— Я, между прочим, работаю! После свадьбы ни одного дня просто так дома не просидела. Даже на больничном ни разу не была. А Ленка эта — домохозяйка, ее твой Гоша полностью обеспечивает, вот она и старается, тем более что времени хватает. У Гошидоходы большие, он на свою жену каждый месяц по три твоих зарплаты тратит! А ты у меня даже мою зарплату забираешь!
— У нас общие деньги, между прочим! Вот так всегда! Я тебе о пирогах, а ты мне моими заработками в глаза тычешь!
— Что, не нравится? А деньгами ты распоряжаешься, даже решаешь, покупать мне в этом месяце нижнее белье или нет! Шесть лет вместе живем, оба трудимся, в будние дни я только после семи вечера домой на автобусе добираюсь. Непонятно мне вот что: я сразу на кухню бегу, а ты раньше приедешь на нашей машине и после теплого душа на диване лежишь расслабляешься, любимые передачи по телевизору смотришь! Ждешь, пока я тебе поесть на подносе принесу, лень даже подняться на кухню сходить!
— Почему я тебя должен с работы забирать, время терять? Ничего с тобой не случится, а я не хочу ехать в другой район города, это же столько бензина за месяц уйдет! Тебе трудно по-быстренькому что-нибудь для нас приготовить? Не кирпичи ведь таскаешь в своем офисе. Или на меня всю домашнюю работу свалить хочешь?
— Других женщин с работы мужья забирают!
— Так, может, жены их не обманывают?! Ты вот мне обещала еще до свадьбы, что родители нам подарят эту квартиру. Однако все осталось по-прежнему! Я даже детей не хочу с тобой заводить, потому что жилья собственного нет! И нечего рыдать по этому поводу! Как же я тебя недооценивал! Думал, что ты честная и откровенная, а ты меня светом далеких звезд в сеть заманила да на себе женила!
Субботнее утро в семье Маниных началось как обычно ― с мелких дрязг, постепенно перешедших в серьезные упреки. Мирного завершения конфликта не предвиделось, наоборот, оба все больше распалялись, не сомневваясб в собственной правоте.
— Ты вот эту кашу с какими-то кислыми фруктами завтраком называешь? — неожиданно взвизгнул муж.
— На столе не только это. Ты что, не видишь бутерброды с ветчиной и сыром, яйца вареные? Тебе же всегда нравились такие завтраки.
— А теперь мне все надоело, жри ты это сама! — Павел с яростью ткнул в лицо растерявшейся Ане тарелку с горячей кашей и опрокинул содержимое ей на халат, а все остальное просто смахнул на пол.
— Идиот! — Анна быстро стряхнула себя прилипшую сладкую кашу и помчалась в ванную.
Пока Анна приводила себя в порядок, Павел собрался и ушел. Аня с облегчением перевела дух и погрузилась в размышления о дальнейшей жизни.
Брак рушился на глазах. Первые годы уже немного подзабылись… А как легко ей тогда было с Павлом! Ссоры ― редкость, да Аня и не обращала внимания на выпады мужа, чаще всего винила себя — если он недоволен, значит, это она где-то не досмотрела, что-то не сделала. Так воспитали ее родители: если что-то не ладится ― начинай исправлять ситуацию с себя. И только с годами, когда спала с глаз пелена обжигающей душу влюбленности, она с горечью заметила, как ловко манипулирует ею муж.
— Ксюша, — несмотря на раннее утро, Анна решила позвонить близкой подруге, с которой редко виделась, но часто созванивалась. — Я больше не могу жить с таким тираном. Наверное, мне придется от него уйти.
— Ой, Анечка, а квартиру как делить будете? Вместе же покупали!
— Не знаю, не до этого мне, каждый день скандалы…
— Он что, тебя выгоняет?
— Нет, никогда об этом не говорит. С моими родителями ведет себя идеально, всегда невероятно вежлив и предупредителен. Они от него в полнейшем восторге. Но стоит нам остаться наедине — его не узнать!
— Даже трудно в это поверить! Павел у тебя такой импозантный, — выдохнула Ксения. — Всегда в дорогих костюмах щеголяет, а галстуки у него вообще какие-то неземные, в Париже, что ли,заказывает? Сколько же денег он на свои наряды тратит?
— Много, Ксюша, зато на мне экономит. Ты только на меня посмотри повнимательнее! В чем я-то хожу? Стыдно сказать, что при моей зарплате, большую часть моего гардероба составляют вещи из секонд-хенда! Я не спорю, среди них встречаются модные и красивые, но все равно… Мне бывает стыдно, когда женщины из моего отдела спрашивают, где я купила новую вещь. А себе Паша берет все в дорогих бутиках. Однако настоящая беда в другом.
— Что же тебя не устраивает? Я до сих пор поверить не могу, что ты собираешься разводиться с ним…
— Давит он на меня, винит во всем. Разводиться… А что мне еще делать, если справиться с ним не могу? Бывает, кулаком возле лица машет… Сегодня вот тарелку с кашей на меня опрокинул! Даже страшно порой становится.
— Тарелку опрокинул? Ну это уж перебор… Аня, ты почему раньше мне ничего не говорила?
— Ты мне все равно помочь ничем не смогла бы, — Аня судорожно вздохнула и аккуратно вытерла выступившие слезы платочком. — Хочу сейчас позвонить родителям, но боюсь. Вдруг тоже скажут, что это я виновата во всех бедах: вовремя не постирала, вкусной еды мужу не приготовила, обнять забыла…
— Тяжело тебе будет, наверное. Квартиру уже нашла или с кем-то договорилась?
— Так я поэтому тебе и звоню! У тебя на примете есть что-нибудь? Согласна даже на комнату в коммуналке!
— Я поспрашиваю у знакомых, если будут подходящие варианты, вечером позвоню, но обещать ничего не могу.
Аня повесила трубку, подошла к окну. Многоэтажки напротив освещались яркими лучами весеннего солнца. Вокруг бушевали краски — много зелени и разноцветных клумб с оригинальными, пестрыми растениями, немного непривычными для климата средней полосы России. Они вытеснили скромные белые нарциссы с желтыми тюльпанами. Аня отвернулась от окна, обвела глазами спальню ― как уютно ей было здесь раньше, казалось, что эта квартира навсегда останется ее домом, в котором она будет полноправной хозяйкой. Однако, не получилось… Аня понимала, что ей одной эту ситуацию не разрулить, нужно звонить родителям.
Пока она раздумывала и тянула время, телефон зазвонил сам.
— Здравствуй, Аня, — голос начальницы был, как всегда,негромким. — Я сегодня работаю, срочно готовлю документы для заключения важного договора. Мне необходима помощница, и я выбрала вас, как самого профессионального и эффективного сотрудника.
— Спасибо, — удивленно выдавила Аня, она никогда не слышала от Елены Викторовны столько комплиментов не только в свой, а вообще в чей-либо адрес.
— Оплата двойная, плюс премиальные. Если не управимся за сегодня, доделаем завтра. Ну как, согласны?
У Ани перехватило дыхание. Она всегда побаивалась эту невысокую, сухощавую женщину и понимала, что от такого предложения отказываться не стоит ― подведет не только начальницу, но и всю организацию. Но сейчас сосредоточиться на работе она бы точно не смогла. Поэтому решила честно рассказать, что произошло. К ее удивлению, Елена Викторовна выслушала историю довольно спокойно, только изредка прерывала и просила не плакать.
— Так, мне все понятно. Оставаться тебе там дальше не имеет смысла, возможно, даже опасно. Мой супруг, Игорь Иванович, еще не успел домой уехать и слышал весь наш разговор. Он сейчас заедет за тобой и увезет тебя с вещами к нам домой, а потом ко мне в офис, все же мне твоя помощь, Аня, понадобится. А вечером решать будем, что делать. Родители твои в курсе?
— Нет, Елена Викторовна, я их боюсь, они ругать меня будут! Мама с папой всегда в пример мне Павла ставят, требуют, чтобы я на него равнялась.
— Да что же ты такая запуганная, Аня? Успокойся. Возьми с собой только самое необходимое. Документы не забудь! Адрес твой я знаю, он у меня в журнале записан. Подскажи, какой подъезд?
— Третий.
— Через двадцать минут выходи, возле подъезда тебя будет ждать синий Мерседес. Все понятно? Значит договорились!
А дальше все завертелось! Анна наблюдала за событиями как будто со стороны. Пришла в себя только вечером, когда до нее дошло, наконец, что она сидит в мягком кресле дома у своей начальницы, заботливо укутанная в теплый пушистый плед, и пьет горячий чай с шоколадными конфетами. Рядом на диване расположилась та, от взгляда которой многие коллеги Ани начинали нервно потеть и заикаться и говорила с ней по-матерински строгим тоном:
— Аня, милая, — уговаривала ее Елена Викторовна, поправляя седеющие пряди, — не бойся, я тебя в обиду никому не дам. Но родителям рассказать все же нужно. У тебя есть братья или сестры?
— Нет, я одна у мамы с папой, — слабым голосом отвечала Анна, еще не веря в происходящее.
— Вызывай отца, дело серьезное, не стоит тянуть, — подал голос Игорь Иванович, который до этого сосредоточенно разглядывал небольшой журнальчик с кроссвордами. ― Ведь твои папа с мамой недалеко живут?
— Да, в Алексеевке, в сорока километрах отсюда. Не беспокойтесь, я сама позвоню.
— Аня, если стесняешься, давай я тебя на кухню уведу. Там тебе будет лучше.
Через час взволнованный отец уже звонил в двери Елены Викторовны.
— Иван Петрович, Анин папа, — представился он хозяевам, а затем обнял дочку. — Не переживай, милая. Мама дома плачет, сказала мне, чтобы я тебя сегодня же к нам перевез.
— Прямо сейчас поедем? — с надеждой спросила Аня.
— Нет, погоди, нужно предупредить Павла, обсудить с ним происшедшее, — вступил в разговор Игорь Иванович. ― Аня, ты здесь оставайся, а мы с твоим папой сами управимся.
Мужчины вернулись довольно скоро. Они встретились с Павлом и потребовали от него съехать с квартиры. Впрочем, он и не спорил с ними.
— Добиваться любви вашей дочери я не хочу, — заявил уже,можно сказать, бывший зять Аниному отцу. — Буду с ней разводиться. Остальное узнаете у моего адвоката.
— Павел, я тебя не узнаю. Что с тобой происходит?
— Да ничего, просто глаза раскрылись! Квартиру мне обещали еще до свадьбы, а провели, как мальчишку!
— Просто насторожил ты нас таким требованием. Вот и решили присмотреться к тебе получше. Дождались, только не благодарности, а злобы. А ведь ты нам за квартиру ни копейки не платил. Я, по доброте душевной, даже коммуналку за вас оплачивал. Я так понял, что деньги ты у Ани все забирал и сам ими распоряжался? Поэтому все мое недовольство на тебя направлено.
— Можно подумать, что ваша дочь ангелочек!
— Павел, мы Ане всегда говорили, что, если хочется изменить что-то, начинать нужно с себя. Но это правило работает только в том случае, если оба ему следуют. А когда игра идет в одни ворота — это провал. Так что давай прощаться. Вся наша семья и так возле тебя на задних лапках наскакалась, совесть надо иметь.
Поздно ночью Аня ехала домой. Она уткнулась лбом в боковое стекло автомобиля и, казалось, дремала. Отец понимал, какое смятение чувств сейчас происходит в душе его дочери, поэтому молчал. А Аня с содроганием вспоминала годы постоянных ссор и скандалов и не могла понять, что за наваждение было, почему она сразу не сделала правильных выводов?
— Пап, а что мне теперь делать?
— Главное ― успокоиться. А потом все вместе будем решать. Поживешь пока с нами. Елена Викторовна собирается тебя на удаленку перевести, так что работу ты не потеряешь. С квартирой тоже разберемся, не переживай. Скорее всего, мы с мамой ее продадим. Если захочешь, купим тебе жилье в другом городе, подальше от Павла, чтобы он тебя не доставал. Может, и сами туда же переберемся. Не переживай, дочка. В нашем доме для тебя всегда будет тепло, и двери всегда открыты.
