— Миш, а ты не помнишь, куда делась вторая пачка гречки? — Ира перебирала содержимое кухонного шкафа. — Вчера две купила, а сегодня одна.
— Может, одну купила? — муж листал новости в телефоне, сидя за кухонным столом.
— Да нет же. Точно две. И чек есть, — Ира достала из кармана сложенный пополам чек. — Смотри.
Миша мельком взглянул на бумажку:
— Ну не знаю. Может, в другой шкаф положила?
— Да осмотрела уже везде, — Ира захлопнула дверцу. — Странно это.
Она присела к столу и задумалась. На прошлой неделе куда-то делся пакет макарон. Потом пропало растительное масло. Ира списывала это на свою рассеянность – работа отнимала много сил, иногда она действительно могла что-то забыть.
Но гречка. Это уже слишком. Она прекрасно помнила, как ставила обе пачки рядом на полку. В магазине специально взяла две – по акции шли, да и запас никогда не помешает. А теперь одна куда-то исчезла.
— Знаешь, что я заметила? — Ира постучала пальцем по столу. — Пропадать начало после того, как твоя мама стала к нам чаще заходить.
— Только не начинай, — нахмурился Миша. — Ира, не переживай, это всего лишь пачка гречки. Мама всегда сама нам что-нибудь приносит. Зачем ей брать наши продукты?
Действительно, Татьяна Львовна часто появлялась с гостинцами. С невесткой у нее сложились вполне хорошие отношения. Когда Ира выходила замуж, подруги пугали: «Намучаешься со свекровью!» Но всё оказалось совсем не так.
Татьяна Львовна держалась приветливо, в молодую семью не лезла, советами не досаждала. Часто заходила в гости, помогала с уборкой. Ира даже радовалась: повезло со свекровью.
И вдруг эти пропажи.
— Ладно, может, правда показалось, — Ира встала из-за стола.
Она старалась об этом не думать, но странности продолжались. То печенье пропадет, то пачка чая, то крупа. Вроде мелочи, но раз за разом.
Ира завела блокнот и начала записывать все покупки. Теперь она точно знала, что ничего не путает. Продукты действительно исчезали. И происходило это именно в те дни, когда заходила свекровь.
Однажды Ира вернулась с работы раньше обычного – начальник отпустил весь отдел пораньше. Открыла дверь своим ключом и услышала возню на кухне. Заглянула – Татьяна Львовна стояла у открытого шкафа и что-то перекладывала в свою объемную сумку.
— Ой, Ирочка! — свекровь встрепенулась. — А я тут полки протираю. Столько пыли накопилось. Кстати, хотела спросить. Зачем столько яблок купила? Давай я половину заберу, а то испортятся.
— Не надо, — Ира перевела взгляд на сумку. Там явно виднелся пакет с макаронами. — А это что?
— Это? — Татьяна Львовна поспешно задвинула сумку под стол. — Да так, мусор собрала.
В тот вечером Ира не выдержала и рассказала мужу о случившемся.
— Миш, я застала сегодня твою маму, когда она складывала наши продукты в сумку.
— Да ладно, показалось тебе, — отмахнулся муж. — Мама не будет воровать.
— При чем тут воровство? Я не понимаю, почему нельзя просто попросить? Неужели мы пачку макарон пожалеем? Если нужно – пусть берет. Но зачем тайком?
— Слушай, у мамы хорошая пенсия. Она сама кому хочешь поможет. Наверное, ты что-то не так поняла.
Но Ира точно знала, что поняла всё правильно. После этого случая она стала внимательнее следить за кухонными запасами. В специальном блокноте появились записи: «12 сентября – исчезли макароны и гречка 15 сентября – нет растительного масла 20 сентября – пропал кофе и печенье»
За месяц набралась внушительная сумма. Света, лучшая подруга, выслушав историю, покачала головой:
— Может, ей деньги нужны?
— Да зачем? У неё пенсия нормальная, квартира своя. И вообще, если нужны деньги – можно же сказать.
— А ты пробовала с ней поговорить?
— Как? «Извините, но я заметила, что вы таскаете наши продукты»?
— Почему нет? Прямо спроси: «Татьяна Львовна, если вам что-то нужно – говорите. Мы всегда поможем».
Но разговор не складывался. Каждый раз, когда Ира пыталась начать беседу, свекровь ловко переводила тему:
— Ой, а ты знаешь, у Нины Петровны внук в школе первое место занял.
— А давай я тебе расскажу, какой сериал недавно посмотрела.
— Слушай, а ты не знаешь, где сейчас хорошую обувь можно купить?
Ира понимала: прямо спрашивать бесполезно. Нужно либо поймать с поличным, либо собрать неопровержимые доказательства. И такой случай представился в ближайшее воскресенье.
Татьяна Львовна пришла к ним на обед. Ира накрыла на стол, все сели есть. И тут она заметила, как свекровь, думая, что никто не видит, осторожно опускает в сумку банку растворимого кофе.
— Татьяна Львовна, — решительно начала Ира. — Я давно хотела спросить. Зачем вы берете наши продукты без спроса?
За столом повисла тишина.
— Что ты такое говоришь? — свекровь подняла брови. — Какие продукты?
— Обычные. Крупы, макароны, кофе вот сейчас.
— Ира, ты с ума сошла? — вмешался Миша. — Мама, извини её.
— Нет, Миша, не извиняйся, — Ира достала блокнот. — Вот, смотри. Две пачки гречки, макароны, масло растительное, печенье, чай. Это только за последний месяц. Татьяна Львовна, если вам нужны продукты – просто скажите. Зачем тайком?
— Как тебе не стыдно? — свекровь поджала губы. — Я, значит, к вам с открытой душой, помогаю, забочусь. А ты меня воровкой выставляешь?
— Я не выставляю. Я своими глазами видела, как вы складывали продукты в сумку.
— Миша, ты слышишь, что она говорит? — Татьяна Львовна повернулась к сыну. — Я столько для вас делаю, а она.
— Мам, подожди, — Миша наконец оторвался от тарелки. — А что тогда у тебя в сумке?
— В какой сумке? А, это? Так я же вам гостинцы принесла.
— Давай посмотрим.
Татьяна Львовна занервничала:
— Нечего там смотреть. Я, пожалуй, пойду. Не ожидала от тебя такого, Ира.
Она поспешно засобиралась и ушла, оставив недоеденный обед. Миша посидел немного молча, потом встал из-за стола: — Надо к ней съездить. Разобраться.
— Я с тобой, — вскинулась Ира.
— Нет, я сам. Так будет лучше.
Татьяна Львовна жила в старой хрущевке на первом этаже. Дверь сыну открыла не сразу. На пороге долго возилась с замком, будто не хотела пускать.
— Мам, нам надо поговорить.
— О чем говорить? Я всё сказала.
— Нет, не всё. Что происходит? Зачем ты берешь продукты у нас дома?
— Ничего я не беру.
— Мам, я же видел сегодня. Банка кофе в сумке.
— Тебе показалось.
— Хорошо, давай по-другому. Можно я осмотрю квартиру?
— Зачем это? — Татьяна Львовна напряглась.
— Хочу кое-что проверить.
Не дожидаясь разрешения, Миша направился в маленькую подсобку. То, что он увидел, поразило его. Вдоль стен стояли полки, заставленные продуктами. Десятки пачек крупы, макарон, консервы, чай, кофе – всё аккуратно разложено по сортам.
— Мам, — позвал он. — А это что?
— Где? А, это? — Татьяна Львовна равнодушно глянула на полки. — Запасы.
— Зачем столько?
— Пригодится.
— Но зачем брать у нас? Почему не купить самой?
Татьяна Львовна не ответила, только махнула рукой и ушла на кухню.
— Мам, давай серьезно поговорим. Тебе деньги нужны? Или что-то случилось?
— Ничего не случилось.
— Тогда объясни. Я же вижу – тут продуктов на несколько месяцев вперед.
Татьяна Львовна молчала, перебирая краешек скатерти.
— Мам?
— А что тут объяснять? Вы молодые, не понимаете. В магазине всё есть – хорошо. А если не будет? Что делать станете?
— Почему не будет?
— Всякое случается. Вон, Рая рассказывала: у них в деревне магазин на три дня закрыли. Люди в город за продуктами ездили.
— Так это в деревне. У нас супермаркет через дорогу.
— Сейчас через дорогу. А если что? Нет, сынок, без запаса нельзя.
Миша попытался переубедить мать, но она стояла на своем. Спорить было бесполезно.
Вечером он рассказал об этом Ире: — Представляешь, она реально боится, что продукты закончатся. Насовсем. В двадцать первом веке.
— И что теперь?
— Не знаю. Может, правда оставить её в покое? Пусть собирает свои запасы. Только теперь уже без нашей помощи.
После того разговора Татьяна Львовна перестала приходить к ним в гости. Только изредка звонила сыну, интересовалась здоровьем, но разговор получался натянутым, неестественным.
Ира часто вспоминала тот случай. Что-то не давало ей покоя. Однажды вечером она поделилась мыслями с мужем: — Знаешь, я всё думаю о твоей маме. Может, у неё какие-то проблемы? Вдруг она копит на что-то важное?
— Вряд ли. У неё хорошая пенсия, квартира своя. Да и накопления есть, она говорила.
— Странно тогда. Зачем столько запасов?
Миша пожал плечами:
— Не знаю. Старшее поколение – они все немного со странностями. Помнишь, как тетя Валя десять пачек соли купила? Говорила, боялась, что в магазинах закончится.
— И что делать будем?
— А что тут сделаешь? Мама взрослый человек. Не хочет объяснять – её право.
Через неделю позвонила соседка Татьяны Львовны, баба Нина:
— Мишенька, ты бы проведал мать. Что-то она совсем из квартиры не выходит. Раньше хоть в магазин выбиралась, а теперь сидит дома целыми днями.
Миша поехал. Мать открыла не сразу. На пороге стояла осунувшаяся, будто постаревшая за этот месяц.
— Мам, ты чего закрылась? Нина Петровна волнуется.
— А что Нина Петровна? Пусть своими делами занимается.
— Давай поговорим нормально? Что происходит?
Татьяна Львовна отвернулась к окну:
— Ничего не происходит. Просто вы не понимаете. Сейчас всё хорошо, спокойно. А завтра? Кто знает, что будет завтра?
— Мам, нельзя же так. Жизнь продолжается. Нельзя запереться и сидеть в четырех стенах.
Но мать только отмахнулась. Разговор не клеился.
Прошел месяц. Татьяна Львовна понемногу начала выходить из дома. Сначала в магазин, потом к соседке на чай. А через два месяца снова появилась у детей. Делала вид, будто ничего не произошло. Молодые тоже не поднимали эту тему.
Только теперь, уходя из кухни, Ира незаметно проверяла содержимое шкафов. Впрочем, продукты больше не пропадали. Видимо, Татьяна Львовна поняла, что попалась, и искала другие источники для пополнения своих запасов.
А через полгода они случайно узнали от общих знакомых, что свекровь ходит в гости к своей сестре на другом конце города. И почему-то после её визитов сестра не может найти то пакет гречки, то банку тушенки.
— Знаешь, — сказала как-то Ира мужу. — Я теперь понимаю, почему твоя мама так себя ведет. Она не может иначе. Это как болезнь – копить, запасать, готовиться к черному дню.
— И что с этим делать?
— Ничего. Просто принять. У каждого свои странности. Главное, что мы теперь знаем причину.
Жизнь постепенно вошла в привычное русло. Татьяна Львовна по-прежнему приходила в гости, приносила гостинцы, интересовалась делами. Только теперь её визиты стали короче, а разговоры – сдержаннее. Будто между ними появилась невидимая стена из недосказанности.
А продукты в доме Иры и Миши больше не пропадали. Разве что иногда, проходя мимо кухонного шкафа, Ира ловила задумчивый взгляд свекрови, устремленный на полки с крупами. Но теперь она точно знала – всё останется на своих местах.
