— Алиночка, мне нужно открыть тебе душу… Чувствую, что мой конец близок. Ты должна знать правду, даже если после этого возненавидишь меня, — начала свекровь, сжимая руку Алины.
Алина замерла. Когда она успела стать для неё «Алиночкой»? Обычно свекровь называла её «змеёй подколодной», «ведьмой» или ещё каким-нибудь обидным словом. А тут вдруг — «Алиночка». Видимо, правда говорят, что перед смертью человек меняется, начинает осознавать свои ошибки. Наверное, это и произошло с Марией Викторовной.
Алина работала медсестрой в больнице, куда её бывшая свекровь попала с сердечным приступом. Оценить серьёзность ситуации она не могла — не врач, но шептались, что шансов на выздоровление мало. С бывшим мужем Алина так и не встретилась: то ли он не навещал мать, то ли их пути просто не пересеклись. Да и говорить им было не о чем… Он когда-то причинил ей такую боль, что она даже видеть его не хотела. Всё началось, когда подошло время рожать. Муж не радовался предстоящему отцовству, ворчал, что они ещё не встали на ноги, а теперь ему одному придётся тянуть семью. Алина обещала найти подработку на дому, чтобы не сидеть у него на шее. Но, видимо, ребёнок был никому не нужен — даже свекровь бросала косые взгляды и говорила, что Алина слишком торопится.
Когда Алина попала в больницу, врачи решили делать кесарево, хотя раньше никаких показаний для этого не было. Она пыталась дозвониться до свекрови, которая работала заведующей родильного отделения, надеясь, что та заступится за неё. Но Мария Викторовна не ответила. После наркоза Алине сообщили, что девочка умерла ещё в утробе. Это была самая страшная новость в её жизни. В тот день часть её самой умерла. Она мечтала уйти вслед за своей малышкой, которую хотела назвать Катенькой. Отношения с мужем рухнули. Он обвинял её в том, что она не смогла сохранить ребёнка, а свекровь подливала масла в огонь. Всё закончилось разводом, в котором виноватой оказалась Алина.
И вот теперь Мария Викторовна лежала в больнице, где Алина работала медсестрой, и нуждалась в уходе. Сына рядом не было. Как и его новой жены. Видимо, женщина стала ненужной своим родным.
— Не говорите ерунды! Вы обязательно поправитесь! — попыталась утешить её Алина, но та лишь махнула рукой.
— Ничего уже не будет хорошо… Ты сама это понимаешь… Но ты хорошая женщина. Жаль, что я не разглядела этого сразу и поддержала сына, когда он решил расстаться с тобой. Ты должна знать, Алиночка, что кесарево тебе сделали не просто так… — Сердце Алины сжалось. Она догадывалась, что что-то было не так, но услышать это вслух было невыносимо. — И твой ребёнок не умер. Его подменили на мертворождённого… А твою дочь, мою внучку… Вашу малышку… Отдали на удочерение в богатую семью.
В ушах зазвенело так, что Алина едва не закричала. Ноги подкосились, и она с трудом удержалась на ногах. Она смотрела на свекровь и видела не слабую, больную женщину, а чудовище… Настоящее чудовище, которое лишило её счастья.
— Почему? — прошептала Алина, голос её был глухим, словно из другого мира.
— Андрей не хотел детей. Ты же знала… Он только начинал строить карьеру, подавал большие надежды. Теперь он многого добился, а ребёнок бы ему помешал. Он боялся, что ты станешь требовать алименты, если он решит развестись… Что будешь нервы ему трепать, а ему нужно было сосредоточиться на работе. Он уговорил меня избавиться от ребёнка, отдать его и убедить тебя, что малыш умер. Понимаешь, я ради сына на всё была готова, лишь бы он стал успешным… Но теперь, глядя в лицо смерти, я понимаю, какой груз на себе несу. Сможешь ли ты простить меня, Алиночка?
— Как вы могли?.. — прошептала Алина, её голос дрожал, а мысли путались, словно клубок ниток, который невозможно распутать. Слёзы текли по её щекам, оставляя мокрые следы. — Где? Где моя дочь? — выдохнула она, словно каждое слово давалось с невероятным трудом. Боль сжимала её горло, не давая дышать.
— В тумбочке… Там записная книжка… На первой странице адрес… — свекровь говорила с трудом, её голос был слабым, но в нём слышалась горечь. — Только ничего уже не изменить. Он… он очень влиятельный человек. Властный. Он не отдаст тебе дочь…
— Это мы ещё посмотрим! — сквозь зубы процедила Алина. Её руки дрожали, когда она открыла тумбочку и схватила блокнот. Вырвав листок с адресом, она почти выбежала из палаты, не оглядываясь.
— Алина, прости меня… — хриплый голос Марии Викторовны донёсся до неё уже из-за спины.
— Бог простит… — бросила Алина, не оборачиваясь.
Она не могла больше находиться рядом с этим человеком. С тем, кто отнял у неё часть души, разрушил её жизнь. В голове пульсировала только одна мысль — увидеть дочь. Пять с половиной лет! Она уже такая большая… Живая… Слёзы снова накатили, но Алина смахнула их и почти бегом направилась к кабинету начальства. Она что-то сказала о срочном деле, даже не помня, как именно объяснила свой уход. Дорога до указанного адреса прошла как в тумане. И вот она стоит у ворот огромного особняка, понимая, что просто так войти и забрать ребёнка не получится. Постепенно до неё начало доходить, что для самой девочки это станет шоком. Она ведь уже привыкла к другой жизни, к другой маме… Но хотя бы увидеть её… Хотя бы одним глазком…
На крыльце её встретил мужчина. Он был статен, хорош собой, но в его глазах читалась холодная пустота. Откуда-то из глубины двора доносился детский смех, и сердце Алины сжалось. Оно рвалось туда, к дочери…
— Вы няней устраиваться? — спросил мужчина, оценивающе глядя на неё.
— Няней? — переспросила Алина, не отрывая взгляда от двора, откуда доносился детский голос.
— Разве нет? — он слегка нахмурился.
— Сергей? — тихо спросила Алина, и мужчина кивнул. — Я пришла не няней… Я пришла за дочерью… — Сергей резко побледнел. Его лицо напряглось, желваки задвигались. Он смотрел на неё так, словно хотел раздавить, уничтожить. Но Алина не отступила. — Это долгая история… Выслушайте меня, пожалуйста… — она начала говорить, слёзы текли по её лицу, но она не останавливалась. Рассказала всё: как муж, самый близкий человек, уговорил мать избавиться от ребёнка, как её обманули, заставив поверить, что дочь умерла. — Я не знала… Я думала, что её больше нет… Я так боялась… А теперь…
— Я не отдам вам дочь, — резко прервал её Сергей. — Она — всё, что у меня есть. Катенька — моя жизнь.
Катенька…
Алина зарыдала ещё сильнее. Именно так она хотела назвать свою дочь. Её ноги подкашивались, но она держалась. Не знала, что делать дальше. Сергей мог бы выгнать её, вызвать охрану, полицию… Но он молчал, слушая.
— Пройдёмте в дом, — наконец сказал он. — Я напою вас чаем и расскажу свою историю…
Алина кивнула, хотя сердце рвалось туда, где была дочь. Она хотела увидеть её, хотя бы мельком.
Внутри дома её охватила грусть. Она поняла, что никогда не сможет дать дочери такую роскошь. Её одёшка, её жизнь — всё это было так далеко от этого мира. Сможет ли она сделать Катеньку счастливой? Конечно, она отдаст ей всю себя, но хватит ли этого? Краем глаза Алина заметила кукольные домики, шикарные игрушки. Наверное, это была игровая комнаты Кати. На кухне, за чашкой чая, Сергей начал свой рассказ.
— У жены было бесплодие. Мы мечтали о ребёнке, и вдруг нам позвонили из роддома. Сказали, что есть девочка, от которой отказалась мать. Мы даже не думали. Сразу начали оформлять документы. Наш дом наполнился счастьем. Мы стали родителями. А когда Катеньке исполнилось три года, моя жена умерла. Сердечный приступ. Это было… как гром среди ясного неба. Я до сих пор не могу смириться, хотя прошло уже два с половиной года. Катя всё время спрашивает, когда мама вернётся с небес. Это больно… Она ждёт маму, но не вас…
Сердце Алины разрывалось. Она поставила чашку и встала. Через матовое стекло кухни она увидела девочку. Это была она. Её дочь. Её копия. Алина едва сдержалась, чтобы не броситься к ней. Но нельзя. Нельзя шокировать ребёнка. Катя любит своего отца.
— Вы сказали, что вам нужна няня, — твёрдо произнесла Алина.
— Няня, но не вы… — Сергей покачал головой. — Вы не сможете держать себя в руках. Я не могу доверять вам. Вдруг вы решите украсть её?
— Украсть? Нет! Я клянусь! Нет! — Алина почти кричала. — Я пришла сюда, чтобы забрать её, но теперь понимаю, что у неё своя жизнь. Я не хочу ломать её психику, но умоляю… Дайте мне быть рядом с ней. Позвольте стать няней!
— Я дам вам ответ через два дня, — сухо ответил Сергей.
Эти два дня стали для Алины пыткой. Она едва сдерживалась, чтобы не пойти в полицию, не начать требовать вернуть дочь. Но она понимала: это не выход. Она должна быть мудрее. Ради Катеньки.
Через два дня Сергей позвонил. Его голос был спокоен, но в нём чувствовалась лёгкая напряжённость. Он сообщил, что готов пойти на уступки, но только при определённых условиях. Алина должна была подписать договор, в котором обязывалась никогда не рассказывать Кате, что она её мать. Кроме того, ей предстояло пройти консультацию у психолога и сдать анализ ДНК. Только после этого Сергей соглашался взять её на работу няней. Алина, не раздумывая, согласилась на всё. Она и без анализов знала, что Катя — её дочь. Девочка была её точной копией. Но Сергею нужны были доказательства, формальности, чтобы убедиться, что он не ошибается.
Когда результаты анализов подтвердили родство, а психолог дал заключение, что Алина способна контролировать свои эмоции, Сергей вручил ей договор. Она даже не стала его читать — поставила подписи, не задумываясь. В тот же день мужчина познакомил Катю с новой няней. Этот момент стал для Алины самым счастливым в жизни. Сначала Сергей разрешил ей работать два дня через два, но через месяц настоял на том, чтобы она уволилась из больницы и переехала к ним.
— Катеньке вы очень нравитесь, — говорил он. — Она к вам тянется. Будете постоянно с ней. Это лучше для неё.
Алина даже отказывалась брать деньги за работу, но Сергей настаивал, ссылаясь на условия договора. Она убиралась в доме, готовила, стирала и проводила почти всё время с Катей. Каждый раз, когда девочка улыбалась ей, Алина чувствовала, как сердце разрывается от любви. Но она сдерживалась, не позволяя себе лишнего. Нельзя было называть её доченькой, нельзя было обнять так, как хотелось.
Прошло восемь месяцев. Сергей постепенно стал оттаивать. Он видел, как Алина заботится о Кате, как искренне любит её, и понимал, что она не станет отнимать у него ребёнка. Его сердце начало тянуться к этой женщине, которая так много пережила. Он стал чаще разговаривать с ней, приглашал на прогулки по саду. Они находили общие темы, делились мыслями. Незаметно для себя Сергей начал испытывать к Алине тёплые чувства. Но он не знал, как она отреагирует на его признание.
Наступил день рождения Алины. Весь день Сергей вёл себя так, будто ничего не знает о празднике. Но вечером он и Катя устроили для неё сюрприз. Они пригласили её на чай с тортом, и девочка, смущаясь, протянула Алине маленькую коробочку с бантиком.
— Папа рассказал мне правду, — тихо сказала Катя, опуская глаза. — Ты моя мамочка, которая спустилась к нам с небес.
Алина замерла. Её сердце забилось так сильно, что она едва могла дышать. Слёзы покатились по её щекам. Она посмотрела на Сергея, а тот лишь улыбнулся, слегка приподняв уголки губ.
— Но мама и папа должны быть женаты, правда? — продолжала Катя, поднимая на Алину свои большие глаза. — Папа хочет жениться на тебе! Ты согласишься, мамочка?
Алина не могла сдержать слёз. Она прижала дочь к себе, вдыхая её детский запах, целовала её волосы, снова и снова обнимала. Катя казалась ей самым драгоценным сокровищем на свете.
— Я люблю тебя, — прошептала девочка, улыбаясь. — Спасибо, что спустилась к нам. Но ты ещё не ответила… Будешь ли ты выходить замуж за папу?
— Катя, — с лёгким укором произнёс Сергей. — Мы же репетировали: «выходить замуж за папу», а не «жениться».
Алина рассмеялась. Её смех подхватили Сергей и Катя. В этот момент она почувствовала, что её сердце переполнено счастьем.
— Буду, — сказала она, улыбаясь сквозь слёзы. — Конечно, буду.
Сергей присоединился к их объятиям, обняв обеих — свою маленькую принцессу и женщину, которая стала для него не просто няней, а частью их семьи. В этот момент Алина поняла: её жизнь, наконец, обрела смысл.
