В полной тишине комнаты телефон издал короткий сигнал, подсвечивая потолок холодным синим светом. Было два часа ночи. Лариса осторожно протянула руку к тумбочке, стараясь не потревожить мужа, но Виктор уже приподнялся на локте, его глаза были широко открыты.
– Кто пишет в такое время? – спросил он хриплым шёпотом, прислушиваясь к собственному вопросу.
Голос его звучал ровно, но что-то в интонации заставило Ларису замереть. Будто он боялся услышать ответ.
Она молча повернула экран телефона так, чтобы муж увидел фотографию. На снимке был мальчик лет десяти: светловолосый, с веснушками на носу и улыбкой, до боли знакомой.
Виктор побледнел. В тусклом свете ночника его лицо казалось маской, лишенной выражения.
– Откуда… – он запнулся, проглотил комок в горле. – Откуда это у тебя?
– Я знаю всё, Витя, – произнесла Лариса тихо, словно разговаривала сама с собой. – Про Кирилла. Про Надю из Нижнего. Про алименты, которые ты платил до прошлого года.
Её голос был удивительно спокоен, слишком спокоен для такого разговора. Так говорят люди, которые давно приняли свою боль и теперь просто констатируют факты.
– Лара… – начал он, протягивая руку, но она мягко, но решительно отстранилась.
– Позволь досказать. Я знаю, как его зовут, когда он родился – на две недели раньше срока, в марте. Знаю, что у него аллергия на цитрусовые, а футбол – любимое занятие. И я знаю, что его мать умерла от рака год назад.
Виктор сидел неподвижно, глядя куда-то мимо неё. Его пальцы машинально мяли край одеяла – старая привычка, которая выдавала его нервозность.
– А давно ты знаешь об этом?
– Три года, – ответила она без колебаний. – Помнишь, когда ты забыл телефон перед деловой поездкой? Пришло сообщение от неё. Не смогла удержаться, прочитала переписку.
Лариса помнила тот день, будто это произошло вчера. Как тряслись её руки, когда она листала сообщения. Как трудно было дышать, узнавая новые детали. Как потом она просидела на кухне, механически помешивая чай, который早已 остыл.
– Почему же молчала все эти годы?
– А что я должна была сделать? – Она слабо усмехнулась. – Устроить скандал? Подать на развод? У нас тогда дочь готовилась к выпускному классу. Ей нужна была стабильность, понимаешь?
– Прости, – его голос задрожал. – Я должен был рассказать тебе всё сразу. Но боялся…
– Чего? – Лариса покачала головой. – Что я не приму правду? Что уйду? Витя, мы двадцать пять лет вместе. Разве ты думал, что я не смогу справиться с этим?
Муж молчал, опустив взгляд.
– Что теперь? – спросил он через некоторое время.
– Теперь? – Лариса снова взглянула на фотографию. – Теперь нам нужно взять его к себе.
– Что?! – Виктор невольно повысил голос. – Как можно так внезапно решить?!
– Витя, он твой сын! Мать умерла, а он живёт в детском доме почти год. Ты действительно думаешь, что я позволю твоему ребёнку расти без семьи?
– А Катя? Как мы объясним ей всё это?
– Правду. Она взрослая, сможет понять.
Она не добавила, что уже несколько месяцев общалась с дочерью. Что именно Катя настояла на том, чтобы найти брата. Что это она нашла частного детектива, который помог установить местонахождение Кирилла.
– А если он нас не примет? Если будет ненавидеть меня?
– Значит, будем ждать. Сколько потребуется.
Виктор смотрел на жену, и ему казалось, что он видит перед собой совсем другого человека. Девушка, с которой он познакомился двадцать пять лет назад, превратилась в женщину, которую время сделало не только мудрее, но и сильнее.
За три года Лариса не только преодолела боль от предательства, но и научилась любить сына Виктора так, словно он был её собственным. Это казалось невероятным.
– А почему ты меня вообще любишь? – вдруг спросил он, удивляя даже самого себя.
Она тихо засмеялась:
– За то, что ты настоящий. С всеми своими страхами, комплексами и даже с этими секретами. Давай спать, – мягко добавила она, коснувшись его плеча. – Завтра нас ждет непростой день.
– Почему?
– Потому что мы едем в Нижний Новгород. Я уже договорилась с директором детского дома.
Виктор попытался что-то ответить, но она уже отвернулась, укрываясь одеялом. Через минуту её дыхание стало ровным – как всегда, она могла легко уснуть, будто переключала выключатель. Он же продолжал лежать, глядя в темноту, размышляя о том, как удивительно складывается жизнь.
Наутро их разбудил звонок Кати:
– Мам, пап, я уже собрала вещи! Буду через час!
– Какие вещи? – пробормотал ещё не проснувшийся Виктор.
– Ну какие?! – в голосе дочери слышалось нетерпение. – На выходные ведь едем! Надо подготовить комнату для Кирилла. Я читала, что мальчикам его возраста нравятся супергерои. Может, купим постельное бельё с Человеком-пауком?
– Катя, – Виктор сел на кровати, недоумённо глядя на жену, – ты знаешь?
– Конечно, знаю! – воскликнула дочь. – Мы с мамой искали его полгода. И вообще, пап, ты всерьёз думаешь, что я не заметила бы, что у меня есть брат? Мы же с ним как две капли воды похожи! Я видела твои старые фотографии.
В трубке послышались шорохи.
– Ой, я составила список того, что нужно купить. И ещё – может, перевести его в нашу школу? Она отличная, да и рядом с домом. Тогда я смогу присматривать за ним.
Виктор слушал дочь и чувствовал, как ком подступает к горлу. Лариса подошла сзади и обняла его за плечи.
– Все будет хорошо, – прошептала она. – Увидишь.
Через три часа они уже были в пути. Катя спала на заднем сиденье, крепко сжимая список покупок. Лариса внимательно изучала документы – она всегда тщательно готовилась к важным встречам.
– Думаешь, он похож на меня в жизни, как на фото? – нарушил молчание Виктор.
– Скоро узнаем, – ответила она, сжимая его руку. – Главное – не торопить события. Ему нужно время, чтобы привыкнуть.
– А если… – начал было он.
– Ни о каких «если» речи быть не может, – твёрдо оборвала она. – Это твой сын. Наш сын. Просто ему требуется время, чтобы понять это.
Виктор кивнул, сосредотачиваясь на дороге. В голове всплывали обрывки воспоминаний: последняя встреча с Надей, её письма, редкие снимки сына. Как он мог быть таким трусом? Почему не настоял на праве чаще видеться с Кириллом? Почему позволил ребёнку расти без отца?
Через пять часов они добрались до Нижнего Новгорода. Ещё час ушло на поиски детского дома — старого двухэтажного здания, затерянного на окраине города.
– Готов? – спросила Лариса, когда машина остановилась.
– Нет, – честно признался он. – Но это уже неважно, правда?
Катя не стала ждать и первой выскочила из автомобиля:
– Что вы стоите? Я хочу скорее встретить брата!
В кабинете директора витал смешанный аромат кофе и цветов. Полная женщина в строгом костюме внимательно проверяла их документы.
– Значит, вы биологический отец? – она подняла взгляд на Виктора через очки. – Почему объявляетесь только сейчас?
– Я… – начал он, запинаясь. – Не знал о смерти Надежды. Она скрыла, что больна.
– А если бы она осталась жива? Вы так и продолжали бы молча платить алименты? – её голос прозвучал резко.
– Елена Петровна, – мягко вмешалась Лариса, – мы понимаем ваши опасения. Однако сейчас важно другое: Кирилл имеет семью, которая готова его принять.
Директор тяжело вздохнула:
– Вы должны знать: он хороший ребёнок. Умный, спокойный. Но очень замкнутый после потери матери. Почти перестал общаться с другими.
– Мы можем увидеться с ним прямо сейчас? – нетерпеливо спросила Катя.
– Он на футбольной тренировке во дворе.
Они вышли на улицу. На маленьком поле несколько мальчишек играли в футбол. Виктор сразу узнал сына — тот стоял в воротах, собранный и сосредотаченный, как будто весь мир вокруг исчез. Он был точной копией отца в детстве.
– Кирилл! – позвала директор. – Подойди, пожалуйста.
Мальчик медленно направился к ним, осторожно глядя на незнакомцев. На щеке виднелась свежая царапина, футболка была испачкана травой.
– Привет, – начал Виктор, делая шаг вперед. – Я твой папа.
Кирилл инстинктивно сделал шаг назад, его глаза наполнились страхом:
– Мама говорила, что папа умер.
– Нет, малыш, – тихо произнес Виктор. – Я жив. И я здесь, чтобы забрать тебя домой.
– Зачем? – голос мальчика задрожал. – Мне никто не нужен. Я никому не нужен.
– Это неправда! – воскликнула Катя, вклинившись в разговор. – Ты нам очень нужен! Я всегда хотела иметь брата. И вот ты есть!
Она продолжала говорить быстро, эмоционально жестикулируя. Кирилл слушал её, широко раскрыв глаза. В его взгляде постепенно растворялось недоверие, уступая место любопытству. Слишком много нового обрушилось на него за считанные минуты.
– Знаешь что? – предложила Лариса, обращаясь к мальчику. – Давай просто начнем знакомиться. Без спешки, без давления. Постепенно станем ближе, хорошо?
– А можно я возьму свою футбольную форму? – неожиданно спросил Кирилл. – И книгу про пиратов? Она моя любимая.
– Конечно, можно, – ответил Виктор, чувствуя, как комок подступает к горлу. – Бери всё, что хочешь.
Позже они сидели в небольшом кафе вчетвером. Кирилл осторожно ел пиццу, время от времени бросая быстрые взгляды на новых родственников. Катя активно демонстрировала ему фотографии их дома, своей комнаты, рассказывала о школе. Лариса наблюдала за происходящим, едва заметно улыбаясь.
– А зачем вы меня искали? – неожиданно спросил Кирилл.
– Потому что ты часть нашей семьи, – ответила Лариса просто и искренне.
Вечером, в гостиничном номере, когда дети мирно спали в соседней комнате, Виктор притянул жену к себе:
– Как тебе удается быть такой мудрой?
– Перестань, – улыбнулась она, погладив его по щеке. – Просто я люблю тебя – со всеми твоими ошибками, с твоим прошлым, с твоими детьми. Это всё делает тебя тем, кто ты есть.
Следующие недели пролетели незаметно: бесконечные хождения по инстанциям, сборы документов, встречи с психологами. Кирилл начал приезжать на выходные – сначала осторожно, а потом всё больше раскрываясь. Катя взяла на себя роль старшей сестры: помогала с домашними заданиями, водила на тренировки, знакомила с городом.
– Знаешь, – однажды вечером сказала она отцу, – он очень похож на тебя. Не только внешне – характером тоже!
Виктор усмехнулся. Он и сам замечал сходство: в том, как сын хмурится, размышляя над задачей, или как закусывает губу, когда волнуется.
Однако вскоре произошло то, чего они все опасались. В школе один из одноклассников узнал историю Кирилла.
– Подкидыш! – кричали ему за спиной. – Никому не нужный!
Он вернулся домой с потемневшим лицом и ссадинами на костяшках пальцев.
– Что стряслось? – участливо спросила Лариса, обрабатывая раны перекисью.
– Ничего, – буркнул он, опустив голову.
– Кирилл…
– Они говорят, что вы меня взяли из жалости! – выпалил он внезапно. – Что я вам не родной! Что настоящая семья совсем не такая!
Лариса отложила вату и села рядом с сыном:
– А что для тебя значит настоящая семья?
Мальчик молчал, уставившись в пол.
– Когда-то я считала, что семья – это только мама, папа и их дети, – начала она. – Но потом поняла: семья – это когда люди сами выбирают быть вместе. Каждый день заново.
– Но папа ведь не выбирал. Ему надо было, – пробормотал Кирилл.
– Ошибаешься, – вмешался Виктор, который стоял в дверях и услышал весь разговор. – Подойди сюда.
Он обнял сына крепко, но бережно:
– Я действительно был неправ. Должен был быть рядом с самого начала. Но теперь я здесь. И каждый день я выбираю быть твоим отцом – не потому что обязан, а потому что хочу.
Кирилл всхлипнул, прижавшись к отцу.
Год спустя Кирилл полностью влился в новую школу, завел друзей. Совместно с Катей они затеяли ремонт его комнаты – теперь там появились плакаты с футболистами и книжные полки. Хотя иногда он всё ещё замыкался в себе, такие моменты становились всё реже.
А потом произошло чудо. На школьном концерте, где Кирилл участвовал в сценке, он, заметив Ларису в зале, радостно закричал:
– Мама! Мам, видела, как я играл?
Она застыла, не веря своим ушам. А он уже бежал к ней, светясь счастьем – их сын.
Дома они достали старый фотоальбом с детским портретом Виктора и положили рядом новые фотографии.
– Смотрите, как похожи! – восхищенно воскликнула Катя. – Прямо как близнецы!
– Позвольте и мне взглянуть, – протиснулся между ними Кирилл. – Ух ты! Пап, а ты здесь точно такой же, как я!
– Нет, – улыбнулся Виктор. – Это ты точная копия меня.
Они долго листали альбом, вспоминая смешные истории, строя планы на будущее. Лариса наблюдала за ними и думала о том ночном сообщении, которое перевернуло их жизнь. Теперь оно стало началом чего-то прекрасного.
