно?
– Оля, не злись на них так. Главное, что мы с тобой любим друг друга. А родители… ну, что поделать. Все мы разные.
Оля ничего не ответила. Она зашла в квартиру и начала снимать верхнюю одежду, поглядывая в сторону кухни, где слышались голоса свёкра и свекрови.
– Здравствуй, дочка! – весело окликнул её Виктор Андреевич. – Мы тут подумали, хотим открыть небольшой магазин запчастей. Ты, может, позвонишь отцу, а?
– Папа сейчас за границей, – Оля старалась говорить спокойно. – И, честно говоря, он больше не вкладывается в сомнительные проекты.
– Почему сомнительные? – вмешалась Елена Анатольевна. – У нас всё продумано: место хорошее, спрос есть. Нужно только стартовое вложение, чтобы закупить товар. Около двух миллионов рублей.
– Это вопрос принципа, – чуть громче повторила Оля. – Я не буду просить отца о деньгах для вашего дела.
– Вот как? – свекровь нахмурилась и посмотрела на Кирилла. – Сынок, а ты как думаешь?
– Я уже говорил: мы не хотим занимать у отца Оли. Это будет странно. У нас нет гарантий, что проект окупится.
– Значит, нас считают ни на что не способными? – Виктор Андреевич выразительно посмотрел на жену. – Ну ничего, мы сами справимся, Лен.
– Справляйтесь, – Оля шагнула в коридор. – Сегодня я готовить не буду, извините. У меня нет настроения.
С этими словами она ушла в ванную. Сил терпеть их разговоры у неё больше не оставалось.
Вечером Кирилл попытался уладить конфликт. Он зашёл в их комнату (они временно жили у родителей, пока в квартире Оли шёл ремонт):
– Оленька, – тихо позвал он. – Давай обсудим. Я понимаю, как тебе тяжело. Мама с папой… они порой бывают слишком прямолинейны. Но не злись на меня, пожалуйста. Я не могу изменить их за одну ночь.
– Кир, я не злюсь на тебя, – с горечью ответила Оля. – Я злюсь на них. На их бесконечные разговоры. На то, что они притворяются, будто им «просто интересно» про папу, а на самом деле только и ждут, как бы вытянуть деньги. И все делают вид, что это нормально.
– Я поговорю с ними завтра.
– Говори, – Оля пожала плечами. – Но я сомневаюсь, что это поможет. Ты ведь уже не раз пытался.
– Да, – Кирилл опустил глаза. – Но пойми, они тоже моя семья. Мне хочется, чтобы вы нашли общий язык.
– И я хочу. Но я не могу закрывать глаза на то, как они себя ведут. Им нет дела до меня как до человека. Их интересуют только деньги.
– Может, ты всё же попробуешь быть чуть терпимее?
– Кирилл, я уже устала быть терпимой. Ты хочешь, чтобы я продолжала молчать, когда они говорят что-то вроде: «Дочка, ты же можешь попросить, у тебя же папа богатый»? Я больше не могу.
Он промолчал. Видно было, что внутри него борются чувства к жене и привязанность к родителям.
На следующее утро Оля проснулась от громких разговоров на кухне.
– И почему она такая упрямая? – доносился голос Елены Анатольевны. – Разве ей сложно попросить отца помочь нам? Мы же, вроде как, одна семья.
– Да, одна семья, – усмехнулся Виктор Андреевич. – Ты слышала, как она вчера отрезала? «Я не стану просить отца». Будто мы нищие. Стыдно перед соседями, что ли?
– Может, она специально нас игнорирует? Хочет показать своё превосходство…
Оля почувствовала, как внутри закипает гнев, но сдержалась, продолжая слушать.
– Кирилл говорит, что любит её, – ворчал свёкор, – а она смотрит на нас свысока. Притворяется хорошей, но даже руку помощи не протянет.
– Ладно, пойдём, Виктор, – сказала Елена Анатольевна, – нечего тут сидеть. Сыну выскажем, что нам это надоело.
Шаги приблизились к комнате Кирилла и Оли, и вдруг раздался раздражённый голос самого Кирилла:
– Мам, пап, вы можете перестать? Почему каждое утро начинается с этих разговоров?
– Потому что это важно, сынок, – резко ответил Виктор Андреевич. – Семья – это главное, и все должны поддерживать друг друга.
– А они могли бы помочь, раз у них такие возможности, – добавила Елена Анатольевна. – Чем мы хуже?
– Вы серьёзно? – Кирилл, видимо, уже не мог сдерживаться. – Вы считаете, что Оля «должна» делиться с вами деньгами её отца?
– Не искажай, – Елена Анатольевна повысила тон. – Мы просто хотим немного поддержки, а не…
В этот момент дверь комнаты распахнулась, и на пороге появилась Оля, растрёпанная, в халате, но с твёрдым взглядом.
– Так, – чётко произнесла она. – Я всё слышала. Вы всё время говорите о семье, но семья строится на уважении, а не на «дайте денег». Вы меня приняли только из-за состояния моего отца, верно?
– Олечка, что ты такое говоришь? – притворно всплеснула руками свекровь. – Мы тебя очень любим. Мы же сами предложили вам пожить у нас, пока идёт ремонт, чтобы ты чувствовала себя как дома.
– Спасибо, – холодно ответила Оля, – но с момента свадьбы я только и слышу: «Попроси у папы денег, он же богатый». Как вы думаете, мне это приятно?
Свёкор и свекровь замерли в растерянности. Кирилл стоял рядом, скрестив руки на груди.
– Ну… – протянула Елена Анатольевна, – мы же хотели для вас двоих только лучшего. Чтобы у вас была своя квартира, машина.
– Спасибо, конечно, – Оля кивнула, – но решать, как нам с Кириллом жить, мы будем сами. И если вам так хочется заниматься бизнесом – делайте это за свой счёт. Не стоит видеть во мне источник бесконечных ресурсов.
– Ах, вот как, – пробормотал Виктор Андреевич, – значит, мы для тебя ничего не значим…
– Я не это сказала, – резко ответила Оля, – я просто хочу, чтобы вы перестали давить на меня. Это неуважение.
На этом разговор закончился. Свёкор махнул рукой, а свекровь сжала губы.
Весь день прошёл в напряжённой атмосфере. Кирилл пытался сгладить конфликт между женой и родителями, но сталкивался с непониманием с обеих сторон. Оля старалась держаться подальше, но Елена Анатольевна то и дело ходила вокруг, будто хотела сказать что-то колкое, но боялась усугубить ситуацию.
К вечеру, когда Кирилл вернулся из спортзала, он застал маму на кухне – та сидела за столом, украдкой вытирая глаза платком. Увидев сына, она попыталась сделать вид, что всё в порядке, но её лицо выдавало внутреннее напряжение.
– Мам, что случилось? – тихо спросил Кирилл.
– Да ничего, сынок, – Елена Анатольевна отвела взгляд. – Просто устала. С Олей всё время какая-то напряжённость, будто она нас избегает. А ведь мы хотели, чтобы вы были счастливы…
– Мам, я понимаю, что вы переживаете, – Кирилл присел рядом. – Но вы сами провоцируете её, постоянно спрашивая о деньгах её отца. Оля и так старается быть вежливой, помогает по дому. Но она не обязана выпрашивать у своего папы что-то для вас.
Елена Анатольевна развела руками:
– Да кто же говорит о выпрашивании? Но она, кажется, совсем не понимает, что такое «семейная поддержка». Будто ей жалко… Мы ведь просто надеялись на взаимопонимание!
– «Надеялись» – это одно, – Кирилл нахмурился, – а настаивать и требовать – совсем другое. Я вас люблю, вы мои родители, но Оля – моя жена. Ей неприятно, когда постоянно говорят о деньгах её отца. Давайте постараемся больше не возвращаться к этой теме, хорошо?
В этот момент на пороге кухни появилась Оля с чашкой чая в руках. Она молча кивнула Кириллу, давая понять, что готова к разговору. Кирилл встал и жестом пригласил её подойти ближе.
– Садись, – предложил он. – Давайте обсудим всё спокойно и по-честному.
Оля, стараясь сохранять ровный тон, поставила чашку на стол и обратилась к свекрови:
– Елена Анатольевна, я понимаю, что вы хотите для нас только лучшего. Но поймите и меня: я выросла в семье, где каждый сам отвечает за свои решения. Мой отец заработал свои деньги трудом, и я не имею права распоряжаться ими, как будто это мои собственные. И мне неприятно, когда вы или Виктор Андреевич видите во мне только «кошелёк». Это унижает и меня, и вас.
Свекровь задумалась, вздохнула и, кажется, немного успокоилась:
– Может, мы и перегибаем палку. Просто мы уже в возрасте, хочется, чтобы вы быстрее обустроились, детей завели. И дачу мы давно мечтали… Ну ладно, раз уж вы так считаете.
– Я не против того, чтобы мой отец когда-нибудь помог нам по своей инициативе, – Оля подвинула чашку, – но это должно происходить естественно, а не под давлением. И дело не только в деньгах. Мне кажется, что вы видите во мне не человека, а инструмент для достижения своих целей. Это больно.
Наступила пауза. Кирилл перевёл взгляд с матери на жену. Он понимал чувства обеих сторон и решил смягчить обстановку.
– Мам, – сказал он тихо, – пап, – Кирилл заметил, что Виктор Андреевич подошёл и стоит в дверях, – давайте признаем: мы все разные, и у каждого свои взгляды на помощь. Но мы же семья. Если мы начнём уважать границы друг друга, ссор станет меньше. От Оли можно ждать совета, участия – но не требовать денег.
Виктор Андреевич посмотрел на всех и, покачав головой, произнёс:
– Что ж, может, мы действительно слишком настойчиво пытались реализовать свои идеи за чужой счёт. Извини, дочка… – в его голосе звучала странная смесь обиды и смущения. – Просто я привык хвататься за любые возможности. Сам понимаешь, Кирилл, кризис на дворе, вдруг бы что получилось…
– Всё в порядке, – отозвался Кирилл, – вы люди инициативные, и это хорошо. Но, пап, лучше, если вы сами найдёте инвестора или возьмёте кредит. Не стоит нагружать Олю этим.
Свекровь кивнула, выглядела всё ещё напряжённой, но уже без привычной надменности:
– Только не сердитесь на нас. Мы хотели как лучше, а вышло… как вышло, – она махнула рукой.
Оля почувствовала, что атмосфера в комнате стала легче. Ей всё ещё было неприятно вспоминать прошлое, но она решила сделать шаг навстречу:
– Я не сержусь. Я ценю, что вы – родители Кирилла и хотите ему добра. Просто давайте договоримся: я не буду против, если вы попросите меня помочь с готовкой, уборкой или чем-то ещё по дому. Но постоянно говорить о деньгах – это табу, хорошо? Вы можете заниматься своими делами, я уважаю ваши планы, но, пожалуйста, хватит намёков на моего отца.
Виктор Андреевич обвёл взглядом всех присутствующих и тихо сказал:
– Договорились. Постараемся больше не поднимать эту тему.
– Постарайтесь, – согласилась Оля. – И я буду стараться реагировать спокойнее, без резкости.
Кирилл с облегчением выдохнул. Он понимал, что без откровенного разговора ситуация могла бы окончательно выйти из-под контроля. Теперь оставалось только надеяться, что обе стороны действительно приложат усилия, чтобы изменить отношение друг к другу.
На следующий день в квартире воцарилась тишина, но уже не тягостная, а скорее осторожная. Свёкор и свекровь старались быть вежливее, а Оля, в свою очередь, отвечала им улыбками и сама предлагала помощь: то с покупкой продуктов, то с разбором старых вещей. Кирилл смотрел на жену с благодарностью, понимая, как ей непросто сохранять спокойствие.
Параллельно молодые начали активно искать съёмную квартиру – ремонт затягивался, и им обоим хотелось обособиться, чтобы избежать новых конфликтов. Через пару недель нашёлся подходящий вариант: небольшая однокомнатная квартира в тихом районе, где они могли жить вдвоём, не беспокоя родителей.
– Поздравляю, – с натянутой, но всё же улыбкой сказала Елена Анатольевна, когда они сообщили о своём решении. – Надеюсь, вы там устроитесь. Если что, мы всегда рядом.
– Спасибо, мам, – ответил Кирилл, заметив, как Оля кивает в знак согласия. – И вы к нам заходите в гости. Только давайте без намёков: мы сами как-нибудь справимся.
Свекровь пожала плечами, видимо, сожалея о несбывшихся планах, но промолчала. Виктор Андреевич был более сдержан: он просто кивнул и предложил помочь с переездом, если понадобится.
Переезд прошёл быстро, и уже в первую неделю жизни в новой квартире Оля почувствовала, что дышит свободнее. Здесь они с Кириллом могли сами решать, как жить, без постоянного страха, что за спиной снова заговорят о деньгах её отца.
Разговоры о свёкре и свекрови в новом доме возникали редко, и если Оля замечала в Кирилле грусть – он всё-таки любил и уважал родителей, – то старалась его поддержать. Кирилл, в свою очередь, всё больше ценил, что жена не держит зла, а просто хочет строить их будущее без лишнего стресса.
Однажды вечером в дверь позвонил отец Кирилла. Его неожиданный визит заставил обоих насторожиться, но выражение лица Виктора Андреевича было спокойным.
– Здравствуйте, дети, – он прокашлялся. – Надеюсь, не помешал?
– Нет-нет, – Кирилл обнял его. – Пап, всё в порядке?
– Да я просто решил проведать вас, – объяснил он. – Знаю, сколько хлопот на новом месте. И… хотел извиниться. Мы действительно перегнули палку. Кое-что понял, поговорив с людьми, да и мама твоя тоже потихоньку успокаивается. Хотел сказать, что мы будем рады, если вы однажды пригласите нас в гости. Но без намёков, никаких просьб. Обещаю.
Оля почувствовала, как Кирилл слегка сжимает её руку в знак одобрения.
– Конечно, приходите, – мягко сказала она, чуть улыбнувшись. – Надеюсь, на этот раз всё будет по-доброму.
Виктор Андреевич кивнул. Он выглядел немного растерянным, словно искал правильные слова:
– Мы хотим, чтобы вы были счастливы. Я это всерьёз говорю.
Он подмигнул, пытаясь подбодрить себя и их. Кирилл рассмеялся:
– Спасибо, пап. Мы тоже всегда поможем, если что, не забывай. Но только в пределах возможного.
– Ну и хорошо. Ладно, ухожу, а то Лена дома ждёт. До свидания, Оля.
Когда он ушёл, Оля с облегчением выдохнула:
– Надеюсь, это не притворство, а реальный шаг навстречу.
– Мне кажется, он искренне пытается. Да и мама, думаю, смягчится.
– Будем надеяться, – Оля подняла глаза и улыбнулась мужу. – Как минимум, мы можем наконец спокойно строить свою жизнь.
– Согласен, – подхватил Кирилл. – Я тебя люблю, Оленька. Спасибо, что не бросила всё, а дала мне шанс выстроить границы с родителями.
Возможно, впереди их ждали ещё испытания, но они уже знали, что в их семье не будет места разговорам вроде «а давай-ка выпросим у твоего папы миллионов». А если кто-то решит вернуться к старой теме, Оля и Кирилл теперь имели чёткий общий ответ: нет.
И в этом «нет» звучало больше единства, чем во всех прежних попытках угодить родне любой ценой.
