День начался как обычно. Андрей вернулся с утренней пробежки, предвкушая свой законный выходной. На часах было около девяти, и он уже представлял, как устроится в своём любимом кресле у окна с чашкой крепкого кофе и новым детективом. Именно там, в уютном уголке их с Ольгой гостиной, он любил проводить субботние утра.
Но что-то было не так. Ещё в прихожей его встретили незнакомые туфли, небрежно разбросанные по полу, и чей-то массивный чемодан, преградивший путь к вешалке. Сердце неприятно ёкнуло.
— Оля? — позвал он, стараясь держать голос ровным.
Из кухни донеслись громкие голоса и звон посуды. Андрей медленно двинулся на звук, чувствуя, как внутри нарастает смутное беспокойство. То, что он увидел, заставило его застыть в дверном проёме.
За их небольшим кухонным столом восседала тётя Вера — старшая сестра матери Ольги, которую Андрей видел всего пару раз на семейных торжествах. Рядом с ней примостился её сын Димка — долговязый парень лет двадцати пяти, не расстающийся с телефоном. А у плиты суетилась сама Ольга, раскладывая по тарелкам что-то ароматно пахнущее.
— А, Андрюша! — громко воскликнула тётя Вера, первой заметив его. — А мы вот решили вас навестить! Такие славные апартаменты у вас, просто загляденье.
Она говорила так, будто они виделись вчера, а не три года назад на юбилее Ольгиной мамы. Димка едва поднял глаза от телефона, буркнув что-то похожее на «здрасьте».
— Милый, — Ольга наконец повернулась к нему, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на виноватое выражение. — Тётя Вера с Димой приехали на пару дней. У них тут какие-то дела в городе…
«На пару дней?» — эхом отозвалось в голове Андрея. Он перевёл взгляд на чемодан в прихожей — здоровенный, как будто собранный для кругосветного путешествия.
— Я уже показала им гостевую комнату, — продолжала щебетать Ольга, старательно избегая его взгляда. — Правда, там немного тесновато с твоими тренажёрами…
— А мы их немножко подвинули, — вставила тётя Вера, намазывая масло на свежий тост. — Чуть-чуть передвинули к стенке, они же всё равно просто так стоят. А твоё кресло в гостиной, Андрюша, такое удобное оказалось — прямо находка для моей больной спины!
Андрей почувствовал, как внутри что-то сжалось. Его личное пространство, его утренний ритуал, его законный выходной — всё рушилось на глазах.
— Ты серьёзно думаешь, что твои родственники могут вести себя в моём доме как хозяева? — слова вырвались сами собой, тихо и с плохо скрываемым возмущением.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Даже Димка оторвался от телефона, впервые проявив интерес к происходящему. Ольга застыла с тарелкой в руках, и её щёки медленно начали покрываться румянцем.
— Андрей, давай поговорим… — начала она.
— Конечно, поговорим, — он развернулся и направился к выходу. — Только сначала я схожу в душ. В своём доме я, надеюсь, ещё могу это сделать без предварительного согласования?
Поднимаясь по лестнице, он слышал, как тётя Вера громко зашептала: «Олечка, а твой-то всегда такой нервный? Это ему просто витаминов не хватает, я тебе свои посоветую…»
Следующие три дня превратились для Андрея в настоящее испытание. Каждое утро начиналось с того, что тётя Вера, уже прочно обосновавшаяся в его любимом кресле, громко обсуждала по телефону все семейные новости, совершенно не заботясь о том, что кто-то может ещё спать.
— И представляешь, Люся, — доносилось из гостиной, пока Андрей пытался работать в кабинете, — у них тут такой ремонт странный. Я Оле уже сказала — надо обои другие, эти совсем не создают уюта. И шторы эти модные… Какой от них толк? Вот у меня дома…
Андрей с силой захлопнул ноутбук. Даже за закрытой дверью кабинета он не мог спастись от этого бесконечного потока замечаний и советов.
— Оля, — позвал он жену вечером, когда она зашла пожелать ему спокойной ночи. — Ты не заметила, что твои родственники как-то затянули с «парой дней»?
Ольга присела на край кровати, теребя край халата.
— Понимаешь, у тёти Веры тут какие-то дела… С документами на квартиру… — она говорила неуверенно, избегая его взгляда. — Им нужно ещё немного времени.
— Немного — это сколько? — Андрей старался говорить спокойно, но чувствовал, как внутри закипает раздражение. — И почему твой брательник целыми днями валяется на диване с телефоном? У него тоже «дела с документами»?
— Дима просто между работами сейчас… — начала оправдываться Ольга.
— Между работами он уже третий год, по-моему, — перебил Андрей. — И судя по тому, что я вижу, искать новую не собирается.
В этот момент снизу донеслась громкая музыка. Андрей вскочил с кровати и подошёл к двери.
— Что это ещё такое?
Спустившись вниз, они увидели, как Дима, развалившись на диване, включил какой-то фильм на полную громкость. В довершение всего на журнальном столике красовались остатки пиццы и пара банок пива.
— Дима, уже поздно, — мягко начала Ольга. — Может, сделаешь потише?
— Да ладно, тёть Оль, всего десять вечера, — отмахнулся тот. — А завтра я, кстати, друзей позвал. Они тут недалеко живут, забегут ненадолго.
— Что значит «позвал друзей»? — Андрей почувствовал, как у него начинает пульсировать висок. — Ты вообще в своём уме? Это мой дом, между прочим!
— Андрей! — Ольга схватила его за руку. — Не кричи, пожалуйста…
— А что не кричи? — он повернулся к жене. — Мы их не звали, они приехали без предупреждения, устроились тут как дома, командуют, что нам менять в ремонте, а теперь ещё и вечеринки собираются устраивать?
В этот момент из кухни выплыла тётя Вера с чашкой чая.
— Олечка, у вас чай какой-то невкусный, — сообщила она будничным тоном. — Я завтра схожу в магазин, куплю нормальный. И заодно занавески присмотрю, а то эти…
— Так, достаточно! — Андрей поднял руку, останавливая этот поток слов. — Оля, нам надо поговорить. Сейчас же.
Он развернулся и направился на кухню. Ольга, бросив извиняющийся взгляд на тётю, поспешила за ним.
— Выбирай, — сказал он, как только они остались одни. — Либо твои родственники завтра же уезжают, либо уеду я. И это не шутка и не пустые слова. Я больше не могу и не хочу терпеть это вторжение в наш дом.
Ольга побледнела и опустилась на стул.
— Но они же моя семья… — прошептала она.
— А я? — тихо спросил Андрей. — Я кто?
Ночь выдалась долгой и мучительной. Ольга ворочалась в постели, то и дело поглядывая на светящиеся цифры электронных часов. Каждая минута тянулась бесконечно.
Рядом спал Андрей — его дыхание было ровным и глубоким, но даже во сне его брови были слегка сдвинуты, будто тревожные мысли не отпускали и в царстве Морфея.
Впервые за эти безумные дни у Ольги было время по-настоящему осмыслить происходящее. В тишине ночи, под мерное тиканье часов, перед её внутренним взором проносились картины последних дней, и от этих воспоминаний щемило сердце.
Вот Андрей — её всегда такой уверенный в себе муж — неловко переминается с ноги на ногу на собственной кухне, торопливо проглатывая завтрак у подоконника, словно случайный гость.
Его любимое кресло, то самое, где он обычно проводил уютные субботние утра с книгой и кофе, теперь занято тётей Верой, и он даже не пытается спорить.
А вечерами… Вечерами он всё чаще запирается в кабинете, откуда доносится лишь приглушённый стук клавиатуры. Ольга знала — он просто прячется там от бесконечного потока сериалов, которые тётя Вера смотрит на полной громкости, от её нескончаемых замечаний и непрошеных советов.
Утро застало Ольгу с покрасневшими от бессонницы глазами. Проводив Андрея на работу — он даже не стал завтракать, только чмокнул её в щёку и поспешил к машине — она решилась.
Пора было заканчивать этот затянувшийся визит. Но разговор с родственниками пошёл совсем не по тому сценарию, который она так тщательно продумывала этой бессонной ночью.
— Тётя Вера, — начала Ольга, присаживаясь напротив. — Нам нужно поговорить.
— Конечно, деточка, — тётя отложила телефон. — Я как раз хотела обсудить эти ужасные занавески. Знаешь, моя подруга Галина…
— Нет, — твёрдо перебила Ольга. — Я о другом. Вам нужно уехать.
В комнате повисла тишина. Даже Дима оторвался от своего телефона.
— Что значит «уехать»? — тётя Вера прищурилась. — Мы же только-только обустроились. И вообще, я думала остаться подольше, помочь тебе с ремонтом, с обстановкой…
— Тётя Вера, это наш дом. Мой и Андрея. Мы сами решим, что и как тут менять.
— Ах вот оно что! — тётя всплеснула руками. — Это он тебя надоумил, да? Андрей твой? Никогда не думала, что ты выберешь мужа против родной семьи!
— При чём тут это? — Ольга почувствовала, как начинают дрожать руки. — Просто есть определённые границы…
— Границы? — перебила тётя. — Какие границы между родными людьми? Вот твоя мама — царствие ей небесное — никогда бы такого не сказала! А ты… Эх, Оля, не думала я, что ты так изменишься. Это всё он тебя настраивает против нас.
— Да, мам, что ты начинаешь? — подал голос Дима. — Нормально же всё было.
— Нормально? — Ольга резко встала. — Что именно было нормально? То, что вы приехали без предупреждения? Или то, что передвинули вещи Андрея? Или может то, что ты собрался устроить тут вечеринку, даже не спросив разрешения?
— Ой, подумаешь, вечеринка! — фыркнул Дима. — Что он, зануда такой? Нормальные люди радуются, когда в доме весело.
— Вот именно! — подхватила тётя Вера. — А твой благоверный всё ходит, как туча грозовая. Ни поговорить по-человечески, ни посоветовать ему ничего нельзя. Я вот только хотела сказать, что эти его тренажёры в гостевой комнате совсем не к месту…
Ольга почувствовала, как к горлу подступает комок. Перед глазами всплыло лицо Андрея — уставшее, с затаённой болью во взгляде. Как она раньше не замечала, что происходит?
— Хватит, — её голос дрогнул. — Просто хватит. Вы действительно не понимаете? Это НАШ дом. Мы с Андреем строили его вместе, выбирали каждую мелочь. И да, эти занавески, которые вам так не нравятся, мы выбирали вместе. И тренажёры эти — подарок на его день рождения. И кресло в гостиной…
— Господи, Оля, — тётя Вера покачала головой. — Неужели какие-то занавески и кресла важнее родни? Да ты посмотри, что он с тобой сделал! Раньше ты никогда…
— Что он со мной сделал? — Ольга почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Он любит меня. Уважает. Заботится. А вы… вы даже не подумали позвонить перед приездом. Просто ворвались в нашу жизнь и решили, что имеете право всё тут менять!
Она перевела дыхание и добавила уже спокойнее:
— Я вызову вам такси. На сегодня.
— Ах так? — тётя Вера поджала губы. — Ну что ж, поступай как знаешь. Только потом не жалуйся, что родня от тебя отвернулась. Дима, собирай вещи.
Ольга смотрела, как они поднимаются наверх, и чувствовала странную смесь облегчения и тревоги. Предстоял ещё разговор с Андреем, и она не знала, как он отреагирует на всё это. Но одно она поняла точно: иногда нужно выбирать, и этот выбор может быть болезненным.
Когда Андрей вернулся с работы, в доме стояла непривычная тишина. Никто не смотрел сериалы на полной громкости, не говорил по телефону, обсуждая соседей, не гремел посудой на кухне. В прихожей не было чужой обуви, а у вешалки исчез громоздкий чемодан.
Он нашёл Ольгу в гостиной. Она сидела в его кресле, поджав ноги, и смотрела в окно на догорающий закат. На журнальном столике дымились две чашки чая — его любимая, с драконом, и её, с синими васильками.
— Они уехали, — тихо сказала она, не оборачиваясь.
Андрей молча опустился на диван. Что-то в позе жены, в её опущенных плечах заставило его сдержать готовые сорваться с языка вопросы.
— Знаешь, — Ольга наконец повернулась к нему, — когда мама умерла, тётя Вера часто приезжала к нам. Просто так, без предупреждения. Готовила свой фирменный борщ, рассказывала истории про мамину молодость… Это было как… как будто кусочек мамы всё ещё с нами.
Она замолчала, крутя в руках чашку. Андрей ждал, чувствуя, что ей нужно выговориться.
— Наверное, поэтому я им всё позволяла, — продолжила она после паузы. — Как будто через них я всё ещё связана с прошлым, с мамой… Глупо, да?
— Не глупо, — мягко ответил Андрей. — Просто…
— Просто я забыла, что у меня есть настоящее, — она встала и пересела к нему на диван. — Наш дом, наша жизнь. И тебя я тоже забыла спросить, каково тебе во всём этом.
Андрей обнял её за плечи, притягивая к себе.
— Я не против твоих родственников, Оль, — сказал он после долгого молчания. — Правда. Просто хочется, чтобы они уважали наше пространство. Чтобы спрашивали, прежде чем приезжать. Чтобы…
— Чтобы не занимали твоё кресло? — она слабо улыбнулась.
— И это тоже, — он усмехнулся. — Знаешь, мой отец говорил: «Родственники как вино — в меру хороши, а если перебрать…»
Ольга тихонько рассмеялась, но тут же посерьёзнела.
— Я поговорила с тётей Верой, — она подняла на него глаза. — Сказала, что в следующий раз они должны предупреждать заранее. И что погостить — не значит командовать. Она обиделась…
— Переживёт, — Андрей поцеловал её в макушку. — Если любит тебя, поймёт.
— А если нет? — в её голосе мелькнула тревога.
— Значит, ты узнаешь правду о своих отношениях, — он помолчал. — Знаешь, что самое важное в семье? Не общие привычки, не похожие вкусы, даже не кровные узы. А умение уважать границы друг друга. Мы с тобой этому учимся. Дадим шанс и твоим родным.
Ольга прижалась к нему крепче.
— Спасибо, что не ушёл, — прошептала она.
— А ты спасибо, что выбрала нас, — он улыбнулся. — Кстати, о выборе… Может, закажем пиццу? Только на этот раз без тёти Вериных советов о правильном питании.
Она засмеялась, и в этом смехе было облегчение. За окном окончательно стемнело, но в гостиной было тепло и уютно. Их дом снова становился их крепостью, где каждый предмет, каждая мелочь имела своё значение и свою историю.
И теперь они оба знали: чтобы сохранить этот уют, иногда нужно отстаивать свои границы, даже если это нелегко.
— Закажи свою любимую, с анчоусами, — сказала Ольга, вставая. — А я пока уберу эти ужасные салфетки, которые тётя Вера купила. И знаешь… давай завтра съездим в «Икею»? Хочу купить новую вазу для твоего столика у кресла. Такую, какая понравится нам обоим.
