Совсем недавно моей бабушки не стало. Ей было 96 лет. Она часто рассказывала мне интересные истории. И от одной у меня до сих пор бегут мурашки по всему телу…
Нина Аркадьевна, так звали мою бабушку, родилась в деревне. У матери ее, Антонины, всего было пятеро детей. Нина младшенькая. Отец семейства погиб еще в молодости, сразу, как Нина появилась на свет. Он утонул в реке, даже тело не нашли. Поднимала всех. Антонина одна. Трудно было в те времена, да куда ж деваться. В деревне всякие люди жили — и добрые, и злые. Кто помогал картошкой и салом. Кто наоборот, с огорода воровал урожай по осени.
Но всех детей Антонина вырастила выкормила и до самой старости жила в своем доме. Деревенька была неболышая друг друга знали. У Антонины была подруга Клавдия. У нее доченька была единственная, с трудом рожденная. Надышаться на дочурку не могла Клава. Вместо имени, а звали ее Ждана (что означает долгожданное дитя), Клава всегда звала дочку солнышком. Ждана росла трудолюбивой девочкой. Ее отец уехал в город на заработки и не вернулся. Антонина как могла помогала Клавдии, а та, в свою очередь, ей. Но случилась беда. В деревню приехал купец с разными побрякушками. Такого на деревне бабы и не видывали раньше. Приглянулась Ждана этому купцу, когда та украшения у него покупала. Пошел он свататься, но Клавдия не пустила дочь за чужака. Ждана и сама была не в восторге от мужчины, что старше ее на 20 лет. Ей тогда 18 стукнуло, она как цветок расцвела. Коса до пояса, щечки красные, талия узкая, глаза голубые. Словно лебедушка парила она по деревне. Разгневался купец. Перед отъездом зашел в избу к Ждане (Клавдии не было дома) и жестоко расправился с девчонкой. Надругался над бедняжкой, измучил, косы отрезал ножом и бросил на полу умирать.
Клавдия зашла в избу, а там пол весь в крови, и доченька ее еле дышит. Промучилась она три дня. А после и скончалась. Почернела тогда Клавдия, белугой ревела. А до самих похорон в доме творилось что-то немыслимое. Об этом Клавдия, пока из ума не выжила, успела рассказать Антонине. — Ждана была еще жива. В горячке она шептала одно и то же — слово: «Отомщу». Пред смертью девушка в лице поменялась, вроде как похорошела. А как преставилась и ее в гроб положили, так
девка и вовсе расцвела. Приметила Клавдия чертовщину — волосы у дочери, что срезал купец, отрасли и кудрями лежали на плечах девушки. Синяки исчезли на теле, щечки зарумянились. А в ночь накануне похорон встала Ждана из гроба и по избе зашагала оснулась Клавдия и не верит глазам своим, дочь ее живехонька у окошка стоит. Вскочила мать и давай дочку обнимать, а та холодная, словно лед, и глаза ненастоящие, красного цвета, будто кровью налитые. «Матушка, не пугайся, я еще вернусь, я всем отомщу. Будешь видеть меня в деревне вечерами. По дороге буду ходить, мстить буду, мужчин изведу. Не будут больше на земле нашей девушки страдать от мужицкой силы» — сказала дочь, а после легла в гроб и заснула крепким сном. Как ни просила Клавдия встать дочь, как ни трясла ее за плечи, ничего не помогло. Пришлось наутро хоронить бедняжку. А когда гроб закапывали, так стая черных ворон кружила над могилкой, образовав воронку. Клавдия поняла, что это ее дочь жаждет мести, но не стала никому об этом говорить.
После смерти Жданы стали мужики уходить в мир иной один за другим. Оставались живы только честные да славные, чистые душою люди. Пьяницы, дебоширы, лентяи и охочие до баб исчезали, погибали смертью неестественной. Видели деревенские, как ночами по улице ходит девушка, косы длинные, кудрявые, талия узкая, платье будто невесты, белое-белое. А кто встречал ее на своем пути, тот пропадал.
Бабы на селе через одну овдовели. Своих мужей-недотеп на реке находили мертвыми, замотанными в сетях, кого под бревнами прижатыми, а кто до смерти напившийся лежал. Страх охватил всю деревню. Как быть, мужики уходят рано, от кого детей рожать? Все знали, это дочка Клавдии мстит стого света, но боялись к ней в дом идти.
И все же одна из смелых девиц рискнула и пошла. Увидела девка старую одинокую женщину, практически свихнувуюся от горя. Клавдия сидела у окна и была как снег бела, так она поседела. Все время свистела что-то засохшими губами себе под нос. Девушка присела рядом и боялась заговорить. Тогда Клавдия сама начала: «Не уйдет она из деревни, так и будет бродить, душа ее не на месте. Сама не знаю, как дочери помочь. Да и не дочь то моя вовсе, а монстр какой-то загробный, невеста с того света. Видать, столько боли она вынесла, что не простит весь мужской род..Чего пришла? Ступай далече, пока цела». Девушка сидела ни жива ни мертва. Да больше ничего и сказать не посмела, впустую к Клавдии в избу сходила.
Через три дня Клавдия преставилась. Похоронила ее Антонина. Больше никто не пришел, не вспомнил давних заслуг хорошей женщины, все боялись мести ее дочери. А через несколько дней приехал в деревню тот самый купец, что убил Ждану. Но торговля не шла. Деревенские его узнали, одна из женщин не выдержала, подошла к его лавке и при всех обругала на чем свет стоит.
Мужик стоял бледный как смерть. Стыдно ему стало, вспомнил он свои не отмоленные прошлые грешки. Он к тому времени уже состарился, а вот Ждана не успела пожить. Мужик свернул свои манатки и собрался было уезжать. Да вот только никто за ним не приехал. В деревне гроза разразилась, страшно было из дому выйти. Купец заночевал в старом сарае, что на краю деревни, деваться ему было некуда.
В ту ночь деревенские видели вспышки молнии и девушку в свадебном платье, кто-то даже слышал ее голос. Невеста смеялась, валялась на траве, каталась с боку на бок. Собаки в будках выли, словно режет их кто-то. Деревья от ветра гнулись и теряли ветки. А в дом Клавдии попала молния. Он сгорел дотла, ветер жуткому пожару был в помощь. Ни уголька не осталось от избы когда-то счастливой семьи.
Наутро вышли деревенские устранять последствия непогоды. Вычерпывали ведрами воду из хлевов, убирали с дороги ветки, чинили заборы. А к вечеру мальчишки-сорванцы нашли в старом сарае повешенного купца. Кто видел его и с петли снимал, тот рассказывал, что глаза у него были открыты и страхом полны. Будто перед смертью видел купец что-то ужасное. Видать, невеста к нему приходила.
С тех пор в деревне перестали мужики помирать. Жизнь наладилась. Лишь изредка люди ночами видели, как идут по сельской дороге двое. Девушка в белом свадебном платье держала веревку, к которой привязан за шею мужчина. Он, сгорбившись, тащил сундук на спине, но покорно плелся следом за невестой…
