— Тётя Лида! Привет! Мы к тебе! — радостно произнёс Кирилл и развел руки в стороны, словно собирался обнять тетушку. Рядом на ступеньках стояли огромные клетчатые сумки.
Лидия Николаевна только-только приехала с дачи и теперь поднималась по лестнице. Она никак не ожидала увидеть возле своей двери племянника с семьей. Лидия Николаевна застыла на месте, будто наткнулась на стену, медленно опустила сумки на пол и нахмурилась.
— Ко мне? С вещами? Это как понимать? — уточнила она настороженно.
Анна, жена Кирилла, тут же затараторила, словно заранее отрепетировала диалог.
— Лидия Николаевна, у нас дома трубу прорвало. Всё залило! Теперь пока просохнет, пока ремонт сделаем… Не дышать же детям этим! Управляшка маневренного жилья не дает, не везти же детей в гостиницу. Вот, решили к вам. В тесноте, да не в обиде, правда? — она произнесла это так, будто Лидия Николаевна должна была радоваться факту явления племянника, двух его детей и жены.
— А предупредить? — голос Лидии Николаевны зазвенел. — Я только с дачи, устала, а тут…
— Мы не могли дозвониться! — перебил её Кирилл. — У вас то сеть ловит, то нет. Но вы же не бросите нас в беде. Мы же семья, правда?
Маленький Артём, которому едва исполнилось пять, потянул тётю за рукав:
— Баба Лида, а у тебя игрушки есть?
Лидия Николаевна удивлённо посмотрела на ребёнка. Ещё никто не называл её «бабой». Более того, само слово было ей неприятно: такое затасканное, больше подходящее необразованным старушкам или базарным теткам. Лидия Николаевна хотела отчитать Артема, но сдержалась, хотя ее уже потряхивало от бесцеремонности племянника. Три раза глубоко вдохнув, она распахнула дверь.
— Заходите. Только разувайтесь аккуратно. Коврик новый.
Первым в квартиру залетел Артем, следом – его сестра Катя. Они скинули обувь посреди коридора и начали носиться по квартире. Кирилл принялся заносить сумки, а Анна с порога громко воскликнула:
— У вас так уютно, но… совсем тесно! Вроде, несколько комнат, но даже одному места мало! И как вы тут живёте?
Лидия Николаевна прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. «Это временно, только временно», — внушала она себе.
Уже наступил вечер, а дети продолжали носиться по квартире. Внезапно с грохотом упала любимая ваза Лидии Николаевны. Хорошо, хоть на ковер – не разбилась! Тетушка уже с трудом сдержалась, чтобы не высказать племяннику миллион претензий, накопившихся за несколько часов. Она зашла на кухню, где Анна как ни в чём не бывало пила чай. На столе и на полу валялись крошки, стояли брошенные детьми грязные чашки.
— Анна, вы ведь могли бы предупредить, — сказала Лидия, стараясь говорить как можно мягче, но в голосе слышалась укоризна.
— Ой, Лидия Николаевна, не переживайте: нам многого не надо! Яичницу на завтрак да кровать. А это у вас имеется, так что все в порядке! Мы же семья, должны помогать друг другу. Надолго не задержимся: максимум на пару недель.
В этот момент дверь кухни резко открылась, и Кирилл с порога заговорщически сообщил:
— Тётя Лида, я тут друга завтра пригласил. Надо кое-что обсудить по ремонту. Ты ведь не против?
Лидия Николаевна смотрела на него, не веря своим ушам.
— Кирилл, ты это серьёзно? — её голос дрожал от возмущения. — Ты пригласил в мой дом постороннего человека, даже не спросив, удобно ли мне?
— Да ладно тебе, тётя! — Кирилл панибратски хлопнул её по плечу. — Ты всегда такая гостеприимная была. И потом, мы же родня! Неужели нас на улице оставишь?
Из комнаты послышался крик детей, спорящих за игрушку. Анна, глянув в ту сторону, громко и равнодушно крикнула:
— Дети, потише! Лидия Николаевна устала.
Но, похоже, никому не было дела до того, что это дом Лидии Николаевны, что она устала и хочет спать. Тетушка вздохнула, глядя хаос, который теперь царил в её тихой уютной квартире. В голове была только одна мысль: «Как всё это закончить, не сорвавшись на крик?»
Ранним утром Лидия Николаевна проснулась от непривычных звуков. Сквозь тонкие стены доносился детский смех, стук и глупые мультяшные голоса. Она накинула халат и вышла в коридор, пытаясь прогнать остатки сна.
Вечером Лидия Николаевна навела порядок на кухне, но сейчас она выглядела так, словно здесь побывали дикие племена. Крошки на столе, пролитый чай, гора грязной посуды в раковине. Анна, стоя у плиты, варила себе кофе, что-то тихонько напевая. В ушах были наушники, поэтому жена племянника даже не заметила хозяйку квартиры. Лидия Николаевна дотронулась до ее плеча.
— Анна, доброго утра. Это всё дети? — голос Лидии был спокойным, но чувствовалось напряжение.
Анна повернулась к ней и с улыбкой ответила:
— Ага! Они вчера были так взволнованы из-за потопа и переезда, что до сих пор не могут успокоиться. Но вы не переживайте, я всё уберу.
Лидия кивнула, включила чайник и попыталась не замечать весь этот бардак. Из гостиной доносился смех Кирилла: племянник развалился на её любимом кресле с телефоном, дети носились по комнате, а недавно повешенные новые светлые шторы были сорваны с крючков и испачканы. Дети их использовали как шалаш. «Ничего, уедут – я всё перестираю», — сказала сама себе Лидия Николаевна, а потом обратилась к племяннику.
— Кирилл, ты не мог бы сказать детям, чтобы были потише? — сдержанно попросила она.
— Да ладно тебе, тётя, они ж дети! — отмахнулся он. — Им весело, пусть побегают. Неужели тебе какие-то шторы дороже детей?
Лидия Николаевна сжала губы, чтобы не ответить. Ей все труднее было сохранять спокойствие.
Вечером к Лидии заглянула на чай соседка Нина. Женщины закрылись на кухне, и только тут Лидия не выдержала и выговорилась:
— Нина, ты не представляешь! Свалились как снег на голову, ведут себя как хозяева. Ни порядка, ни уважения! Я вчера хотела варенье сварить, так нет: сначала накинулись на ягоду, потом сели чаи гонять…
Нина отпила чай и сказала:
— Лидочка, если ты сама не обозначишь границы, никто за тебя этого не сделает.
Лидия задумалась. «Правда, а почему я боюсь сказать им, что мне неудобно?» — пронеслось в голове.
Утро следующего дня началось с ещё большего хаоса, детских визгов и криков Кирилла. Тот просил детей перестать бегать, предлагал порисовать. Внезапно стало очень тихо. Лидия Николаевна даже снова задремала, но внезапно ей в голову пришла страшная мысль. Тетушка накинула халат, вышла из спальни и схватилась за сердце.
Маленький Артём и Катя умудрились разрисовать фломастерами обои в коридоре. Лидия Николаевна вышла в тот момент, когда они спорили, чья очередь рисовать черным. Терпение тётушки лопнуло.
— Дети, что вы творите?! — вырвалось у неё, когда она грубо отобрала у Артёма фломастер.
— Мы рисуем радугу! — гордо выпалил мальчик, ткнув пальцем в хаотичные каракули, которые были похожи на радугу только тем, что они цветные.
В это время в коридоре появилась Анна. Она медленно потянулась, зевая и приглаживая рукой растрёпанные волосы. Анна совершенно не замечала царивший вокруг хаос.
— Ой, Лидия Николаевна, вы уже проснулись? Катя, Артем, вам что, альбома мало? – обратилась она к детям, а потом снова повернулась к тётушке. — Ну не сердитесь! Это же дети, они ничего плохого не сделали. Потом купим вам обои, правда, Кирилл?
Кирилл, наконец, оторвался от телефона, вышел в коридор, взглянул на художества и кивнул:
— Конечно, купим. Но не сейчас: дети ещё маленькие. Вот подрастут – и сделаем ремонт! – Он говорил так, словно собирался жить у тётушки еще лет пять.
Лидия Николаевна не нашлась, что сказать. Она медленно развернулась и пошла на кухню. Чай с мелиссой всегда успокаивал ее и приводил мысли в порядок. Лидия Николаевна только-только смирилась с «радугой» на стене и необходимость заменить свеженькие обои, как из гостиной раздался грохот. Дети перевернули стул. Лидия стиснула зубы. Лучше она посидит на своей любимой кухне, чтобы не видеть семью Кирилла и этих неуправляемых детей.
В обед пришёл друг Кирилла — мужчина, от смеха которого разлетались голуби с крыши соседнего дома. Он говорил так громко, что даже уши закладывало. Вместе с Кириллом они зашли на кухню и разложили чертежи прямо на обеденном столе. Лидия Николаевна лишилась последнего убежища в собственном доме. Она взяла кружку с чаем и ушла к соседке.
Подруги сидела на кухне, Лидия растерянно сжимала в руках любимую кружку и едва не плакала.
— Я больше так не могу, Нина. Они не понимают, что бесцеремонно ворвались в мой дом, нарушили мой привычный распорядок. Дома бардак, нет ни одной вещи, которая осталась бы на своем месте!
— Лидочка, милая, ты должна говорить, а не молчать. Иначе они никогда не поймут.
Лидия задумалась, её взгляд стал жёстче. Она посмотрела на часы: до ужина ещё несколько часов. В голове уже выстраивался план, как аккуратно, но твёрдо объяснить племяннику и его семье, что так продолжаться не может.
Вечером, собрав всю свою волю в кулак, Лидия Николаевна позвала Кирилла и Анну на кухню. Она специально подождала, пока дети улягутся, чтобы разговор прошёл в относительной тишине. Анна, увидев выражение лица хозяйки, нахмурилась от предчувствия, но ничего не сказала. Кирилл, напротив, сел за стол, совершенно расслабленный.
— Тётя Лида, ну что за серьёзный разговор? Да ещё и на ночь глядя. У тебя что-то случилось? Не волнуйся, все поправим! — начал он, даже не дождавшись, когда она заговорит.
Лидия Николаевна внимательно посмотрела, пытаясь понять: неужели этот здоровенный лоб ничего не понимает?
— Кирилл, Анна, давайте сразу к делу. Я не хочу больше терпеть такого отношения ко мне и моему дому, — её голос был спокойным и твёрдым. — Это не гостиница и не место, где можно устраивать беспорядок. Это мой дом, и я хочу, чтобы вы уважали мои правила.
Кирилл вздохнул, как будто перед ним был глупенький ребёнок, не понимающий очевидных вещей.
— Ну что ты, тётя? Какой беспорядок? Неужели ты всерьез из-за обоев и штор так переживаешь? Это же мелочи.
— Мелочи? — Лидия подняла брови. — Разрисованные стены? Грязь на кухне? Чужой человек, которого ты привёл в мой дом без моего разрешения? Кирилл, ты вообще понимаешь, о чём я говорю?
— Ну, Лидия Николаевна, дети — это дети. Они не умеют сидеть на месте. Ну, разыгрались, пошалили немного. И мы когда-то, когда были детьми, тоже шалили, — начала оправдываться она. — А по поводу друга… Они в Кириллом делали расчёты для ремонта после потопа. Не на улице же им сидеть. В конце концов, мы ведь семья. Разве не должны помогать друг другу?
— Семья — это не оправдание, чтобы нарушать границы другого человека, — перебила её Лидия. — Вы приехали без предупреждения, и я приняла вас. Но это не даёт вам права шуметь и игнорировать мои порядки.
Кирилл нахмурился, только теперь он понял, к чему клонит тётя и что она настроена серьёзно.
— Ты всегда была такой гостеприимной, тётя. Почему сейчас всё иначе? Ты что, забыла, как мы помогали тебе, когда ты вышла на пенсию и купила дачу?
Лидия прищурилась.
— Помогали? Ты о чём? Кирилл, напомни, пожалуйста, когда это было? И чем именно вы помогали?
Молчание стало густым, как кисель. Тогда, пять лет назад, помощь племянника заключалась в поедании ягод с грядок и баночках с соленьями, которые он с удовольствием увозил к себе домой. А ещё в приглашении другей на дачу к тётушке на шашлыки. Зато когда нужно было вскопать землю, посадить картошку или отвезти на дачу рассаду, у Кирилла сразу находились «очень важные дела».
Анна заёрзала на стуле, вспомнив, что за эти годы не прополола ни одной грядки, а Кирилл вдруг уставился в стол.
— Вот именно, — продолжила Лидия. — Я никого ни разу не упрекнула, сама справлялась. И сейчас не упрекаю. Но требую уважения. И если вы этого не понимаете, то придётся искать другое место для проживания.
— Но куда мы пойдём? — вдруг громко спросила Анна. — Лидия Николаевна, это ведь нечестно! Мы думали, что семья всегда поддержит!
— Семья — это уважение друг к другу. Вы хотите поддержки? Она у вас будет, если вы научитесь уважать комфорт других людей, а не только свой.
В этот момент в комнату зашла Нина. Она молча присела рядом с Лидией и поставила перед ней чашку чая.
— Лидочка права, — поддержала она. — Вы, молодые, думаете, что нам, старикам, скучно, нечем заняться. Но это не так. У нас с Лидой активная жизнь, и дома нам хотелось бы отдыхать, а не слушать вопли и не заниматься бесконечной уборкой за другими.
Кирилл выглядел смущенным. Он долго молчал, искал подходящие слова. Потом тихо, извиняясь, заговорил.
— Тётя Лида, я не хотел, чтобы так получилось. Мы просто… думали, что ты поймёшь. Это же дети…
— Я понимаю. Но это не значит, что должна терпеть, — твёрдо ответила Лидия.
Анна кивнула, опустив глаза.
— Простите нас. Я действительно… Мы не думали, что наш приезд доставляет вам столько неудобств.
Лидия кивнула, чувствуя, как напряжение, копившееся эти два дня, стало спадать.
— Давайте договоримся так: вы найдёте место до конца недели. Я помогу вам, если понадобится, но жить недели и месяцы с вами не собираюсь. Мне дорог покой.
Кирилл встал, потирая шею.
— Хорошо. Я всё понял. Тётя Лида, спасибо, что приютила нас.
На следующее утро Лидия Николаевна проснулась рано. В квартире было непривычно тихо, хотя гости ещё не уехали. В кухне она застала Кирилла и Анну: они собирали последние вещи. На столе лежала самодельная открытка, украшенная детскими рисунками: солнце, домик и подпись с ошибкой: «Спаибо, баба Лида».
Анна, заметив её, подошла первой:
— Лидия Николаевна, я хочу ещё раз извиниться. Вы правы. Мы вели себя неуважительно. Спасибо вам за всё, — её голос был тихим, а взгляд смущённым.
— Не за что. Я рада, что вы поняли, — ответила Лидия Николаевна, глядя на открытку. — Это от детей?
Анна кивнула.
— Они хотели оставить что-то на память.
Лидия улыбнулась, поглаживая открытку пальцем. Тем временем Кирилл подошёл с чемоданом и протянул руку.
— Спасибо, тётя Лида. И… извини, если мы доставили тебе слишком много хлопот.
Она сжала его руку, почувствовав, что за этими словами стояло настоящее раскаяние.
— Надеюсь, вы сделаете выводы, Кирилл, — сказала она. — И в следующий раз хотя бы предупредите, что едете в гости.
— Обещаю, — кивнул он.
Через полчаса семья ушла, и тишина, наконец, вернулась в дом Лидии Николаевны. Женщина выдохнула и улыбнулась, закрывая за семьей племянника дверь. Она чувствовала усталость, но в душе было спокойно.
Вечером в дверь позвонила Нина. Она приготовила пирог и принесла его, чтобы угостить Лиду и ее гостей.
— Неужели уехали? — спросила она, разливая чай по чашкам.
— Уехали, — кивнула Лидия Николаевна. — И знаешь, Нина, мне даже легче стало. Теперь я понимаю, что могу быть доброй, но это не значит, что я должна жертвовать своим покоем.
— Вот это правильные слова, Лидочка. Ты поставила их на место. Правильно говорят: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. А то знаешь, как бывает: раз пустишь, а потом и конца этому нет.
Лидия улыбнулась и сделала глоток чая.
— Думаю, я сделала всё правильно. Наверное, Кирилл и Аня обиделись, но вынесли урок из всей этой ситуации.
Нина кивнула, постукивая ложечкой по чашке.
— А знаешь, ты сильная. Многим трудно сказать «нет», особенно родным.
— Это не сила, Нина. Это просто желание сохранить в душе покой, а в доме чистоту и порядок. Иногда нужно уметь защищать то, что важно, — ответила Лидия.
Вечер прошёл в разговорах о житейских мелочах. Лидия рассказывала, какой богатый в этом году урожай клубники, а Нина делилась новостями о соседях. На кухне тикали ходики, из-под абажура лился теплый свет, вкусно пахло пирогом и душистым чаем. Дома снова стало спокойно и уютно.
Когда Нина ушла, Лидия закрыла дверь, посмотрела на открытку от детей: она заняла почетное место на полке. Лида любила племянника и его семью, но предпочитала делать это на расстоянии и дозированно. Сейчас ей дороже всего были тишина, покой летних вечером, порядок и уверенность в том, что все в жизни идет так, как она планирует.
Семья Кирилла еще не раз заглянет в гости, вместе они встретят Новый год — и не один! Но теперь дети будут уважать порядок, который царит дома у Лидии Николаевны.
Её дом снова принадлежит только ей. И это — было самое главное.
